Владислав Маевский - Афон и его судьба
– Там, конечно, ехать лучше, господин! – пояснял мне добродушный болгарин. – Только не всегда доедешь вовремя той дорогой, куда нужно. Там столько горных тропинок между кустами, что легко собьют с дороги… Я давно там не ходил и позабыл дорогу. Здесь, правда, труднее, но вернее.
Я, конечно, не пытался спорить с добродушным проводником и вместе с бедным мулом решил примириться с неудобствами нашего трудного пути по грудам камней и песчаным трясинам. Вскоре, однако, все наши мытарства благополучно окончились: вдали, красиво возвышаясь на прибрежной скале, уже виднелся среди садов и цветущих рощ греческий монастырь Дохиар.
В древней лавре св. Афанасия
Солнце спускалось, когда мы, усталые, подходили к Лавре – самой древней и славной обители на Горе Афонской. Дорожка теперь вилась по склону горы, по которой тысячи лет назад, может быть, ступал великий пустынник. Подумать только: тысячу или больше лет!..
Был тихий вечер. И радостно отзывалась в душе мелодия лаврского колокольного звона, совершенно особенных и замечательно подобранных колоколов. Этот звон своей мелодичностью ласкает слух и серебристыми певучими звуками духовной радостью наполняет душу паломника.
Но вот и каменный замок Лавры. Это целая крепость. Кругом высокая стена с пятнадцатью маленькими башнями, – крепко отгородились монахи от мира! Впереди высится башня Иоанна Цимисхия, тоже четырехугольная, с зубцами. Из-за стены виднеются купола собора по стене кельи. В общем, что-то архаическое, но красивое и на всю жизнь памятное.
Предъявив свои документы вратарю, мы отдохнули 10–15 минут, пока он вернулся от епитропа и с его благословения пригласил нас в парадный архондарик. Там окружили нас вниманием и приветливостью, соблюдая добрые заветы гостеприимства из глубокой старины. Нас удобно разместили, помогли разложиться и привести себя в порядок после долгой и тяжелой дороги, затем пригласили в столовую. Туда же вскоре пришел и величавый старец-епитроп. Подали восточное угощение: варенье с холодной водой, по рюмке «ракички» – и заключили это ароматным кофе, занимая нас приветливым разговором вплоть до ужина, который накрыли в соседней комнате.
И на следующее утро, когда мы рано поднялись, то в этой же комнате пили черное кофе. А затем любезный фондаричный вывел нас на открытый балкон с чудным видом на вершину Афона и зеленеющий простор окрестностей, где среди лесов и полей виднелись беленькие келлии с виноградниками и фруктовыми садами. И с того же балкона направо открывался живописнейший вид на бескрайное море, в мертвой дали которого узкой полоской виднелись Дарданеллы.
* * *Эта древняя Лавра, стоящая у подошвы громадного южного отрога Святой Горы, основана в половине X века, во времена греческого воеводы Никифора Фоки. А ее основателем был святой Афанасий, бывший другом этого воеводы, но ушедший на Святую Гору для строгого монашеского подвига в силу своих религиозных устремлений.
Древняя обитель эта представляет собой внутри как бы маленький городок с уличками, тротуарами, фонтанами и садиками, среди которых уходят к голубому небу остроконечные пирамиды высоких кипарисов. Особенно замечательны из них два – многовековые царственные великаны. Между этими кипарисами на восьми мраморных столбах покоится крещальня. Посреди нее – колоссальная чаша, называемая Фиал, высеченная из одного куска драгоценного мрамора.
В чаше этой освящают воду в Крещение Господне и, по обычаю Святой Горы, в первое число каждого месяца.
Главное здание Лавры – его величественный соборный храм. Его венчают три главы, а внутри он выложен блестящими плитами голубого фаянса и расписан по стенам фресками, приписываемыми монаху-художнику Феофану, ученику знаменитого Потемта, жившему на Афоне в XVI веке. В этом соборе находится и гробница святого Афанасия, на верхней плите коей лик подвижника, а около его гробницы хранится посох этого великого пустынника, с которым, по преданию, он пешком пришел на Святую Гору из Царьграда.
Проведенная с гор в алтарь живая струя воды шумом падения своего нарушала глубокую тишину храма. Тусклый свет лампад едва позволял различать очертания высоких сводов и рассеянные по ним золотые сияния многочисленных изображений святых. Все это наполняло душу покоем и обращало мысль к далекому прошлому, образ святого Афанасия представлялся душе живо и выпукло. Преобразователь Святой Горы, возбудивший в свое время ропот между отшельниками за свои постройки, должен получить хвалу и благодарность от всех поклонников ее. Именно ему, его смелости и прозорливой заботе о потомстве они обязаны тем, что видят теперь на Афоне несколько храмов и других зданий из первого христианского тысячелетия.
На земле, принадлежащей Лавре, в скитах и келлиях находится около ста восьмидесяти церквей! Против собора и крещальни – вход в древнюю и замечательную трапезу, крестообразной формы, с абсидой на одном конце и входом на другом. Она очень интересна по устройству, а особенно по живописи, тоже работы Феофана, относящейся к середине XVI века. Трапеза очень высока и освещена окнами, расположенными в верхней ее части. А во всю длину по ее стенам расположены сиденья и мраморные столы из крестообразных плит. Все стены до потолков расписаны множеством фигур, отдельно стоящих, сцен, чрезвычайно сложных и разнообразных, религиозного характера и поучительного содержания. Роспись лаврской трапезы представляется древнейшим, богатейшим и лучшим в художественном отношении памятником этого вида росписи. Вся живопись трапезы чрезвычайно интересна, но, к сожалению, она очень закопчена.
2Афонские древности представляют собой нечто неопределенное, и причина этого заключается в тех часто неодолимых затруднениях, которые все исследователи встречали на Афоне. В обителях, особенно богатых и древних, две ризницы: одна обиходная, чаще всего в алтаре самой церкви, и старая, где хранятся древности и все драгоценности. И сами монахи – за исключением немногих в обители, бывших у власти, – не знают, какого рода древности имеются в их обители. Тот подбор предметов древности и редкости, который показывается ученым и исследователям (и редким высоким паломникам), не представляет еще все замечательное. Скрываемые от взоров посторонних афонские ризницы сохраняют еще более драгоценные памятники.
Но и среди предоставляемых обозрению паломников имеются предметы замечательные в историческом и художественном отношении. К числу таковых нужно отнести древохранительницу, которая является вкладом императора Никифора Фоки. Запрестольный крест в соборе Лавры из листового серебра, набранный камнями: изумрудами, сапфирами и бирюзой. Он принадлежит к древнейшим памятникам Афона, не позднее X–XI столетия.
Между окладами напрестольных Евангелий на Афоне первое место занимает находящийся в Лавре замечательный оклад Евангелия письма XVI века, на пергаменте, с четырьмя изображениями евангелистов. В алтаре собора Лавры можно видеть и замечательный энколпион митрополита Геннадия из Серр, известного строителя лаврской трапезы. Фигуры превосходно вырезаны, отличаются хорошим рисунком и всеми признаками искусства X–XII веков. Очевидно, этот медальон, как драгоценную панагию, сделал для себя митрополит, а затем пожертвовал на образ. Славится лаврская ризница и богатейшим складом дорогих тканей и парчи, древних церковных облачений, вышивок и проч. Здесь имеются замечательно вышитые орари, епитрахили, саккосы и воздухи, пышные митры, художественные плащаницы и много другого. Еще во время моего предыдущего посещения Лавры Св. Афанасия я познакомился с ее достойнейшим библиотекарем, серьезным и образованным монахом, которого и поспешил разыскать на третий день своего пребывания в древней Лавре, дабы не упустить случая еще раз посетить замечательное книгохранилище. Неизменно любезный и ласковый, без особых формальностей и проволочки он немедленно дал мне на просмотр интересовавшие меня рукописи – конечно, для работы в самой библиотеке. А эта библиотека действительно представляет громадную ценность для ученых-историков и богословов всех стран, независимо от их вероисповеданий. Это поистине роскошная трапеза ума. Достаточно упомянуть, что в лаврской библиотеке сохраняется несколько сот древних рукописей, в числе коих находится больше шестидесяти рукописных Евангелий на разных языках, причем некоторые из них относятся к IV веку! Эти пожелтевшие пергаменты – то испещренные большими, строго выведенными письменами, то исписанные мелкой бисерной скорописью – свидетельствовали об одном и том же чудеснейшем событии мира, озарившем лучезарным светом Божественной Истины все последовавшие человеческие поколения.
В этой библиотеке и весьма интересная драгоценность – Диоскоридова «Ботаника» X века, достойная соперница «Географии» Птоломея библиотеки Ватопедского монастыря. В этой «Ботанике» почти все растения замечательно изображены в красках. Тут же имеется и остаток древности – послание апостола Павла к коринфянам, шедевр IV века! Сохранилась здесь и часть драгоценнейших хрисовулов (царские грамоты) с интересными печатями.
