Иоанн Златоуст - Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга II
6. После этого они опять начинают как бы снова, но в самом деле продолжают то же. Подобным образом и Павел, начало Послания окончив славословием и сказав: по воле Бога и Отца, Емуже слава во веки, аминь (см.: Гал. 1, 4–5), вслед за тем начинает раскрывать содержание своего Послания. Равным образом и в другом месте, сказав: почтоша и послужиша твари паче Творца, Иже есть благословен во веки. Аминь (Рим. 1, 25), не окончил речи, а продолжает ее и далее. Итак, не будем винить и этих Ангелов за то, что они не соблюдают порядка, когда, заключивши речь славословием, опять продолжают священные песни. Они следуют примеру апостолов, когда начинают славословием и оканчивают тем же и, по таком окончании, начинают снова. Итак, говорят: «слава Тебе Господи, слава Тебе Святый, слава Тебе Царю, что Ты дал нам брашна в веселие»! Благодарить должно не за великие только благодеяния, но и за малые. Благодаря же и за малые, они обличают ересь манихеев и всех тех, кто говорит, что настоящая жизнь есть зло. Чтобы ты, судя по высокому их любомудрию и по тому, что небрегут о чреве, не заключил, что они гнушаются брашен подобно самоубийцам, они своею молитвою научают тебя, что воздерживаются от многого не по отвращению от созданий Божий, но по любви к подвижничеству. И смотри, как они, возблагодарив за ниспосланные уже блага, просят других, больших, и не останавливаются на житейских, но возносятся превыше небес, и говорят: «исполни нас Духом Святым»! Не исполнившись благодати Духа, ни в чем нельзя иметь надлежащего успеха, равно как нельзя совершить ничего доблестного и великого без помощи Христовой. И как они к словам: «чтобы избыточествовали во всяком деле благом» присоединяют: во Христе Иисусе, так и здесь говорят: «исполни нас Духом Святым, да окажемся благоугодными пред Тобою». Видишь ли, что они о житейском не молятся, а только благодарят, о духовном же и благодарят, и молятся? Ищите, сказал Христос, Царствия Небесного, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 33). Примечай и дальше их любомудрие. «Да окажемся», говорят они, «пред Тобою благоугодными, да не будем постыжены». Мы не боимся, говорятони, посрамления людского; что былюди ни говорили о нас в насмешку и поношение, мы не обращаем на то никакого внимания. Мы о том только заботимся, чтобы тогда не постыдиться. А когда говорят это, помышляют об огненной реке, о награде, о почестях. Не сказали: чтобы нам не потерпеть наказания; но: чтобы не постыдиться. Явиться оскорбителями Господа для нас страшнее геенны. Но так как многих беспечных это не устрашает, то они присоединяют: «когда воздашь комуждо по делом его». Видишь, сколько приносят нам пользы эти странники и пришельцы, пустынножители или, лучше, – небожители. Мы странники небесные, а жители земные; а они – наоборот. После такой песни, исполнившись умилением, с горячими и обильными слезами, они отходят ко сну и спят столько, сколько потребно для малого успокоения. И опять ночь превращают в день, проводя время в благодарениях и псалмопениях. И не одни только мужи, но и жены упражняются в таком любомудрии, побеждая немощь естества избытком усердия. Итак, мы, мужи, устыдимся крепости жен и перестанем заботиться о настоящем – о тени, о мечте, о дыме. Большая часть жизни нашей проходит в бесчувствии. В юности мы почти вовсе неразумны; когда наступает старость, то притупляется в нас всякое чувство. Остается небольшой промежуток, в который мы с полным чувством можем наслаждаться удовольствием; да и в это время мы не наслаждаемся вполне, по причине бесчисленных забот и трудов. Потому-то и убеждаю искать благ неизменных, нетленных и жизни, никогда не стареющейся. Можно ведь, живя и в городе, подражать любомудрию пустынножителей; и женатый и семейный может и молиться, и поститься, и приходить в умиление. Так, первые христиане, наученные апостолами, жили в городах, а являли благочестие, свойственное пустынножителям; иные занимались и рукоделием, как-то: Прискилла и Акила. Да и все пророки имели и жен, и домы, как, например: Исайя, Иезекииль, великий Моисей; однако это не препятствовало им быть добродетельными. Им и мы подражая, будем всегда благодарить Бога и всегда воспевать Его; будем стараться о целомудрии и прочих добродетелях и введем любомудрие пустынников в городах, чтобы нам явиться и пред Богом благоугодными, и пред людьми – почтенными и чтобы нам удостоиться будущих благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Отцу слава, честь, держава, со Святым и Животворящим Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Беседа LVI
Изъяснение 16, 28–17, 9. Почему Христос более говорит о наградах, чем угрожает наказаниями. – Почему являются при Преображении Моисей и Илия. – От учеников Христовых требуется большее совершенство, чем показали Моисей и Илия. – Любовь Петра ко Христу. – Равенство Сына с Отцом. – Почему Христос запрещал разглашать о Своем Преображении до страданий. – Слава будущего пришествия Христова. – Добродетель легка, порок тягостен. – Против ростовщичества.
1. Так как Христос много беседовал об опасностях, о смерти и страданиях Своих, об избиении учеников, и завещевал им тяжкие подвиги, которым они должны были подвергнуться в настоящей жизни, и притом весьма скоро, между тем как блага, – спасение, например, души для тех, кто губит ее, пришествие Христа во славе Отца Своего, воздаяние наград за подвиги, – оставались для них в надежде и ожидании, то теперь, желая просветить взор их и показать, сколько то возможно для них, в чем будет состоять та слава, с которою Он придет, открывает им эту славу еще в настоящей жизни, чтобы они, а особенно скорбевший Петр, не печалились о своей смерти, равно как и о смерти Господа своего. И заметь, как Он поступает. Сказав о геенне и Царствии (именно словами: обретший душу свою погубит ю, и если кто погубит ее Мене ради, обрящет ю, и: воздаст комуждо по делом его (Ин. 12, 25; Мф. 16, 25, 27) Он означил и то, и другое), сказав о том и другом, Он Царствие поставляет пред самыми глазами, а геенну удаляет от взора. Почему же так? Потому, что для людей более грубых нужно было говорить и о геенне; а так как ученики Его были опытны и сведущи, то Он убеждает их тем, что могло доставить им большое утешение. Притом же так говорить было и приличнее Иисусу Христу. Впрочем, Он не оставляет совершенно и геенны, но иногда и ее представляет пред глазами, когда, например, приводит образ Лазаря (см.: Лк. гл. 16), или заимодавца, или человека, требовавшего сто динариев (см.: Мф. гл. 18), облеченного в грязные одежды (см.: Мф. гл. 22), и многих других. И по днех шестихпоят Петра, Иакова и Иоанна (см.: Мф. 17, 1). Если другой Евангелист говорит: спустя восемь дней (см.: Лк. 9, 28), то здесь нет противоречия, напротив – согласие. Один разумел и тот день, в который говорил Иисус, и тот, в который возвел Он учеников Своих на гору; а другой считает только те дни, которые протекли между этими днями. Посмотри же, как беспристрастен Матфей: он не скрывает тех, которые были предпочтены ему. То же самое часто делает и Иоанн, с полною точностью описывая отменные похвалы, воздаваемые Петру. Так, всегда были чужды зависти и тщеславия все эти святые мужи. Итак, взявши верховных апостолов, возведе их на гору высоку едины, и преобразися пред ними: и просветися лице Его яко солнце, ризи же Его быши белы яко свет. Ис, еявистася им Моисей и Илиа, с Ним глаголюща (Мф. 17, 1–3). Почему Христос береттолько этих учеников? Потому, что они превосходили прочих: Петр сильною любовью к Иисусу, Иоанн – особенною любовью к нему Иисуса, а Иаков – ответом, который он дал вместе с братом своим: можем испить чашу (см.: Мф. 20, 22), и не одним ответом, но и делами – как другими, так и теми, которыми он оправдал свои слова. И действительно, он был так неприязнен и ненавистен для иудеев, что и Ирод умерщвлением его думал сделать великий подарок иудеям. Для чего же Иисус не тотчас возводит их? Для того, чтобы прочие ученики не пришли в смущение. Потому же Он не говорит даже и об именах тех, которые взойдут с Ним на ropy. В противном случае прочие ученики сильно пожелали бы следовать за Ним, чтобы видеть образ будущей славы, и восскорбели бы, как будто презренные. Хотя Христос намеревался показать славу Свою и чувственным образом, однако ж и это было для них вожделенно. Но для чего же Он прежде сказал об этом? Для того, чтобы они, услышав об этом ранее, сделались способнее к созерцанию, и чтобы число дней, воспламенивши в них сильнейшее желание, заставило их приступить с мыслию бодрственною и озабоченною. Для чего же тут являются Моисей и Илия? На это можно много представить причин. И во-первых, так как одни из народа почитали Христа за Илию, другие за Иеремию, иные за какого-либо из древних пророков, то и являются главные пророки, чтобы видно было различие рабов от Господа, и то, что Петр справедливо похвален, за исповедание Христа Сыном Божиим. Можно указать, далее, и вторую причину. Иудеи часто обвиняли Христа в преступлении закона и в богохульстве, – будто бы Он похищал славу Отца, Ему не принадлежащую, и говорили: несть Сей от Бога, яко субботу не хранит (см.: Ин. 9, 16); и еще: о добре деле камение не мещем на Тя, но о хуле, яко Ты человек сый, твориши Себе Бога (Ин. 10, 33); поэтому, чтобы показать, что оба обвинения произошли от зависти, а Он свободен и от того и от другого, – то есть что Он ни закона не преступил, ни славы, не принадлежащей Ему, не присвоил, называя Себя равным Отцу, – Он представляет мужей, прославившихся и исполнением закона, и ревностью к славе Божией. Если Моисей дал закон, то иудеи могли заключить, что он не потерпел бы презрения этого закона, как они думали, и не стал бы служить нарушителю его, дая него неприязненному Также и Илия из ревности к славе Божией не предстал бы и не повиновался бы Христу, если бы Он был противником Божиим и назвал Себя Богом и равным Отцу, не будучи таковым на самом деле.
