по Зарину С.М. - Православная аскетика
По учению святых отцов-аскетов в страсти уныния получает ложное направление такое настроение человека, психологическая основа которого содержится в природе человека как полезное средство. Познавая истинное благо, с одной стороны, и сознавая порочность собственной жизни, а также наблюдая грехи ближних, с другой, человек все яснее и глубже сознает бедность человеческого естества вообще. При этом он, что самое главное, приходит, по выражению свт. Григория Нисского, в «чувство худости» реального состояния своей собственной личности. От этого человек переживает чувство недовольства своим состоянием, поскольку оно является препятствием в деле достижения единственно ценной для него цели — богообщения. Такая печаль по Богу, т. к. она именно Бога имеет своим религиозно-нравственным основанием, служит живым и постоянным стимулом религиозно-нравственного совершенствования. Но эта полезная, правильная печаль, регулируемая разумом, который поставляет человека в должные отношения к Богу, изменяется на противоположную и превращается в страсть в случае, если человек не Бога имеет верховной целью своей жизни, но себя самого признает центром самостоятельного бытия. В таком случае печаль имеет характер безысходной, мрачной, безнадежной тоски, приводящей человека к апатии, к бездеятельности в духовно-нравственном отношении.
Полное возобладание в душе печали приводит к унынию, когда духовные силы человека ослабевают до такой степени, что подвиг аскетического совершенствования представляется невыполнимым, бесполезным, бесплодным, когда наступает духовная смерть человека. Имея одинаковое с печалью нравственно-психическое содержание, страсть уныния в отличие от предыдущей отличается тем, что захватывает все душевные силы, поражает всю душу человека. В таком состоянии душа представляется бездействующей и расслабленной в отношении религиозно-нравственного подвига. В это время все другие страсти, не встречая должного отпора со стороны души, начинают действовать с полной силой, так что душа человека, подверженного унынию, представляет собой поприще их полного господства. Такое малодушие сопровождается совершенной потерей надежды на Бога и даже веры в Него, и вместе с этим способности к молитве и вообще ко всякому подвижничеству. Одной из причин ее возникновения, по учению святых подвижников, является леность. В отношении к другим людям у такого человека развиваются чувства презрения, отвращения и ненависти. Аскетическое мировоззрение считает страсть уныния в высшей степени опасным врагом подвижника, поскольку она диаметрально противоположна добродетели терпения, без которой, по слову Господа, не может совершаться спасение человека (Мф.24:13 и Лк.21:19). Таким образом, греховное эгоистическое направление деятельности носит в себе яд разложения духовной жизни, который с особенной ясностью проявляется в страстях печали и уныния. В них самих дается красноречивая оценка избранного человеком пути греховного самоутверждения, страстного самоудовлетворения.
УТОНЧЕННЫЕ ПОРОКИ: ТЩЕСЛАВИЕ, ГОРДОСТЬ
В конце концов человек не может не видеть, что он жестоко наказывается тем самым, в чем он видел свое счастье, в чем он полагал самодовлеющую цель своей жизни. Но даже если человек, постигнув обманчивость и гибельность господства в себе страстей, решает оставить прежнюю жизнь и обеспечить себе благо не удовлетворением страстям, а противоположными им добродетелями, то иногда он делает это ради себя самого, имея целью свое собственное благополучие — настоящее и особенно будущее. Присутствие в человеке эгоизма, лежащего в основе такого доброделания, проявляется в страстях тщеславия и гордости. Эти тесно связанные между собой страсти, заканчивающие список главных пороков, представляют наивысшую степень опасности для религиозно-нравственной жизни человека не только по своей сущности, но особенно из-за тонкой, иногда трудно уловимой форме своего присутствия в душе. Это обуславливается тем, что эти пороки проявляются именно при условии заметных успехов в осуществлении подвижничества, по поводу некоторых достигнутых совершенств.
По словам преп. Иоанна Кассиана, страсть тщеславия «воодушевляется не иным чем, как успехами в добродетелях того, на кого нападает». Специфическая сущность тщеславия состоит в том, что люди, подверженные этой страсти «возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию» (Ин.12:43). Слава человеческая, по сравнению со славой Божией, является, конечно, не истинной, ложной, внешней, пустой, тщетной. По определению свт. Григория Богослова, тщеславие есть стремление к суетной славе. В святоотеческой письменности есть указание на два вида тщеславия. Мирской порок тщеславия обнимает собой превозношение плотскими, видимыми вещами, и не обладает специфическим качеством анализируемой страсти — скрытностью, тонкостью приражения к уму подвижника. И для вставших на путь подвижничества средством достижения почета, известности, славы избираются именно подвиги, труды доброделания. Как видно, происходит коренное извращение основной цели христианского подвижничества, когда средство поставляется на место цели. Вследствие этого и вся деятельность человека, получив цель ложную, при внешней благовидности не имеет истинно христианского достоинства ни в своей сущности, ни в проявлениях, ни в результатах. Происходит уклонение от истинного пути совершенствования в сторону самочинного доброделания, человек избирает собственную праведность и благочестие, фактически отвергая благодать, божественное водительство, вступает на путь языческой или иудейской праведности, где самолюбие не искореняется, а питается. По христианскому учению, человек имеет религиозно-нравственный долг посвящать не только всю свою жизнь вообще, но и в каждом конкретном ее моменте до мелочей, всецело посвящать Господу. О себе лично, о своих собственных трудах и подвигах человек и думать не должен, устремляясь к бесконечной цели богоуподобления, о полном достижении которой в какой-либо данный момент не может быть и речи. Поэтому человек в себе самом видит только немощи и недостатки, а все доброе с искренним чувством благодарности относит к Господу Богу, действующему в нем своею всесильной благодатию (Фил.2:13; Евр.13:21). Истинный подвижник, по словам блаж. Диадоха, «не думает о своем достоинстве», но «непрестанно пребывает в таком горячем желании, чтобы Бог славился в нем, сам же остается как бы несуществующим». Между тем у подвижника, увлеченного духом тщеславия, принципом аскетического делания является искание собственной славы. В сущности все его подвиги проистекают из себялюбия, постоянно сопровождаясь памятованием о своем собственном достоинстве. Человек все свое внимание обращает на показную, внешнюю сторону подвижничества, с огромным ущербом для стороны внутренней. Совершая по-видимому подвиги самоотречения, он в сущности питает греховное самоугодие. Отсюда ясно, что наиболее характерными свойствами тщеславия являются лицемерие и ложь. Обманутый внешними успехами, человек все более разоряет и губит свое внутреннее, сердечное делание. Таким образом, тщеславие препятствует подвижнику предстоять Богу и стяжать венец истинной праведности.
Все характерные черты тщеславия еще интенсивнее выражаются в последней — восьмой страсти — гордости, когда человек всей своей личности придает неограниченное значение, поставляя себя в центре бытия, все остальное считая лишь средством для достижения собственных целей самовозвышения. Если в тщеславии выражается только недостаток любви к Богу, забвение о славе Божией, то в гордости проявляется уже сознательное пренебрежение к Божественной славе, явное нежелание «воздать славу Богу». Замкнувшись в себе, человек утверждает свое духовное самодавлеющее достоинство, признает себя морально и религиозно самостоятельным, т. е. сознает совершенную достаточность своих сил для осуществления добродетелей, имеющим задатки и необходимые средства для бесконечного самостоятельного развития. Человек стремится жить для себя и по себе. Он считает себя способным осуществить свое высшее назначение помимо религиозно-нравственных отношений к Безусловному. Эти отношения считаются или ненужными для человека, или, вместе с этим, невозможными по тем или иным философским или психологическим основаниям. Гордый не признает глубокого расстройства в своей природе, а если сознает их, то не считает себя виновным в нем, вообще отрицает свою греховную личную и природную испорченность. По отношению к окружающим людям гордый стремится к исключительному самоутверждению, следовательно к подчинению всех себе, к неограниченному господству над другими людьми. Поэтому, по словам свт. Иоанна Златоуста, гордость является причиной и основанием других страстей, преимущественно гнева, зависти, клеветы. Как видно из описания этой страсти, гордость являет собой высшую степень падения человека и в религиозном, и в нравственном отношениях. Однако, по наблюдениям аскетов, чисто религиозное противление Богу выступает особенно заметно только на высшей ступени развития гордости, на начальной же ступени она касается только людей. Таким образом, именно в гордости себялюбие, эгоизм проявляется интенсивнее, чем в других страстях, достигая сознательного и упорного противления Богу. Поэтому именно гордость, по аскетическому учению, пагубнее и тяжелее всех остальных пороков.
