Ольга Иженякова - Записки дивеевской послушницы
Рецепт счастья
Дыхание Оптиной пустыни чувствуется и далеко за ее пределами. Это и удивительно красивый дремучий лес, от которого веет спокойствием, и кристально чистые источники с холодной водой, бьющие из-под земли. И толпы пеших богомольцев с сияющими глазами. Только вблизи Оптиной можно купить съестное по смешным ценам, а то и получить бесплатно, то есть во славу Божию. Тот, кто дает, твердо верит, что рука его не оскудеет.
— А на что же вы живете? — спросила я бабулю, предлагавшую всем паломникам вареной картошки просто так.
— Знаешь, милая, чем больше я отдаю, тем больше мне Бог дает.
Начинаешь понимать, что попал в жемчужину православной России. Колокольный звон слышен далеко за пределами монастыря, а на ежевечернем крестном ходе в руках паломников можно увидеть иконы местночтимых святых, кажется, со всего мира. Наиболее частые молитвы возносятся к Амвросию Оптинскому и оптинским старцам. И хотя я давно знаю простую истину: кто верит в случайности — тот не верит в Бога, все же не перестаю удивляться рассказам паломников о том, как после оптинских молебнов качественно менялась их жизнь: сыновьям внезапно отменяли командировки в Чечню, суды пересматривали дела, исчезала необходимость в сложных операциях и многое другое. В Оптиной библейское изречение «Бог есть любовь» начинаешь чувствовать на себе. Монахи с такой заботой и участием относятся к прихожанам, что даже у самых твердолобых появляются слезы. Увы, в наш век даже родители не проявляют такого интереса к своим детям. Здесь начинаешь чувствовать, что ты нужен, ты — человек, а это — очень драгоценно.
Я задала старцу простой вопрос: что нужно для счастья? И все. Мне больше ничего не надо. Получила ответ — надо убрать из дома телевизор, а на компьютере только работать, больше уделять внимания близким и обязательно попавшим в беду, обязательно утром и вечером молиться, часто ходить на исповедь и обязательно рассказывать Богу о всех грехах без утайки, причащаться. Работать с молитвой, по возможности избегать развлечений и избавиться от дурных привычек, опять же с помощью молитвы. И только тогда придет ощущение полноты жизни, а это и есть счастье. Простой рецепт, но для многих в наше время, увы, невыполнимый.
Россия, которую мы не потеряли
В жизни есть люди, обстоятельства и места, которые нас меняют порой до неузнаваемости.
Хочу рассказать о другом. О том, что запало в душу…
Сначала о быте, а как без него. Перед спешной командировкой в Саратов я забыла снять развешанное во дворе бельё. Просто из головы вылетело — и всё! Вспомнила о нем уже на следующие сутки, когда гуляла по берегу Волги и увидела вдали похожий на подушку катер… От воспоминания я даже приуныла. Ведь на веревках висело все новое и красивое, — в том, что теперь о моем имуществе можно думать только в прошедшем времени, я не сомневалась. О произошедшем постаралась забыть, посещая уникальный саратовский театр, музеи и, самое главное, храм, где служил в свое время Гермоген Тобольский. А отовсюду виднелась красавица Волга, и мне казалось, будто я нахожксь на острове. Даже стихи какие-то в голову пришли.
Прошло четыре дня, я благополучно вернулась домой, в подмосковный дворик, и, меня даже оторопь взяла, я увидела свои вещи в целости и сохранности. Все! Даже носовые платочки. Причем дом был не огороженным, двор — проходным, что называется, приходи и бери. Ан нет. Вещи дождались хозяйки. Прошло два дня, а до этого я видела, как бабушки на лавочке смотрели на меня идущую с бельем в корзине. Подумала — осуждают. Шагаю, значит, я по двору и в глаза стараюсь им не смотреть. Стыдно. Приличные хозяйки вещи развешивают на несколько часов, а не дней. Ну, что с меня взять? Тут честное собрание пенсионерок меня окликает и просит рядышком присесть. Сажусь. По-прежнему, глаза вниз. А меня… начинают успокаивать. Мол, не переживайте, что вы так растерянно смотрите, вы — такая молодая, а в молодости, к счастью, есть дела куда важнее. Предложили яблоко, карамельку и взяли обещание не расстраиваться по пустякам.
Или другой случай, тоже дворовой. В продолжение долгого времени каждый день я находила на капоте своей машины несколько веточек дикой мяты, бурьяна. Где-то месяца через два мне это порядком надоело, и я решила выследить хулигана. И что же? Вижу, солидный мужчина на новенькой «Шкоде» долго-долго паркуется в глубине двора, оттуда идет с пресловутой мятой и кладет на мой капот. Я, понятное дело, выбегаю и начинаю возмущаться. Он, подождав, когда установится полная тишина, сказал буквально следующее:
— Дорогая дама, то место, куда вы ставите свою машину, уже двадцать шесть лет как мое, а до этого тут ставил машину мой отец. Веточками зелени я вам «сигналил», чтобы вы убрали свой транспорт, но если вам некуда его деть, я откопаю специально место тут возле клена, а мне, простите, все-таки лучше здесь парковаться, я же утром самый первый выезжаю…
Повернулся и ушел. Вот и вся ссора.
А теперь представьте себе переполненный демонстрацией Львов, работники ДАИ, по-нашему ГИБДД, на каждом углу. А я… заблудилась, причем на машине. Встала у обочины и растерялась. Тут подходит ко мне дорожный полицейский, узнает, в чем дело, объясняет дорогу… Загорается красный свет, причем на всей улице. Полицейский говорит повелительно: «Проезжайте быстро, а то тут через пару минут пройдут колонны и до вечера не сможете уехать!» Я пробовала отказаться, но он заверил меня, что беды не будет, он лично проследит — «Даю вам слово офицера», сказал. Я воодушевилась и поехала. Ведь мне еще никто никогда не давал такое слово. И, надо сказать, что у меня все получилось, несмотря на многочисленные красные сигналы светофоров и даже свистки сзади, мне ничего не было. Я вскоре благополучно выехала на белорусскую трассу.
О милой сердцу Белоруссии. Мы с сыном проехали ее вдоль и поперек. Господи, какая же это земля благодатная! Круглыми сутками в поле работает техника, следом за ней деловито ходят аисты, причем в таком количестве, что дух захватывает. Особенно умиротворяла ночь: колодцы вдоль дорог открыты, подъезжай, бери воды, сколько хочешь.
И, хотя магазины больше похожи на советские, продукты в них дешевые и вкусные, особенно молочные, вот что значит, сделано на совесть.
Еще один случай запал в душу, в старинном городке возле Смоленска. Маршрутка сломалась на полдороге. Водитель объявил пассажирам, чтобы шли пешком, а он отдаст деньги, естественно, за весь маршрут. Но, о чудо, примерно треть пассажиров денег не взяли, ответив, что и так собирались проехать половину пути и, естественно, уже добрались.
Я знаю одну учительницу, у нее кто-то из предков преподавал на Бестужевских курсах, но кажется, будто это делала она. Недавно я услышала, что никто из ее учеников в общественном транспорте не садится, если видят стоящим хотя бы одну женщину или старика. Я же довольно часто вижу ее в храме, всегда опрятная, держится с достоинством, так, собственно, и должно быть, если речь идет о настоящем.
Снова в Дивеево
О Дивеево можно говорить бесконечно. Но труднее всего выразить словами главное: преображение человека в святом месте. Сколько слов… а всё об одном: о святости. Хотелось добавить еще о любви. Но ведь любовь — это основа святости. Не случайно Преподобный Серафим Саровский обращался к каждому пришедшему со словами «Радость моя». Он, будто солнце, согревал лучами всех — и до сих пор согревает.
Итак… рождественские каникулы, Дивеево, я и мой сын-подросток. Накануне мы не выспались, покинуть предпраздничную Москву не так-то просто. Признаться, не высыпались уже давно, примерно с октября. Интенсивная работа и учеба подарили нам стойкую бессонницу, которую мы прогоняли только таблетками. А тут сразу после прикосновения к раке с мощами милого батюшки пришли в свою келью, упали на кровати и проспали сутки с половиной. Работницы гостиницы для паломников думали, что мы ушли куда-то, и немало удивились, узнав, что мы уснули тридцатого декабря, а проснулись первого января утром.
— Мама, я видел такой сон, не передать — сказал сын. — Как будто я крошечный, а вокруг столько любви и света. Никогда так не высыпался…
Из нашего окна виднелась Канавка Царицы Небесной, по которой, говорят, Богородица ходит каждое утро. Батюшка Серафим учил так: «Счастлив тот, кто хотя бы сутки проведет в Дивеево, ибо это место каждый день обходит Божья Матерь своими стопочками». По сложившейся традиции на Канавке принято просить о чем-нибудь, мы же помолились о том, чтобы в нашем большом роду были здоровье и мир.
Пока мы там жили — а в Дивеево мы далеко не первый раз, — искупались во всех источниках, посетили дом-музей Паши Саровской, той самой, которая предсказала гибель дома Романовых, приняли участие в церковных службах. А однажды, когда сын ни за что не хотел стоять на вечернем богослужении, я в сердцах попросила батюшку Серафима его остановить. Как сейчас помню, к нам подошла монахиня, представилась матерью Феодорой и разрешила пройти на хоры. Всю оставшуюся службу мы чувствовали себя окрыленными. «Мама, а я и не знал, что здесь так красиво!» — произнес восхищенный сын.
