Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Дело в том, что «великий» Эйнштейн не учел элементарную ограниченность, несовершенство природы человеческого зрения, предел его восприимчивости — он допустил элементарную ошибку, которую допустил двести лет до него его соплеменник Дэвид Юм, а Эйнштейн её блестяще повторил.
Если ещё учесть, что Эйнштейн к изобретению американской атомной бомбы имел очень слабое и «относительное» отношение, а больше у него заслуг в создании советской атомной бомбы, ибо он участвовал в шпионаже — краже секретов США в пользу СССР, то весьма странным и загадочным является его мировая слава, которую можно объяснить только созданием искусственного имиджа владельцами прессы в различных странах с целью создания глобального «национального героя».
Но главная цель этой главы — правильное понимание окружающего нас пространства.
Знаменитый русский учёный XX века В. И. Вернадский предсказывал:
«Мы переживём не кризис, волнующий слабые души, а величайший перелом научной мысли человечества, совершающийся лишь раз в тысячелетие…». И, по моему убеждению, этот перелом произойдёт совсем скоро и будет связан не с развитием науки физики или, например, химии, а с общим мировоззрением человека об окружающем его Мире.
«Теперь мы считаем очень правдоподобным, что наше пространство имеет не три измерения, как учили нас в учебниках геометрии, а значительно больше… Кроме того, мы считаем почти несомненным, что большая часть обычного мира сосредоточена в невидимой для нас форме скрытой массы» — объяснял своё мнение и мнение некоторых коллег знаменитый правозащитник академик А. Д. Сахаров.
Интересно — как это политический рулевой Сахарова властная Елена Бонер позволила академику так высказаться против воззрений её национального кумира А.Эйнштейна, который ведь дурачил народ не только дурацкими гримасами и языком… — причём по поводу пространства дурачил не умышленно, а по причине собственной ошибки, собственного недомыслия.
Современник академика Сахарова самый выдающийся философ советской эпохи Мераб Мамардашвили объяснял: «Разрешающая способность нашего зрения по отношению к световому полю и световому спектру одна, а у других — другая, или разрешающая способность нашего слуха такая-то. Следовательно, Мир — то событийствует, и в нём что-то происходит, не считаясь с ограничением нашей размерности, нашего устройства».
Если это всё понимать, то и молитва: «Верую в Единого Бога, Вседержителя и Творца, Видимого и Невидимого…» воспринимается не как формальность.
Рассматривая в видимой и невидимой части Мира часть Мира, уходящую в «малую» бесконечность, мы ранее обратили внимание на аспект плотности. Если внимательно рассматривать в этом ракурсе уходящую в сторону уменьшения бесконечность в виде уходящих вдаль матрёшек, то стоит отметить фундаментальное отличие этих матрёшек от обычных деревянных. Каждая меньшая условная матрёшка находится внутри предыдущей полностью, как бы пропитывая всю внутреннюю её структуру благодаря своей меньшей величине, чем предыдущая, и благодаря тому, что плотность предыдущей меньше последующей. За счёт этого создаётся эффект, что якобы все бесконечности, уходящие в сторону уменьшения, находятся в одном месте, в одной точке, в том числе и в долях миллиметра, например, от лица кожи человека. Каждая уходящая в минимальную даль матрёшка является как будто фундаментальной сущностью предыдущей, её сокровенной сущностью — душой.
Учитывая эту особенность плотности и взаимопроникновения Мира, и если мы предполагаем наличие в этом Мире Бога, то можно понять слова закоренелого язычника Ямвлиха: «Наибольшая быстрота энергий, превосходящая быстроту самого ума, проявляется у Богов, хотя предстают Они неподвижными и покоящимися».
Посмотрим ещё раз внутрь этого Бесконечного Мира, в Бездну. По-моему, при этом Ницше вздрогнул и сказал: «Если долго смотреть в бездну, то Бездна начинает смотреть в тебя». Если даже не смотреть в Бездну, то она всё равно на тебя смотрит, в том числе и изнутри человека…
Повторюсь — многие из частей нашего Мира или многие Его Миры находятся не за далёким горизонтом, а, например, в тысячной доле миллиметра от края клетки твоей кожи или твоего мозга.
В данной и предыдущей главе мы довольно подробно рассматривали особенности материального Мира, его особенности по отношению к ограниченным способностям человеческого зрения. При этом пока мы не рассматривали интеллектуальную составляющую окружающего нас Мира.
На этой стадии зададим такой вопрос: «Можно ли считать этот материальный Мир с его законами — Богом по отношению к человеку? Окружающий нас материальный Мир — это Бог?». Из всех материальных законов человек может преодолеть временно только силу притяжения к Земле.
Исходя из того, что человек полностью зависит от этих законов, притяжения, гравитации, Солнца, метеоритов, космических процессов и т. д., которые выступают по отношении к человеку как Всемогущие, то уже на этой стадии изучения можем дать утвердительный ответ.
Далее мы перейдём от материального Мира к рассмотрению интеллектуального Мира. Сама граница между этими Мирами имеет интересную историю.
Глава 3.
«Разрыв» Декарта. Интеллектуальный Мир
«Не Бекон, а Рене Декарт является отцом новейшей философии…» — объяснял европейцам Генрих Гейне.
Именно Декарт, этот отец европейской философии, разорвал единую Материю, поделил материю на материю — имеющее протяжение — или видимую, и на материю не имеющею протяжения — сознание, мысль. Таким образом, у Декарта получилось две субстанции оторванных друг от друга: материя и мысль, идея, одна как бы материальная, а другая нет. Соответственно на материалистов и идеалистов стали делиться учёные. Декарт то, что видел его очень ограниченный глаз, что он мог видеть и измерить, — назвал материей, а всё остальное за рамками-границами восприимчивости глаза для него уже материей не было.
Бенедикт Спиноза пытался залатать разрыв, совершённый Декартом, вот несколько основных тезисов из его «Этики»:
— Под Богом я разумею Существо абсолютно бесконечное, то есть субстанцию, состоящую из бесконечно многих атрибутов, из которых каждый выражает вечную и бесконечную сущность.
— Под атрибутом я разумею то, что ум представляет в субстанции, как составляющее ее сущность.
— Под субстанцией я разумею то, что существует само в себе и представляется само через себя.
— Под телом я разумею модус, выражающий известным и определенным образом сущность Бога…
— Мышление составляет атрибут Бога, то есть Бог есть Вещь Мыслящая.
Спиноза повторил истину, которую провозглашали почти все мудрецы на протяжении многих столетий, вернее тысячелетий, — о Единстве Мира, Вселенной, Материи, Абсолюта, Максимума, и т. д. — Бога. Но «ученые» Запада приняли вариант мировоззрения Декарта.
Настоящий философский бой дал Декарту малоизвестный в Европе французский мыслитель Пьер Гассенди (1592–1655 гг.):
«Изначально подвижные атомы дают движение всем вещам, и являются также источником, основой и причиной всех движений, имеющихся в Природе», поэтому — «совсем не глупо признать материю активной». И далее Гассенди логично утверждал, что душу «следует считать телесной, то есть неким нежнейшим, сотканным из тончайших частиц телом. В самом деле, те, кто утверждают, что душа бестелесна, говорят нелепости, ибо, если бы она была таковой, она не могла бы ни действовать, ни испытывать действия…». Ранее подобное утверждал Эпикур.
«Душа представляется, таким образом, скорее как некая тончайшая субстанция, как бы цвет материи…» — объяснял Гассенди.
«Я говорю: две субстанции в действительности отличны друг от друга, если каждая из них может существовать без другой…» — твердил Декарт. Откуда эта уверенность, что могут существовать друг без друга? Откуда такая уверенность, что нет связи или нет единой материальной материнской основы?
А Гассенди Декарту объяснял: «Ты мыслишь, однако ты не знаешь, каков ты как мыслящая вещь, так что тебе известна только функция, но неизвестно главное — функционирующая субстанция… Не всякая протяжённая вещь является мыслящей. Но разве это исключает, что мыслящая вещь является протяжённой? Почему-то, что обладает цветом, не может обладать и звуком и запахом? Можно утверждать, что одна и та же субстанция, наделённая различными способностями, может с помощью одной из них мыслить, с помощью другой рожать, с помощью третьей производить ещё какое-нибудь действие». Да, и в самом деле — почему? А человеческое тело не является разве многофункциональным? Но всё было напрасно… Для Европы был авторитетом только Рене Декарт, — его понять было проще.
«Скажи, пожалуйста, — что ты понимаешь под словом «реальность? Разве вещь, по-твоему — это только субстанция, а всё остальное не есть вещь, а лишь модус вещи? Следовательно, только то субстанционально, что реально (т. е., видимо, воспринимаемо), и, таким образом, только одна субстанциональность будет реальностью?» — Гассенди «бил в десятку», но европейские «учёные» не хотели смотреть в сторону мишени…
