Леонтий Иерусалимский - Полемические сочинения против монофизитов
1476D Следует также знать, что предметы не исчисляются по их философским именам в отношении соста — иа, но по соответствующим им логическим [терминам][321]. К примеру, если мы захотим исчислить Петра, и Павла, и Иоанна, мы, ведь, не скажем "человеки", поскольку каждый из их есть человек, и ни один из них не является не человеком. Ведь не меньшее характеризует большее, но большее — меньшее[322]. Ибо ты не можешь сказать, что человек есть Петр, но можешь — Петр есть человек. Итак, если скажешь, что 1477А Петр, Павел и Иоанн — три человека, то исчислишь то, что не предлагалось подвергнуть исчислению[323]. Ведь мы уже сказали, что ни один из них не является не человеком. И если ты, пожалуй, скажешь, что их три, каждого их них исчислишь как три, так что трое увеличатся до девяти[324], что невозможно. Отсюда, обязательно вводится логическое имя, подходящее каждому их них, то есть "ипостась", "неделимое" и "лицо", с помощью которого то, что было предложено исчислить, будет исчислено числом, и будет названо тремя ипостасями, неделимыми, лицами. Точно также доказывается, что Отец, Сын и Святой Дух не являются тремя Богами, хоть каждый из них является совершенным Богом, подобно тому как каждый из тех (о ком шла речь до этого — Ф. Б.) являлся совершенным человеком, но они не были тремя человеками. 1477В Таким образом, Отец, Сын и Святой Дух являются тремя ипостасями подобно тем. Из этого мы [также] определенно узнаем, что следует исповедовать, что Христос — одна ипостась в двух природах. Ведь Он является печным Сыном Божьим, воплотившимся, то есть одна ипостась из Троицы воплотилась, и одна и та же ипостась, то есть вечный Сын, является Самим Богом и человеком. Итак, тот, кто захочет исчислить Бога и человека, что составляют вечного Сына, то есть одну ипостась, не сможет сказать, что ипостасей две. Ведь ни термин "Бог", ни "человек" не означают ипостась[325]. Ипостась не характеризует (катг)уо(Э£1/гаг) пи одного [из них], так что ничто из них не является ипостасью. И, конечно, нельзя сказать, 1477С что Бог и человек — два рода, поскольку каждый род должен характеризовать свой вид[326], из них же ни один не характеризует свой вид. Однако не подобает называть их и двумя видами, ведь каждый из них должен подпадать под род. Бог же не может подпасть 1 юд род, в отличие от человека. Поэтому более подходит исчислить их как две природы, две сущности. Ибо каждая из них является и природой, и сущностью для тех, кого она характеризует. Ведь ничто из того, что входит в них, то есть сущностное и природное, не имеет структурных различий, так что то, что характеризуется ими, является и той, и другой: и сущностью, и природой[327].
Многим также следует доказать, что ипостась не является ни природой, ни логической сущностью, которая [так же] встречается во всех смыслах, как и природа. 1477D Правомыслие говорит, что природа не является ипостасью [то есть] одной из тех, кого она (природа — Ф. Б.) характеризует, а также и не всеми ипостасями, кои суть в ней. К примеру, божественность (беотг)^), то есть Бог, не есть Отец. Ведь если бы она была Отцом, то Сын отнюдь не был бы Богом. Ибо 1480А категория (характеристика — Ф. Б.) не обращается, что очевидно всякому, так как Отец — Бог, Бог же отнюдь не полностью Отец. И Сын есть Бог, и Святой Дух. Так что Бог не является чем‑то одним из Них Трех, но и всеми Тремя Он [также] не является. Ведь если Бог есть Отец, Сын и Святой Дух, то действительно все, что есть Бог, будет Отцом, Сыном и Святым Духом. Однако каждый из них, будучи совершенным Богом, не является тремя, и это ясно и очевидно [каждому] обладающему умом.
Весьма безумные еретики севириане выставляют против нас, православных кое — какие избранные проблемы, которые мы, обнародовав, опровергнем с Божьей помощью, как бессмысленные и легко решаемые. 1480В Безумцы скажут нам: "Если вы говорите, что Бога не три, то скажите затем, Бог есть Вещь (яоау|да), или не есть?" Когда же мы ответим, что Бог есть Вещь, они снова спросят: "А три ипостаси разве не три вещи?". И когда мы согласимся, что и они (ипостаси — Ф. Б.) являются тремя вещами, они сделают вывод против нас: "Итак, по вам, Бог, Отец, Сын и Святой Дух исчисляются четырьмя вещами, и таким образом вы обвиняетесь в том, что отрицаете Троицу, и вводите Четверицу." Мы же им ответим: "Не познав, любезные, пути дедуктивного доказательства (апоЪеИ^есос), вы извергаете эти ложные умозаключения (яаоаАоуюуоис), не зная, что всякая вещь, что исполнила (teAeicotlkov) другую, не 148 °C исчисляется с вещью, которую она исполнила (teAelol). К примеру, золотые монеты не есть то же самое, что и сама монета. Ведь золото в том, в отношении чего оно является золотом, не обладает формой (х "оактг|оа) монеты. Так что золото — это одна вещь, монета же в свою очередь — другая. Таким образом, золото, вещь, существующая помимо монеты, не исчисляется имеете с монетой. Поэтому они и не зовутся" две вещи", да и сочинительным союзом (auv тсо сгиртсЛектнссо cruv&eapco) их связывать нельзя. Ибо весьма бестолково и невежественно говорить" монета и золото". Точно также следует рассуждать о Павле и о его собственном теле. Ведь ни Павел не является собственным телом, ни тело Павла не является Павлом. Конечно, Павел есть вещь, и тело Павла есть вещь. Однако Павел не исчисляется вместе со своим собственным телом, 1481А так чтобы их было "два", "две вещи". Почему же? Потому что Павла исполняет его собственное тело. Итак, поскольку божественность исполняет каждую из ипостасей, которые она характеризует, она не исчисляется вместе с тремя ипостасями, так чтобы её и их [вместе] было четыре вещи, как утверждают выдумщики и еретики".
Приводят еретики против православия и такую проблему, говоря: "Вы говорите, что вечный Сын есть Вещь, или нет?" И когда мы говорим, что Он есть Вещь, они вновь спрашивают: "А про тело вечного Сына, одушевленное и разумное, вы говорите, что оно не является вещью?" А после того как мы соглашаемся, что и оно есть вещь, они сразу же умозаключают против нас: "Исчислите‑ка вечного Сына вместе с Его собственным телом". Они говорят [это], чтобы мы, будучи связанным паучьими путами с обеих сторон, какие возможны, или впали в нелепость кощунства, или же были вовлечены в их (еретиков) собственный образ мыслей.
1481В Ведь, ежели мы скажем, что вечный Сын и его одушевленное и разумное тело суть две вещи, то обвиним себя самих, как полагающих на высокий трон божественности четыре вещи, что будет отрицанием Троицы. Если же, пожалуй, скажем, что вечный Сын и Его собственное тело не есть две вещи, они увлекут [нас] с собой, говоря нам: "Раз нет этих двух вещей, то каким образом вы говорите, что во Христе две природы?" А мы им скажем: "Мы не исчисляем вечного Сына вместе с Его собственным телом, так чтобы говорить, что они суть две вещи, поскольку тело вечного Сына является для Него ипостасным (итсосгтсткоу) и таким образом исполняет Его [постольку], поскольку он человек. Всякая же вещь, которая исполняет другую вещь такую ли как род, или как различие, или как природу, т. е. сущность, или как сущее исполняет [её] как ипостасное и является для неё 1481 С существующим [ипостасно] (ucjHordvov). Итак, тело вечного Сына, будучи ипостасным, хоть и не исполняет Его безусловно, то есть в собственном смысле слова, однако оно отнюдь не исчисляется вместе с Ним. Однако поэтому не следует отрицать, что во Христе две природы. Ведь мы, православные, говорим о двух природах, не исчисляя вечного Сына вместе с его собственным ипостасным телом, но в качестве двух природ исчисляем божественность и человечность.
Пожалуй, кто‑нибудь наскоро рассмотрев [это высказывание] скажет: "Разве человечность Господа не является Его собственным телом одушевленным и разумным?" На это мы ответим, что не является, поскольку человечность Христа принадлежит и нам, всем людям, Его же одушевленное и разумное тело — в высшей степени только Ему.148Ю.
Если же кто‑нибудь, пожалуй, будет против этого, то ему суждено впасть в одну из двух бессмыслиц. Ибо либо ему придется сказать, что человечность Христа не является человечностью всех нас, и тогда вводить множество человечно — стей, либо говорить, что тело Христово есть тело каждого из I iac, людей. В таком случае пусть тот, [кто так говорит], вкушает наравне с телом Христовым также тело какого‑нибудь разбойника и безбожника. 1484А И опять же, если скажут, что человечность Христа не есть наша человечность, то они будут вынуждены сказать, что божественность Христа не есть божественность Отца и Святого Духа, и поэтому [им придется] вводить три божественности, что является абсолютным отклонением от Христианства. Если же кто, скажет, что это [совсем] другое, то заявившему [это] хватит для позора того непрямого вывода (паоакоАои0 г] [аа), что мы сделали ранее.
Следует знать, что святые отцы говорили то "вечный Сын из Отца", то [вечный Сын] родился "из сущности Отца". Так что когда мы, православные не говорим, что сущность Отца есть сам Отец, они сразу же набрасываются на нac, разглашая, что изобличили нас в том, что мы говорим, что Сын произошел от двух вещей. 1484В А вы всё исчисляете[328] Отца вместе с его собственной сущностью, как уже было показано в разобранных ранее [случаях]! Когда же мы им [так] ответим, безумцы скажут: "Если мы и допустим, что дело обстоит так, как вы сказали ранее, между тем вы [все равно] будете вынуждены сказать, что Сын произошел не от одной и той же вещи. На [это] мы ответим этим неразумным, дабы пристыдить [их]: "Поистине вы ошибаетесь, о несчастные, не поняв смысла сказанного, потому что мы не будем вынуждены [так] говорить, как вы предполагаете. Ведь, если даже Отец — одно, а сущность Отца — другое, мы, говоря, что Сын произошел из сущности Отца, или от Отца, подразумеваем, что Он родился от одной и той же вещи, но не произошел от одной и другой. Ибо подобно тому, как ты, говоря: "Я взвесил золото монеты", — будешь иметь в виду, что ты взвесил золото, 1484 С или снова говоря: "Я взвесил монеты", — скажешь, что ты взвесил золото, так как всякому очевидно, что форма (характгцэ) монеты не взвешивается. Таким же образом и мы, если говорим, что Сын произошел из сущности Отца [и из Отца], не обязаны говорить, что он родился от двух вещей, но [говорим], что из одной и той же вещи. Так что православие вновь оказалось победоносным. И победное решение суда выносится против еретиков.
