Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Упанишады. Кена и другие
Не будет ли в таком случае целью полное забвение всего внешнего? Должны ли ум и чувства обратиться внутрь и погрузиться в бесконечный транс, а жизнь – навеки остановиться? Это возможно, если таково намерение души, но это не является неизбежностью и необходимостью. Ум космичен, он един во всей вселенной; то же самое справедливо и в отношении Жизни и Чувства, как и в отношении Материи тела; и когда они будут существовать в Брахмане и лишь для Брахмана, они не только познают это, но и будут ощущать, чувствовать и жить в этом вселенском единстве. Поэтому к чему бы из того, что индивидуальным чувствам, уму и жизни сейчас представляется внешним, они ни обратились, они тоже будут познавать, мыслить, ощущать, воспринимать, использовать для наслаждения не просто форму вещей, но – всегда и сугубо – одного лишь Брахмана. Более того, внешнее перестанет для них существовать, ибо ничто уже не будет для нас внешним, все станет внутренним – и мир в целом, и все, что в нем. Ибо сокрушатся пределы эго, падут стены индивидуального; индивидуальный Ум перестанет полагать себя индивидуальным, он будет осознавать лишь присутствие повсюду одного универсального Ума, в котором индивиды – только узловые точки единой ментальности; вместе с тем индивидуальная жизнь утратит ощущение изолированности и будет существовать в единой жизни и как жизнь единая, в которой все индивиды – лишь микрозавихрения в неделимом потоке пранической активности; самое тело и чувства перестанут воспринимать свое обособленное существование, и человек доподлинно ощутит в качестве своего физического тела всю Землю, всю вселенную, всю неделимую форму сущего, куда бы она ни простиралась; по такому же принципу преобразится и восприятие органов чувств – всюду, даже и в том, что мы именуем внешним, глаз будет в каждом взоре запечатлевать только Брахмана, ухо будет в каждом звуке слышать только Брахмана, внутреннее и внешнее тело будут ощущать только Брахмана в каждом прикосновении, а само прикосновение предстанет как бы внутренним, происходящим в некоем большем теле. Душа, боги которой будут таким образом обращены в этот верховный закон и религию, осознает и в самом космосе, и во всем его многообразии истину Единого, помимо которого нет никого и ничего. Более того, став единой с бесформенным и беспредельным, она превзойдет сам космос и будет видеть все миры не как внешние по отношению к ней и даже не как сопоставимые с ней, но, можно сказать, как пребывающие внутри нее.
В сущности, в высшей реализации ум, жизнь и чувства будут первоначально осознавать не Ум, Жизнь, Чувство, но скорее то, что их составляет. Благодаря этому процессу постоянных наитий свыше, благодаря божественному прикосновению и воздействию ментальным восприятием завладеет Ум ума, то есть сверхсознательное Знание, которое начнет превращать все его видение и мышление в сияющую материю и светоносную вибрацию Сверхразума. Точно также благодаря прикосновениям Чувства чувств изменятся и наши чувства, и сама предстающая пред ними картина мироздания преобразится таким образом, что им откроются его витальный, ментальный и супраментальный аспекты, физическое же будет восприниматься лишь как их последнее, наиболее внешнее и незначительное следствие. В свою очередь и жизнь преобразится в своего рода сверхжизнь, станет сознательным движением беспредельной Сознательной Силы; она будет безличной, не ограниченной никакими частными действиями и наслаждениями, не порабощенной их результатами, не подверженной влиянию двойственностей или прикосновению греха и страдания, грандиозной, беспредельной, бессмертной. Самый материальный мир станет для этих богов образом беспредельного, светозарного и блаженного Сверхсознательного.
Таково будет преображение богов, ну а что же в отношении «я»? Ведь мы видели, что есть два фундаментальных начала – боги и «я», и «я» в нас больше, чем космические Силы, его устремленность к Богу для нашего совершенствования и самоосуществления куда насущней, чем какое бы то ни было преображение этих менее важных божеств. Поэтому не одни только боги должны найти свою единую Божественность и претворить себя в нее – то есть не только действующие в нас космические начала должны претворить себя в деятельность Единого, Начала всех начал с тем, чтобы вопреки игре в разобщенность стать единым существованием и единым проявлением Того, но с еще более непреложной необходимостью наше «я», на которое опирается деятельность богов, должно также найти и обрести единое «Я» всех индивидуальных существований, неделимый Дух, для которого все души – только затемненные или светозарные центры его сознания.
«Я» человека сделает это через ум, поскольку он есть основополагающее начало ментального существа. В богах это преображение производит само Сверхсознательное, прикасаясь к их субстанции и приоткрывая своими вспышками их видение до тех пор, пока не произойдет их трансформация; ум же способен к другой операции, которая лишь выглядит движением ума, но в действительности является движением «я» к его собственной реальности. Ум словно бы идет к Тому и достигает его; он возносится из самого себя в нечто его превышающее, и хотя он снова падает, тем не менее благодаря уму воля к познанию в ментальном мышлении то и дело вспоминает, а под конец памятует постоянно о том, во что удалось вступить. Тем самым через ум «Я» настигает его, вновь и вновь соприкасается с ним и в итоге таким путем в него втягивается, окончательно обретая способность безмятежно покоиться в той трансцендентности. Оно превосходит ум, оно превосходит собственную ментальную индивидуализацию бытия, в качестве каковой воспринимало себя до сих пор; благодаря своему восхождению оно обретает основу во всеобщем «Я» и в состоянии самоликующей беспредельности, которая есть верховное проявление «Я». Это трансцендентное бессмертие, это духовное существование, которое Упанишады объявляют целью человека и благодаря которому мы исходим из состояния смертного в небеса Духа.
Что же в результате этого происходит с богами, с космосом, со всем, что Господь развивает в своем бытии? Не исчезает ли все это? Не является ли даже преображение богов неким второстепенным состоянием, через которое мы проходим на пути к этой вершине и которое остается позади, как только мы ее достигаем? И не исчезает ли с исчезновением богов и космоса также и Господь, Владычественное Сознание, не остается ли одно только чистое неопределенное Существование, самоблаженное в вечном бездействии и несозидании? К такому заключению пришла в своей радикально монистической форме поздняя Веданта и именно в таком смысле она пыталась истолковать все Упанишады; следует, однако, признать, что в словах Иша или Кена Упанишады нет абсолютно ничего, что могло бы указывать на такое направление мысли – ни малейшего оттенка или нюанса. Если нам хочется его в них отыскать, нам придется им его навязать, ибо в действительности использованные слова, напротив, согласуются с выводами других систем Веданты, которые считали целью вечную радость души в Брахмалоке, или мире Брахмана, где она пребывает в единстве с беспредельным существованием и тем не менее в определенном смысле остается душой, способной наслаждаться многообразием в единстве.
В следующем стихе мы находим кульминацию учения Упанишады, провозглашение результата великого выхода в запредельность, о котором говорилось ранее, а затем – описание бессмертия, которого удостаиваются обретшие знание души, изойдя из смертного состояния. Упанишада заявляет, что по природе своей Брахман – это «Тот Восторг», tad vanam. «Vana» – ведическое слово, обозначающее восторг, упоение, нечто восхитительное, а tad vanam, соответственно, означает трансцендентный Восторг, всеблаженную Ананду, о которой Тайттирия Упанишада говорит как о высочайшем Брахмане, из которого рождаются все существа, которым все они живут и взрастают и которого все они достигают по исхождении из смерти и рождения. Именно как этот трансцендентный Восторг должно почитать и искать Брахмана. Именно это упоение, это блаженство, следовательно, и подразумеваются в Упанишадах под бессмертием. И каков же будет результат познания Брахмана и обладания Брахманом в качестве верховной Ананды? Он – в том, что к познавшему и обладающему Брахманом обращено желание всех существ. Иными словами, он становится центром божественного Восторга, изливая его на весь мир и притягивая к нему всех как к кладезю радости, любви и самоосуществления во вселенной.
Такова кульминация учения Упанишады; существовала потребность в «Упанишаде», в тайном учении, проникающем в самую сокровенную истину, и откликом на нее стала эта доктрина. Она была изречена, «поведана», эта Упанишада Брахмана, наивысшая сокровенная истина верховного Существования; ее началом стал поиск Господа, Владыки ума, жизни, речи и чувств, в котором заключена абсолютность ума, абсолютность жизни, абсолютность речи и чувств, а ее завершением – открытие Его как запредельного Упоения и вознесение души, что обрела его и обладает им, до состояния живого средоточия того Восторга, к которому как к кладезю своего экстаза обратятся все создания вселенной.
