Фотий Константинопольский - Сочинения
21. Такъ дерзость — посягать на невозможное — лишила тебя способности знать и доступное детямъ; но по крайней мере теперь, если не прежде, тебе нужно узнать, что ничто такъ ясно не противоречитъ твоему мненію, какъ это Господнее и спасительное изреченіе. Если бы Онъ сказалъ: отъ Меня пріиметъ, то и тогда усиліе твое не достигло бы цели, хотя заблужденіе твое имело бы некоторый предлогъ. Ибо принимать отъ кого–нибудь, ради иной какой–либо нужды, — и исходить по существу отъ кого–нибудь — по смыслу не одно и тоже, и далеко не тоже. Но такъ какъ Спаситель, предвидя величіе такого римскаго нечестія, не употребилъ и этого выраженія, чтобы злоба лукаваго чрезъ тебя не овладела многими; то почему ты, вместо того, чтобы клеветать на Господа, не прибегаешь съ раскаяніемъ къ человеколюбію Господа и не отверзаешь ушей сердца для Его ученія?
22. Спаситель сказалъ не: отъ Меня (ἐξ ἐμοῦ) пріиметъ; но: отъ Моего (ἐϰ τοῦ ἐμοῦ) пріиметъ; ибо пришедшій научить всехъ истине умелъ быть согласнымъ, темъ более соблюдать безукоризненное согласіе съ Самимъ Собою. Отъ Моего пріиметъ. Это выраженіе — отъ Моего имеетъ великое и важное отличіе отъ выраженія: отъ Меня, хотя и различается краткою частицею; ибо отъ Меня указываетъ на Самаго произнесшаго изреченіе; а отъ Моего — непременно на другое лице, кроме произнесшаго; а этимъ кто можетъ быть, отъ котораго Духъ получаетъ (исхожденіе), кроме Отца? Ибо и сами богоборцы ничего иного не выдумываютъ, — не говорятъ, что отъ другаго Сына, или отъ Самаго Духа, получающаго (исхожденіе). Видишь, какъ и доступное детямъ не доступно для тебя; ибо и дети, сколько нибудь научившіяся грамматике, знаютъ, что выраженіе отъ Меня указываетъ на самаго произносящаго изреченіе, а выраженіе отъ Моего указываетъ на другое лице, соединенное съ произнесшимъ узами общенія, но непременно отличное отъ него по ипостаси, къ которому неуклонно и устремляетъ оно мысли слушателей; такъ что это прибежище твое, если бы ты вполне решился вместо нечестія предаться благочестію, сделалось бы для тебя прибежищемъ къ покаянію, а отнюдь не поводомъ къ богоборству.
23. Что же? Не следовало ли тебе, прежде нежели богохульствовать, постараться узнать, — если не что другое, — хотя то, чтó знаютъ и дети? Какъ же не устрашился ты, хотя и искусный въ сокрытіи лукавства, столь безстыдно лгать и клеветать на слова Господни? Чего не допускаютъ ни связь речи, ни прямой смыслъ изреченія, ты не стыдишься говорить, будто это утверждаетъ Господь? Известно, что Онъ не говорилъ: отъ Меня; а ты, если не словомъ, то хитростію лукавства изменивъ выраженіе: отъ Моего въ: отъ Меня, и клевеща, будто Спаситель училъ тому, что ты разумеешь подъ этимъ искаженнымъ выраженіемъ, въ одно и тоже время открыто произносишь три клеветы: будто Онъ сказалъ то, чего не говорилъ; будто Онъ не сказалъ того, чтó сказалъ; и будто Онъ придалъ этому такой смыслъ, котораго Онъ не только не выразилъ словомъ, но который ясно оказывается противоречущимъ Его ученію; и въ четвертыхъ, ты представляешь Его законополагающимъ вопреки Самому Себе. Какъ и какимъ образомъ? Онъ сказалъ: отъ Моего пріиметъ, а не отъ Меня; а ты усиливаешься доказать, будто Онъ учитъ тому, что кажется тебе выраженнымъ въ слове: отъ Меня; такимъ образомъ то, что онъ Онъ сказалъ, ты отвергаешь; а чего Онъ не сказалъ, тó составляешь, какбы сказанное Имъ. Ты говоришь, будто Онъ внушалъ ученикамъ такой смыслъ этого выраженія, какого Онъ не внушалъ, и представляешь, будто этимъ выраженіемъ Онъ училъ тому, чего совершенно не было произносимо пречистыми устами. ипостасная Премудрость Божія учитъ, что Духъ исходитъ отъ Отца; а ты, какбы решившись всячески обличить Его въ противоречіи Самому Себе, утверждаешь, будто Онъ учитъ, что Духъ исходитъ отъ Него, и будто Онъ отступаетъ отъ прежняго ученія о Боге, делаетъ его неправильнымъ посредствомъ этого втораго и не оставляетъ за нимъ истинности; ибо, какъ скоро богословствованіе касательно благодати отступитъ отъ благодати, то убежденіе никогда не можетъ иметь твердости.
24. Впрочемъ уже время выслушать изреченія Господа, сказанныя выше, и разсмотреть, съ какою целію мысль Его выражена въ техъ словахъ. Ибо чрезъ это не меньше, но гораздо больше обличается безстыдство нечестія. Сказавъ: иду ко Отцу (Іоан. 14, 28), Онъ за темъ прибавляетъ къ словамъ Своимъ: но, яко сія глаголахъ вамъ, скорби исполнихъ сердца ваша; но Азъ истину вамъ глаголю: уне есть вамъ, да Азъ иду: аще бо не иду Азъ, Утешитель не пріидетъ къ вамъ (Іоан. 16, 5–7). И спустя немного: еще много имамъ глаголати вамъ, но не можете носити ныне: егдаже пріидетъ Онъ, Духъ истины, наставитъ вы на всяку истину; не отъ себе бо глаголати имать, но елика аще услышитъ глаголати имать, и грядущая возвеститъ вамъ. Онъ Мя прославитъ, яко отъ Моего пріиметъ, и возвеститъ вамъ. Вся, елика имать Отецъ, Моя суть: сего ради рехъ, яко отъ Моего пріиметъ и возвеститъ вамъ (Іоан. 16, 12–15). Эти священныя и богоприличныя слова не даютъ ли ясно разуметь и таинство благочестія, не объясняютъ ли и причину, по которой Онъ благоволилъ сказать это, не сохраняютъ ли неприкосновеннымъ и первоначальное ученіе (о Духе), не постыждаютъ ли всякую клевету и не устраняютъ ли всякій поводъ къ нечестію? Такъ какъ Онъ зналъ, что ученики впали въ уныніе, потому что Онъ, находясь съ ними, предсказалъ о разлуке съ ними по телу и о томъ, что Онъ идетъ къ Отцу: то, увидевъ ихъ предавшимися печальнымъ помысламъ и желая ободрить и по истине воодушевить ихъ, Онъ, во–первыхъ, учитъ, что для нихъ полезно, чтобы Онъ отошелъ (къ Отцу); потомъ объясняя, какъ полезно, говоритъ: аще бо не иду Азъ, Утешитель не пріидетъ къ вамъ. Такія слова очевидно побуждали ихъ возвыситься къ мысли о величіи Духа; равно какъ и слова: не можете носити ныне, но когда? — егда пріидетъ Духъ истины; Онъ наставитъ вы на всяку истину, — также внушали и открывали ученикамъ иное дивное величіе Духа и возвышали мысли ихъ на неизреченную высоту, на которой чрезвычайно светло являлось имъ достоинство Духа.
25. Что же они, такимъ образомъ предваренные, должны были подумать о Духе? — «Ты, о, Учитель, находясь съ нами, не могъ сделать, чтобы мы понесли тяжесть неизреченныхъ таинъ; а Утешитель, пришедши, сделаетъ насъ лучшими и способными — безъ обремененія сносить ихъ веденіе; Ты открылъ намъ истину отчасти, а Онъ наставитъ насъ на всякую истину; при Твоемъ наставленіи мы еще нуждаемся и въ премудрости и въ силе и въ истине; а Онъ, пришедши, доставитъ намъ обильное наслажденіе всемъ. Итакъ, если Ты, ипостасная Премудрость и Истина, учишь этому, то намъ не должно сомневаться, что Духъ достоинъ и превосходнейшей чести и славы отъ насъ (нежели Ты)».
26. Посему, такъ какъ Спаситель преподалъ ученикамъ высокія мысли о Духе, прогоняя ихъ уныніе и вместе богословствуя истину о Духе, а уму учениковъ по человечески свойственно было погрузиться въ неправые помыслы; — ибо душа, одержимая скорбію и затьмившая способность сужденія мглою перемены обстоятельствъ, могла обратить спасительное во вредное: — то, дабы они не стали считать Духа, какъ преподающаго бóльшее, — выше Сына, и дабы умъ ихъ не устремился къ оскорбленію единосущія (Сына и Духа) и къ расторженію равночестности на неравночестность, Онъ, какъ превосходный врачь телъ и душъ, предуготовляетъ спасительное врачевство.
27. Если же учениковъ не занимали, не колебали и не смущали такіе помыслы; — ибо благочестивее, быть можетъ, признавать этотъ священный сонмъ выше такого колебанія и смущенія; — то изобретатель зла, искусный обращать лучшее на худшее, могъ бы сделать многихъ жертвами своей хитрости и посеять еретическое мненіе въ душахъ людей; истребляя оное въ самомъ начале и пристыждая вашего изобретателя, Спаситель прозорливо и богоприлично присовокупляетъ: не отъ себе глаголати имать, но елика аще услышитъ, глаголати имать, подобно какъ и о Себе Онъ говоритъ: яко, яже слышахъ отъ Отца Моего, сказахъ вамъ (Іоан. 15, 15), то есть: обоимъ Намъ отъ Отца дано учить и просвещать души ваши. Посему, какъ прежде Онъ говорилъ объ Отце: Азъ прославихъ Тя на земли (Іоан. 17, 4), и Отецъ прославляетъ Сына: и прославихъ, сказалъ Онъ, и паки прославлю (Іоан. 12, 28); такъ теперь и Духа прославляетъ Сынъ вышесказанными высокими и богоприличными словами. Посему, спустя немного, Онъ прибавляетъ: Онъ Мя прославитъ, — везде соблюдая единосущіе, одноестественность и достоинство равночестности; такъ что можно сказать: общее дело пресущественной и препрославленной Троицы — прославляться другъ отъ друга неизреченнымъ образомъ. Сынъ прославляетъ Отца, и Отецъ прославляетъ Сына, также и Духа; ибо отсюда проистекаетъ у Него обиліе дарованій; равнымъ образомъ и Духъ (прославляетъ) Отца темъ, что испытуетъ, или лучше, весть глубины Божія (1 Кор. 11, 10–11) и открываетъ ихъ, сколько доступно человеческой природе — темъ, которые сделали себя способными принимать озареніе боговеденія. Ныне прославляетъ, какъ сказано, Сынъ Духа и Духъ Сына, и у нихъ общія какъ царство и сила и держава, такъ и слава, не только воздаваемая нами, но и та, которую Они принимаютъ сами отъ себя.
