Автор неизвестен - Откровенные рассказы странника духовному своему отцу
8) В ведении внутренней брани поступай так: с трезвением сочетай молитву, и будет трезвение усиливать молитву, а молитва трезвение. Трезвение, непрестанно надзирая за всем внутри, замечает, как враги покушаются войти туда, и, заграждая им по силе своей вход, призывает в то же время на помощь Господа Иисуса Христа, чтобы Он прогнал этих лукавых воителей. При этом внимание заграждает вход посредством противоречия; а призываемый Иисус прогоняет демонов с мечтаниями их (гл. 25).
9) С крайним напряжением внимания блюди свой ум. Как только заметишь вражий помысел, тотчас воспротиворечь ему, но вместе с тем спеши призывать Христа Господа на отмщение. Сладчайший же Иисус, когда ты будешь говорить, скажет: се с тобою Я, — чтоб подать тебе заступление. Но ты и после того, как по молитве твоей все эти враги усмирены будут, опять продолжай усердно внимать уму. Вот снова волны помыслов, множайшие прежних, одни за другими устремятся на тебя, так что от них душа будто уже погружается в пучине и готова погибнуть. Но Иисус возбуждаемый учениками, опять, яко Бог, запрещает злым ветрам помыслов, и они утихают. Ты же, улучив свободу от вражеских нападений, на час или минуту, прославь Спасшего тебя и углубись в помышление о смерти (гл. 26).
10) Со всяким сердечным вниманием в чувстве духовном будешь совершать путь свой Внимание и молитва, будучи на всяк день сочетаваемы вместе, совершают нечто, подобное огненной Илииной колеснице, подъемля на высоту небесную того, кто им причастен. И что я говорю? У того, кто установился в трезвении, чистое сердце соделывается мысленным небом, с своим солнцем, луною и звездами, бывает вместилищем невместимого Бога по таинственному видению и восхождению (восторжению ума) (гл. 27).
3) Изречения Феолипта Митрополита. (Доброт. 2. лист. 44–50)
1) Захождение солнца производит ночь; и когда Христос отходит от души, тогда объемлет ее омрачение страстей, и мысленные звери начинают терзать ее. Взошло солнце чувственное, и звери прячутся в пещеры свои. Воссиявает Христос на тверди молящегося ума; и всякий мира сего обычай отходит, и ум исходит на дело свое, т. е. на божественное поучение до вечера (лист. 45 обор.).
2) Воздержись от внешних бесед, и борись с внутренними помыслами, пока не обретешь места чистой молитвы, — и дома, в коем обитает Христос, просвещающий и услаждающий тебя познанием и посещением своим (там же).
3) Отпечаток ног на снеге, или от солнца воссиявшего растаевает, или просочившеюся водою истребляется; и воспоминания, напечатленные в мысли сластолюбными делами, уничтожаются Христом, воссиявшим в сердце молитвою, и дождем слез благоумиленных (лист. 46).
4) Частые молитвы, мысленно совершаемые с горячим умилением, изглаждают воспоминание о прежних делах. Просвещение души памятию Божиею, с верою и сокрушением сердца, как бритва поедают недобрые воспоминания (там же).
5) Уединившись внешне, покушайся далее войти во внутреннейшее стражбище (сторожевую башню) души, которое есть дом Христов, где всегда присущи мир, радость и тишина. Мысленное солнце Христос дары сии, как некие лучи из Себя испускает, и как некую мзду подает душе Его приемлющей с верою и добротолюбием (лист. 46 обор.).
6) Сидя в своем уединении, памятуй Бога, отвлекая ум от всего и к единому Богу его устремляя; изливай пред Ним все расположение сердца, и прилепляйся к Нему любовию. Память Божия есть умное зрение Бога, привлекающего зрение и желание ума, и озаряющего его светом из себя. Ум, обращаясь к Богу, после того, как престанут в нем все образные представления существующих вещей, зрит Бога безвидно (там же).
7) Молитва есть мысленная беседа к Господу, изрекающая молитвенные глаголы с современным устремлением ума к Богу. Когда мысль часто изрекает имя Господа, а ум ясно внимает призыванию божественного имени, тогда свет Боговедения, как светлый облик, осеняет всю душу (там же).
8) Верь мне, истину тебе говорю, что если ты во всяком делании своем будешь неотлучною от себя иметь матерь всякого добра — молитву; то она не воздремлет, пока не укажет тебе чертога оного, не введет тебя внутрь его, и не исполнит неизреченной славы и веселия. Она, устранив все препятствия, углаждает путь добродетели и делает его удобным для ищущего (лист. 48).
9) Шествуя мысленным путем, читай глаголы молитвы, и беседуй к Господу, присно вопия и не унывая; неотступно молясь, подражая бесстудию оной вдовицы, умолившей неукротимого судию. Тогда (это будет значить, что) ты духом ходишь, похотям плотским не внемлешь, и мирскими помыслами не пресекаешь непрерывности молитвы, но бываешь храмом Божиим, в коем безмолвно воспевается Бог. Так мысленно молясь, сподобишься наконец достигнуть непрестанного памятования о Боге, войти в недоступные сокровенности ума, в таинственных созерцаниях зреть невидимого, един единому на едине служа Богу, в разумных тебе одному излияниях любви (лист. 48 обор.).
4) Изречения Варсонофия Великого и Иоанна
1) От призывания имени Божия враги обессиливаются. Зная сие, не престанем призывать имя Божие в помощь. Это есть молитва, а писание говорит: непрестанно молитеся[1 Сол. 5, 17] (отв. 422).
2) Помни, что Бог сердцеведец есть, взирает на сердце, и призывай Его в сердце твоем. Это и есть сказанное в Писании: затвори двери твои и помолися Отцу Твоему, иже втайне [Мат. 6, 6]. Затворим же уста и помолимся Ему в сердце; ибо кто затворяет уста и призывает Бога, или молится Ему в сердце своем, тот исполняет означенную заповедь (отв. 427).
3) Сердечный труд твой должен состоять в том, чтоб непрестанно молиться Богу. Желаешь ли успеть в сем, положи начало и ищи не леностно, в надежде, и Бог благословит тебя успехом (отв. 26).
4) Непрестанное призывание имени Божия есть врачевство, убивающее не только страсти, но и самое действие их. Как врач изыскивает приличное врачество или пластырь на рану страждущего, и они действуют, причем больной и не знает, как сие делается: так точно и имя Божие, будучи призываемо, убивает все страсти, хотя мы не знаем, как сие совершается (отв. 421).
5) Господь сказал: просите и дастся вам [Лук. 11, 9]. Молись же Всеблагому Богу, да пошлет Он тебе Святого Духа Утешителя, и Тот пришедши научит тебя всему и откроет тебе все таинства. Его взыщи себе в путеводителя; Он не допустит в сердце прелести, или рассеяния, не попустит в мысль нерадения, разленения или дремоты; просветит очи, утвердит сердце, возвысит ум. Ему прилепись, Ему веруй, Его возлюби (отв. 136).
6) Когда видишь, что хитросплетение врага мешает молиться, то не вступай с ним в прение, но постарайся призвать имя Божие, и Бог поможет тебе и упразднить ухищрение врагов (отв. 424).
7) Совершенная молитва состоит в том, чтобы беседовать с Богом, не рассеяваясь мыслями, собирая все свои помыслы и чувства. Человек входит в такое состояние, когда умрет для всех людей, для мира и для всего, что в нем находится. Таковый во время молитвы ничего не имеет в мысли, кроме того, что он предстоит Богу и с ним беседует (отв. 79).
В. Многополезное слово об Авве Филимоне
1) Говорили об Авве Филимоне отшельнике, что он заключил себя в некоей пещере, недалеко отстоявшей от Лавры, называемой Ромиевою, и предался подвижническим борьбам, мысленно повторяя себе то же, что, как передают, говорил себе Великий Арсений: Филимон, зачем исшел ты сюда? Довольное время пребыл он в этой пещере. Делом его было — вить верви и сплетать кошницы, которые отдавал он эконому, а от него получал небольшие хлебцы, коими и питался. Он ничего не ел, кроме хлеба с солию, и то не каждый день. О теле, как видно, совсем не имел он попечения, но, упражняясь в созерцании, пребывал в божественном просвещении, и, сподобляясь оттоле неизреченного тайновидства, пребывал в духовном образовании. Идя в церковь по субботам и воскресеньям, он шел всегда один в самоуглублении, не позволяя никому приближаться к себе, чтоб ум не отторгался от делания своего. В церкви же, став в углу и лицом поникши долу, испускал источники слез, непрестанное имея сетование и в уме вращая память сердца и образ св. отцов, особенно Арсения Великого, по следам которого и шествовать всячески старался.
2) Когда в Александрии и окрестностях ее появилась ересь, он удалился оттуда и отошел в Лавру Никанорову. Прияв его, боголюбивейший Павлин отдал ему свое уединенное место и устроил для него совершенное безмолвие. Целый год никому не попустил он повидаться с ним, и сам ни мало не докучал ему, разве только в то время, когда подавал потребный хлеб. Настало Святое Христово Воскресение; когда при свидании зашла у них между собою беседа, и речь коснулась пустыннического жития; тогда уразумел Филимон, что и благоговейнейший сей брат Павлин тоже питает прекрасное намерение (пустынножительствовать), богатно всевает в него подвижнические словеса, — писанные и неписанные, — всем показывая, что без совершенного уединения не возможно угодить Богу, как негде любомудрствует и Моисей, богопросвещенный отец, — что «безмолвие рождает подвиг, а подвиг рождает плач, плач — страх, страх — смирение, смирение — прозрение, прозрение — любовь, любовь же делает душу здравою и бесстрастною, и тогда человек познает, что он недалек от Бога».
