Елена Уайт - Свидетельства для Церкви (Том 1)
В последующие годы после исцеления моего мужа Господь открыл перед нами обширное поле деятельности. Хотя вначале я робко выступала на собраниях. Божье провидение раскрыло передо мной этот путь, и в дальнейшем я уверенно стояла перед многолюдными аудиториями. Вместе с мужем мы посещали наши собрания на открытом воздухе и другие большие сборы от штата Мэн до Дакоты, от Мичигана до Техаса и Калифорнии. [105]
Дело, поначалу слабое и незаметное, стало разрастаться и укрепляться. Издательства в Мичигане и Калифорнии, а также миссии в Англии, Норвегии и Швейцарии свидетельствовали об этом росте. Вместо самой первой газеты, весь тираж которой можно было перенести в одном саквояже, наши издательства ежемесячно выпускали около ста сорока тысяч экземпляров различных периодических изданий. Рука Божья помогала процветанию и укреплению Его дела.
Дальнейшая история моей жизни связана с деятельностью различных организованных у нас предприятий, ставших делом всей моей жизни. Для создания этих организаций мы с мужем трудились и пером, и устной проповедью. Даже краткий обзор опыта тех активных и наполненных делами лет превысил бы возможности этого очерка. Усилия сатаны воспрепятствовать нашей работе и поразить работников не увенчались успехом, а Бог проявлял заботу о Своих слугах и о Своем деле.
Глава XIV. СМЕРТЬ МОЕГО МУЖА
Несмотря на труды, заботы и ответственность, которыми была наполнена жизнь моего мужа, он встретил свое шестидесятилетие человеком бодрым и энергичным душой и телом. Три раза его разбивал паралич, и только с помощью благодати Божьей, действительно сильного организма и строгого соблюдения правил здорового образа жизни он получал возможность оправиться от недугов. Снова и снова Джеймс путешествовал, проповедовал и писал с привычными для себя усердием и энергией. Плечом к плечу мы трудились на ниве Христовой на протяжении тридцати шести лет и надеялись, что сможем вместе стать свидетелями торжественного конца. Но не такова была воля Божья. Господь забрал от меня избранника моей юности, спутника моей жизни, человека, разделившего [106] со мной мои труды и печали, и мне пришлось заканчивать мою работу, борясь в одиночестве.
Весну и раннее лето 1881 года мы проводили в нашем доме в Батл-Крике. Мой муж надеялся организовать свои занятия так, чтобы мы смогли поехать на Тихоокеанское побережье и посвятить себя литературной работе. Он чувствовал, что мы допускаем ошибку, позволяя затянуть себя в текущие дела и уступая братьям, призывающим нас активно проповедовать тогда, когда нам следовало писать. Мой муж очень хотел более полно раскрыть славное дело искупления, и я долго обдумывала подготовку важных книг. Мы оба чувствовали, что, только восстановив свои умственные силы, мы будем иметь возможность завершить дело и отдохнуть от горячей схватки, а затем дать нашему народу драгоценный свет истины, которую Бог открывал нашему сознанию, - это наш долг перед нами самими и делом Божьим.
За несколько недель до смерти мужа я говорила ему, что важно определить поле деятельности после того, как мы освободимся от забот, неизменно появляющихся у нас в Батл-Крике. Он сказал в ответ, что прежде чем мы уедем отсюда, надо обратить внимание на некоторые аспекты работы, то есть необходимо было найти людей, которые могли бы трудиться вместо нас. С глубоким волнением он вопрошал: "Где люди, которые будут делать эту работу? Где те, кто проявит бескорыстную заинтересованность в наших организациях, кто будет стоять за истину, не поддаваясь влиянию со стороны тех, с кем они будут общаться?"
Со слезами на глазах Джеймс выражал свое беспокойство за наши организации в Батл-Крике. Он говорил: "Я жизнь свою положил ради создания этих организаций, и покинуть их для меня, кажется, будет смерти подобно. Они мои дети, и я не могу отделить их интересы от своих. Посредством этих организаций Господь хотел бы совершить определенную работу. Сатана ищет возможность смешать и разрушить любое средство, [107] которое Господь использует для спасения людей. И если великий противник сможет переделать эти организации по мирскому образцу, он достигнет таким образом своей цели. Моя величайшая забота - искать нужных людей везде, где это возможно. Если люди, занимающие ответственные посты, морально слабы, не принципиальны, склонны следовать мирским обычаям, то это неизбежно отразится на их подчиненных. Я предпочел бы скорее умереть, чем видеть эти организации неуправляемыми или отступившими от цели, ради которой они были созданы.
Что касается моего отношения к этому делу, то я очень долго был связан с издательской деятельностью теснейшим образом. Трижды меня разбивал паралич из-за моей увлеченности этим направлением нашей работы. Теперь, когда Бог обновил мои физические и умственные силы, я чувствую, что могу так служить Его делу, как не мог бы никогда раньше. Я должен видеть издательское дело процветающим. Оно тесно переплетено с самим моим существованием. Забыть интересы этой работы для меня означает то же, что лишиться правой руки".
У нас была благоприятная возможность посетить загородное собрание в Шарлотте с субботы, 23 июля, по воскресенье, 24 июля. Так как мне нездоровилось, мы решили поехать на извозчике. В дороге мой муж казался жизнерадостным, и чувство торжественности владело им. Он беспрестанно славил Господа за полученные милости и благодать и открыто выражал свои чувства по поводу прошлого и будущего: "Господь благ и в высшей степени достоин восхваления. Он посылает насущную помощь в то время, в которое она нужна. Будущее кажется туманным и неопределенным, но Господь не заставит нас страдать от этого. Когда придут несчастья. Он даст нам силы преодолеть их. То, Кем Господь является для нас, и то, что Он делает для нас, вызывает у нас такую благодарность, что нам никогда не следует ни роптать, ни жаловаться. Наши труды, наши бремена и жертвы никогда не будут сполна оценены окружающими. Я замечаю, что теряю мир в душе и благословение Божье, позволяя себе тревожиться об этом.
Мне бывает тяжело, когда о моих побуждениях составляют [108] неправильное мнение и когда мои энергичные усилия, направленные на то, чтобы помочь, воодушевить и укрепить братьев, снова и снова оборачиваются против меня. Но я всегда вспоминаю Иисуса и Его страдания. Его душа печалилась, видя, что Его подвиг не был оценен как раз теми, кого Он пришел благословить. Я должен уповать на милость и любящую заботу Бога, больше славя Его и меньше жалуясь на неблагодарность братьев. Если бы я всегда приносил свои затруднения Господу, меньше бы думал о том, что другие говорят и делают против меня, то имел бы больше покоя и мира в душе. Но отныне я буду стремиться прежде всего к сдержанности, чтобы никого не обидеть ни словом, ни делом, помогая таким образом сделать путь своих братьев праведным. Я не прекращу сожалеть о любой неправде, совершенной по отношению ко мне. Я ожидал от людей большего, чем следовало бы. Я люблю Бога и Его дело, а также люблю моих братьев".
Когда мы ехали, я меньше всего думала о том, что это последнее путешествие, которое нам суждено совершить вместе. Внезапно погода испортилась, давящую жару сменил пронизывающий холод. Мой муж простудился, но полагал, что в основном здоров и не заболел чем-нибудь серьезным. Он трудился на собраниях в Шарлотте, представляя истину с великой ясностью и силой. Он рассказывал об удовольствии обращаться к народу, проявляющему столь глубокий интерес к дорогим ему предметам. Он говорил: "Господь действительно обновил мою душу, когда я преломил с другими людьми хлеб жизни. Во всем Мичигане народ горячо молил о помощи. Как страстно желал я утешить, воодушевить и укрепить людей драгоценными истинами, необходимыми для нашего времени!"
По возвращении домой муж стал жаловаться на легкое недомогание, но все же он включился в работу как обычно. Каждое утро мы выходили в рощицу около нашего дома и объединялись в молитве. Мы стремились узнать, каков же наш долг. Письма, приходящие из различных мест, приглашали нас на лагерные собрания. Несмотря на наше решение посвятить [109] себя писательскому труду, было трудно отказаться от встречи с братьями на этих важных слетах. Мы ревностно молили о мудрости, которая указала бы нам верное решение.
Субботним утром мы, как всегда, вместе пошли в рощу, и мой муж трижды очень горячо молился. Казалось, он не желал останавливаться в своих молениях к Богу об особом водительстве и благословении. Его молитвы были услышаны, покой и свет сошел на наши сердца. Джеймс славил Господа и говорил: "Ныне я все оставляю ради Иисуса. Я чувствую сладость, небесный покой, уверенность, что Господь покажет нам наш долг, ибо мы страстно желаем исполнять Его волю". Он сопровождал меня в дом молитвы и открывал служение пением и молитвой. Тогда он стоял рядом со мной на кафедре в последний раз.
В следующий понедельник муж почувствовал сильный озноб, а во вторник хворь настигла и меня. Мы вместе поехали лечиться в санаторий. К пятнице мое состояние заметно улучшилось, но когда врач сообщил мне, что мой муж все время спит и его состояние вызывает опасение, я немедленно пошла в его комнату, и одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что он умирает. Я постаралась поднять его. Он понимал все, что ему говорили, реагировал на все вопросы, на которые можно было ответить "да" или "нет", но, казалось, не в силах был сделать что-либо кроме этого. Когда я сказала ему, что, по моему мнению, он умирает, с его стороны не было высказано удивления. Я спросила, дорог ли ему Иисус. Он ответил: "Да, о да!" Я задала вопрос: "Молишься ли ты о продлении жизни?" Он ответил: "Нет".
