Антон Тихомиров - Догматика без догматизма
Как бы то ни было, сексуальность – это благой дар Бога. Поэтому отказываться от нее, пытаться ее подавлять было бы категорически неверно. Лютер настаивал на том, что «горячая потребность в женщине» создается и сохраняется в человеке самим Богом.
Разумеется, как и всяким другим даром, сексуальностью можно воспользоваться во вред. Традиционно в христианстве единственно «верным» способом реализации человеческой сексуальности являлся официальный пожизненный брачный союз одного мужчины и одной женщины, приводящий к рождению многих детей. Нельзя сказать, что эта форма полностью исчерпала себя. В какой-то степени она по-прежнему является наиболее укорененной в человеческом существе и наиболее естественной. Но в современном обществе мы наблюдаем и множество других форм – вопрос в том, как к ним относиться. «Вечные» заповеди здесь точно так же нуждаются в постоянной корректировке и уточнении. Мы уже коротко говорили о разводе, и перечень таких примеров можно продолжить. У нас нет и не может быть раз и навсегда данных готовых решений. Каждый случай нуждается в отдельной оценке. Главным принципом этических оценок (не только в сексуальной сфере, но и во всех остальных) должно быть благо людей. Верным можно и нужно считать то, что делает жизнь человека более яркой, наполненной, комфортной и радостной, помогает ему избегать бед и ненужных страданий. Ведь именно такой хочет видеть человеческую жизнь Бог.
Глава 21. Эсхатология
Под эсхатологией понимается учение о «последнем дне», а именно о конце человеческой жизни и о конце света. В соответствии с этим принято различать частную и общую эсхатологию.
Нужно сразу оговориться, что в эсхатологии особенным образом проявляется подчеркнутая нами тенденция к целостному мышлению: невозможность четкого разделения между образом и реальностью, между субъективным и объективным. Бог и Его реальность «находятся» по ту сторону этого – чисто человеческого, чисто научного – разделения, как «находятся» они по ту сторону бытия и небытия. Размышляя же об эсхатологических проблемах, о том, что «по определению» лежит за границами нашего земного опыта и нашей земной реальности, нам с неизбежностью придется быть особенно осторожными с любыми ясными и однозначными, «понятными» высказываниями. Если мы хотим говорить честно и ответственно, наша речь неизбежно будет образной, эмоционально насыщенной, «размытой», сложной для понимания. С этим необходимо смириться.
Обратимся сначала к общей или универсальной эсхатологии, т. е. к учению о «конце света». Эта тема была популярна всегда и во все времена. В наши дни эти слова стали особенно часто употребительными, даже затасканными. Ими обозначаются все возможные предполагаемые грядущие катастрофы: глобальное потепление, падение огромного метеорита, извержение супервулкана, возникновение черной дыры в результате работы адронного коллайдера и т. д. – словом, все, что может положить конец существованию нашего привычного мира.
Очевидно, что хотя в Писании и упоминаются всевозможные катастрофы и потрясения «в последние времена», смысл библейских ожиданий конца света совершенно в ином. В Писании речь идет о поистине полном преображении Вселенной, или даже о полном ее разрушении и создании новой – оба этих образа можно встретить рядом друг с другом – а не о частной катастрофе, которой оказывается затронута, да и то не так уж сильно, всего одна планета. Соответственно, конец света в библейском понимании не может быть вызван естественными причинами. Он исключительно Божье дело. Кроме того, конец света означает Второе пришествие (лучше, впрочем, будет назвать это вечным торжеством) Христа и наступление Царства Божьего – Царства справедливости, правды, истины, гармонии, радости и блаженства. Таким образом, ожидание конца света – это, по сути, радостное ожидание.
Итак, когда мы говорим о конце света в библейском, христианском понимании, мы имеем дело с чем-то радостным, а также с чем-то, что выходит за пределы нашей реальности, не вписывается в нее. Соответственно, к «концу света» относится все то же, что можно сказать о сотворении мира. Творение мира – не некое событие во времени, которое можно было бы поставить в один ряд с другими событиями, пусть даже и как самое первое из них. Точно так же и «конец света» – не некое «последнее» событие в истории нашего мира. Он вообще не событие, а – как и творение – способ описать настоящий, современный нам мир в его отношениях с Богом. Учение о творении описывает мир как творение Бога, то есть описывает те отношения, которые возникают между Богом и миром. То есть, что мир желанен Богом, любим Им, имеет в Боге свой глубинный исток, но не является частью Бога, не является божественным по своей сущности. Учение о «конце света», если понять его правильно, также говорит о том, что мир, окружающий нас, с одной стороны, несовершенен и мучается от этого несовершенства, с другой стороны, – вместе с учением о творении – утверждает, что мир как бы «обрамлен» Божественной волей и божественным попечением, что и цель, и смысл нашего мира в Боге.
Таким образом, нет смысла ожидать «конца света» как некоего события, отдельной катастрофы, которая должна произойти в определенный момент времени и которая принесет с собой установление Божьего царства. «Царство Божие среди вас», – сказал Иисус Христос. Как говорят многие богословы, жить в эсхатологической надежде означает не фанатично ожидать каждый день конца света, а жить так, чтобы являть своей жизнью эсхатологические ценности: те самые справедливость, правду, любовь, красоту – о которых говорится в речи о Царстве Божьем.
Однако все это не означает, что мы гарантированы от разного рода катастроф. Они вполне могут быть, в том числе и планетарного, и вселенского масштаба. Однако такие катастрофы будут явлениями исключительно внутримирского плана. Как раз учение о Царстве Божьем должно помочь нам понять, что даже среди таких катастроф мы любимы Богом, что ценность нашей жизни перед Богом – как всего человечества, так и каждого отдельного человека – не зависит от того, как и в каких условиях она протекала, как и как скоро она нашла свой конец.
Когда-нибудь история человечества и всей нашей Вселенной, скорее всего, придет к своему естественному завершению. Мы не знаем, каким оно будет. Однако оно не будет каким-то волшебным переходом в Царство Божье. Оно станет естественной смертью, концом всего. Однако такой конец не будет последним словом. Учение о Царстве Божьем означает, что история человечества, история Вселенной – пусть и заключенная во временные рамки – обладает вечной ценностью перед Богом, касается вечности, принадлежит Божьей любви. Не Большой взрыв и любая катастрофа (при всей их реальности) являются ее подлинными, самыми важными рамками жизни человечества, а Божья любовь и Божье желание.
Нечто подобное можно сказать и о «посмертной судьбе» каждого отдельного человека – теперь мы обращаемся к частной эсхатологии. Мы уже говорили о том, что не существует «бессмертной души», которая могла бы жить отдельно от тела. Человек является цельным существом. Соответственно, неверными будут любые теории, которые предполагают, что после смерти человек может продолжить сознательное существование в том или ином виде. Рай и ад – это, как мы уже отмечали отчасти, не определенные места в пространстве, а состояния человеческого существа. Глубокое отчаяние, безысходность, непереносимая душевная или физическая боль, а прежде всего, невозможность ни на что и ни на кого опереться – вот что обозначается словом «ад» (можно вспомнить цитату из Лютера, см. главу 9 о законе). А «рай» – это ощущение нужности, ощущение, что ты любим, что тебя бесконечно ценят, ощущение свободы и совершенной радости. Понятия рая и ада являются образами, описывающими то внутреннее состояние, в котором может находиться человек в этой жизни. Причем эти понятия глубже более «приземленных» понятий счастья и горя, поскольку в них речь идет не о том, что человек испытывает в отношении тех или иных реалий этого мира, а о том, что он переживает перед лицом вечности. Вера в прощение Бога, в Его любовь создает рай – знание о своей абсолютной вине, проклятии и невозможности обрести выход из этого положения означает ад. Таким образом, эти слова – рай и ад – описывают то, что человек чувствует здесь и сейчас, но они в то же время имеют отношение и к вечности.
Здесь же следует понять, что вечность и бесконечность (вопреки распространенным представлениям и нашему обычному словоупотреблению) не являются синонимами. Вечность – это не бесконечная продолжительность времени, но иное его качество. Более того: вечность – это то, что не зависит от времени вообще. Вечность – это другое слово для описания бытия Бога, находящегося по ту сторону любой знакомой нам реальности или нереальности. Потому вечность не начинается только после смерти, вечность – это новое измерение, которое приобретает наша жизнь, наше проживаемое на земле время – божественное измерение. Вечная жизнь – это не бесконечная жизнь, а жизнь в Боге, с Богом.
