Александр Мень - От рабства к свободе
Вот, у надменного не устоит душа.
Праведный же верою своею жив будет!
(2.4)
На этих словах впоследствии апостол Павел строил все свое богословие. Вера есть смелый вы-
зов миру, в котором совершаются чудовищные преступления. Вера — это не слепота, а прорыв человека, который возвышается над миром насилия, беззакония и зла, который открывает иной духовный, нравственный миропорядок, светлый мир. «Праведный своей верой жив будет», то есть вера является жизнью духа, потому что она связывает человека с Вечным.
В заключение я хочу назвать имена еще двух пророков. Один из них Иеремия8. Ему приписывали «Плач Иеремии» и поэтому считали его «плачущим». И Виктор Михайлович Васнецов изобразил его на своей фреске в Киевском Владимирском соборе как оплакивающего свою судьбу и свой народ. Но Иеремия был не столько плачущим, сколько бичующим.
О жизни и личности его мы знаем больше всего. Он писал о своих внутренних переживаниях, о том, что творится у него в душе. И главная его трагедия заключалась в глубочайшем противоречии между тем, чего хотел он, и тем, что ему велел Бог.
Бог велел ему обличать царя, народ и повелеть им прекратить военные действия. А Иеремия выглядел в глазах соотечественников как коллаборант, капитулянт, «враг народа». Его неоднократно ставили в колодки перед воротами города; его бросали в яму, где он едва не погиб. И когда уже царь, не послушав его, выступил на войну против Навуходоносора (это была, естественно, безумная война), Иеремия писал, проповедовал, говорил! Но ничего, кроме ареста, он не дождался.
Царь, понимая, что дело кончится трагической развязкой, ночью приходит к нему в тюрьму и спрашивает: «Что будет дальше? У тебя есть слово от Бога?» Иеремия: «Есть! Есть! Если ты сейчас не прекратишь — конец твоему роду и городу». Но царь уже был в руках военной партии и не мог изменить ход событий.
В 597 году войска Навуходоносора сумели пробить брешь в стенах Иерусалима. Царь вместе с семьей и приближенными выскользнул через эту брешь и пытался бежать на запад через Иордан, но вавилонские воины его настигли; он предстал перед Навуходоносором как изменивший ему вассал. На его глазах убили его детей, а его самого ослепили и отправили в Вавилон как военнопленного.
И тут для Иеремии наступил самый чудовищный момент его жизни, самый позорный, самый страшный — вавилонский комендант города вывел его из темницы. Им было хорошо известно — разведка ведь работала не только в XX веке, но и в VII веке до нашей эры, — им было известно, что это Иеремия, авторитетный пророк Иерусалимского Храма, постоянно требовал прекращения сопротивления. И вот враги выводят его из тюрьмы, освобождают и предоставляют ему возможность идти, куда он хочет. Таким образом, как бы подтверждалось его предательство.
Конечно, он хотел уйти к себе в деревню; он был родом из деревни Анатот под Иерусалимом.
Оттуда двадцатипятилетним юношей Бог призвал его, и как он ни сопротивлялся, как он ни отказывался, но он не мог не выполнить Божественного посланничества. Но в тот момент он вдруг понял, что, может быть, ему лучше остаться в городе. Своим здравым смыслом он мог поддержать оставшихся людей, потому что хотя царь был низложен, но Навуходоносор еще не собирался полностью уничтожать город и страну.
В городе был поставлен наместник, и Иеремия сделался его советником, но ненадолго. Прошло несколько лет, мятежные партизаны напали на наместника и убили его. Навуходоносор отправил карательный отряд в Иерусалим, и повинные в этом мятеже люди бежали (это были в основном солдаты) с семьями, с женами, детьми — они бежали в Египет. Они и увели с собой Иеремию, чтобы он разделил их судьбу.
Всю жизнь он говорил о примирении людей. Всю жизнь его не слушали…
[Обрыв записи]
11 апреля 1990 года
Учительные книги
Сегодня мы с вами переходим к третьему разделу Ветхого Завета, который по традиции называется Ктувйм, или Кетувим, что в переводе с древнееврейского языка означает «Писание» — по-гре-чески графе. В русско-славянской традиции этот раздел принято называть «Учительными» или «Дидактическими» книгами. Греческий термин Агиог-рафы означает «Священные Писания».
Один исследователь как-то заметил, что когда от книг пророков, с их потрясающим пафосом, с их бурными событиями, напряженной поэтикой, с включенностью авторов в такую очень непростую и драматичную историю своего времени переходим к Учительным книгам, мы как будто бы падаем с неба на землю. Но это лишь поверхностное впечатление.
Действительно, авторы Учительных книг исходят не из особенного, мистического опыта пророков, которые созерцали Вечного лицом к лицу. Они исходят не из идеи Священной истории, которой пронизаны Исторические книги. В их книгах нет высших апокалипсических повелений Божьих, как в Декалоге, как в Десяти заповедях. В Десяти заповедях сказано: «Я твой Бог» — и это говорит Бог.
В Учительных книгах вы почти никогда не услышите голоса самого Бога. Это голос обычного человека. Нередко это опыт среднего человека, того, кого принято называть middle man. Но почему же составители священного канона присоединили к нему этот третий сборник, в котором нет идеи Священной истории и мессианизма, идеи вторжения Бога в историю и призвания народа Божия, идеи ветхозаветной Церкви?
Надо сказать, что значительная часть Учительных книг написана как бы в безвоздушном пространстве, то есть крайне трудно определить, когда они были созданы, при каких обстоятельствах и кто их писал. Например, пророк Амос, основоположник библейского профетизма, жил в совершенно определенное время, в VIII веке, и мы знаем, что в это время происходило в Греции (это была эпоха колонизации и Гесиода), что происходило в Вавилоне, Ассирии, в Египте. Учительные книги почти не содержат никаких исторических аллюзий. Их очень мало. Они лишь говорят о жизни, о том, как она протекает — в сущности, всегда и везде. Вот почему создается впечатление, что мы падаем с неба на землю.
Какие книги входят в этот сборник? Это Песнь Песней, Книга Экклезиаста, Книга Премудрости Соломона, Книга Притчей Соломоновых, Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, и Книга Иова. В этот же раздел включили Псалтирь и Книгу Эсфири. Но это включение механическое, просто для удобства. На самом деле Псалтирь — совершенно особый, отдельный цикл библейской поэзии, который суммирует, синтезирует все содержание Библии. Там есть темы, связанные с Законом — с Пятикнижием, темы, связанные с историей, и темы Учительных книг. Поэтому одну беседу мы специально посвятим Псалтири как историческому, литературному и религиозному феномену.
Учительным книгам повезло, потому что у нас их неоднократно переводили. После традиционного синодального появилась Книга Иова в переводе Аверинцева; Песнь Песней и Экклезиаст перевел Игорь Михайлович Дьяконов; Песнь Песней имеется и в переводе Эфроса.
Псалмы переводились многими русскими историками, поэтами и филологами. Часть псалмов перевел Михаил Никольский; я думаю, вы должны знать имя отца русской ассириологии. Он умер как раз когда началась Октябрьская революция. Был самоучкой (в смысле восточной филологии); закончил нашу Духовную академию. Это был замечательный человек. Он самостоятельно овладел чтением клинописи, переводил массу текстов, писал прекрасные исследования, и, в частности, ему принадлежит перевод псалмов.
Кто были авторы Учительных книг и когда они создавались? Я не буду углубляться в детали, но скажу вам, что те авторы, которые стоят в заголовке, — условные. В целом вся эта литература в науке называется «хохмическая литература», от еврейского слова хохма — мудрость, или «софиологичес-кая (софийная) литература», от греческого софиа, что тоже означает мудрость. Некоторые ее просто называют — «Писания мудрецов».
Есть законодатели, пророки, историки, а здесь — мудрецы. Мудрецы — авторы, наиболее связанные с традицией Древнего Востока в целом. Большинство из них прекрасно знают поэзию и прозу Египта и Вавилона, космогонические и лирические поэмы Востока, к тому же они очень хорошо знакомы с этими странами. Скажем, книга Иова показывает, что автор ее бывал в Египте, он отлично описал африканских животных, например страуса, без всякой мифологии, четко, как будто его видел.
По мнению большинства ученых, корпус Кету-вйм, или «Учительных книг», сложился в V–IV ве-кахдо нашей эры, то есть после того, какиудеивер-нулись из вавилонского изгнания, где они прожили около полусотни лет. Первый караван репатриантов вернулся в 538 году. Страна была разрушена; Иудея превратилась в крошечное княжество со столицей Иерусалимом; княжество называлось Егуд и подчинялось Иранской империи.
В это время исторические события заволакиваются туманом. Летописцы умолкают. Вернее, мы не находим никаких летописных свидетельств в Библии. И только по отдельным обрывкам, которые дают нам раскопки, мы что-то узнаем. Например, в конце прошлого века в Египте, на острове Элефантина были раскопаны поселения иудейского военного гарнизона. Иудеи служили в качестве наемников у фараонов, и там в V веке у них был даже, вопреки закону, свой храм и колония, которая потом была ликвидирована. Археологи нашли там папирусы с арамейскими надписями, которые позволяют нам немножко заглянуть в мир этих людей, — это деловая и частная переписка, документы, жалобы в администрацию. Существуют отдельные отрывки и намеки и из персидских источников.
