Лактанций - Творения
34. Геркулес, разгневавшись за то, что не мог получить одного быка, убил обоих. Тот же несчастный пахарь, увидев, что быки его убиты, на перенесенную несправедливость ответил [отборной] бранью, которая очень понравилась остроумному и дерзкому человеку [т. е. самому Геркулесу].
35. Ведь пока он со спутниками своими вкушал яства и пока ел чужих быков, со смехом и хохотом слушал пахаря, весьма оскорблявшего его.
36. А после того как Геркулесу за удивительную доблесть стали воздаваться божественные почести, горожанами был поставлен ему алтарь, который в память о случившемся он назвал жертвенником двух быков. На нем приносят в жертву двух молодых бычков, подобно тем, которых он убил у пахаря. Самого же пахаря Геркулес сделал своим жрецом и приказал, чтобы при всяком жертвоприношении он использовал ту же самую брань, ибо признавал, что никогда не пировал веселее, [чем под те ругательства]. 37. Это уже не священнодействия, а святотатства, в которых то называется священным, что в других случаях, если такое случится, строжайшим образом наказывается.
38. Что же другое открывают священнодействия самого Юпитера Критского, если не то, каким образом он избежал [жестокости] отца и был взращен? Нимфа Амалфея является козой, которая сосцами вскормила мальчика. О ней Германик Цезарь так говорит в песне Арата:
…Считают, что ею
Был некогда вскормлен Юпитер; о том, что Юпитер — дитя
Выменем критской козы был накормлен когда‑то,
Место звезды говорит, что она обрела от питомца в награду.
39. Шкуру этой козы Юпитер использовал для щита во время войны с титанами. Мусей[204] утверждает, что именно оттого поэты его называют Эгидоносцем. Итак, все то, что случилось в то время, когда скрывали мальчика, в образной форме совершается во время священнодействий. 40. Но и культ его матери равным образом содержит то, что показал в Фастах Овидий:
Ида крутая с той самой поры огласилася звоном,
Чтоб в безопасности мог громко младенец кричать.
В гулкие били щиты, стучали в порожние шлемы, —
Это куретов был долг и корибантов толпы.
И представляя, как встарь они укрывали младенца,
Свита богини гремит медью и бьет по щитам.
Бьют вместо шлема в кимвал, а вместо щита по тимпанам;
Но, как и раньше, звучит флейты фригийский напев.[205]
41. Всю эту версию, как выдуманную поэтами, Саллюстий[206] отверг и хотел остроумно растолковать, почему куреты считаются воспитателями Юпитера, и говорит следующим образом: «Поскольку они были первыми, кто постиг божественность, то древность, как и в отношении прочего, чрезмерно фантазирующая, прославила их как воспитателей Юпитера».[207] 42. Насколько заблуждается образованный человек, покажет уже сама суть дела. Ведь если Юпитер является родоначальником и богов, и религии, и если до него народом не'почитались боги, так как не были рождены, то кто почитался? Очевидно, что куреты были не первыми, кто постигли божественное, а, наоборот, ими было введено общее заблуждение и уничтожена память об истинном Боге.
43. Итак, из самих таинств и священнодействий [язычники] должны понять, что они молятся смертным людям. 44. Но я не исключаю, что кто‑то не доверяет вымыслам поэтов. Кто полагает, что поэты лгут, пусть сядет за писания самих понтификов и перечитает все, что касается священнодействий. Возможно, он найдет больше, чем мы показали, из чего поймет, что все, что воспринимается как священное, суть пустое, никчемное и вымышленное. 45. Если же кто, обнаружив мудрость, откажется от заблуждения, тот, конечно, посмеется над глупостью чуть ли не безумных людей. Я говорю о тех, кто скачет в постыдных плясках, и о тех, кто бегает голым, умащенный маслом, украшенный венками, надев личину или обмазав себя грязью. 46. Что мне сказать об уже дряблых от старости щитах? Когда они их носят, то считают, что на руках своих носят самих богов. 47. В самом деле, Фурий Бибакул считается одним из лучших образцов благочестия, поскольку, когда он был претором, за идущими впереди ликторами нес священный щит, хотя его должность не имела отношения к умилостивлению божества.[208] 48. Следовательно, он уже не Фурий был, а совершенный безумец [furiosus], коль считал, что таким услужением он украшает достоинство претора. Справедливо, стало быть, Лукреций воскликнул по поводу того, что такое совершается мужами не невежественными и не неучеными:
0 вы, ничтожные мысли людей! О чувства слепые!
В скольких опасностях жизнь, в каких протекает потемках
Этого века ничтожнейший срок.[209]
49. Кто, имея хоть каплю здравого смысла, не посмеется над этими обманами, когда увидит, что люди, словно бы слабоумные, делают серьезно то, что, если бы это кто‑то сделал в шутку, казалось бы смешным и вздорным?
22.1. Автором и устроителем той лжи в Риме был царь — сабинянин,[210]который многие грубые и невежественные души людей опутал новыми суевериями; он сделал вид, будто имеет ночные соития с богиней Эгерией, чтобы наделить нововведения особой значимостью. 2. В Ари — цийской роще есть одна чрезвычайно темная пещера, где струится неугомонным потоком ручей. Туда он имел обыкновение ходить и оставаться без свидетелей, чтобы потом иметь возможность все лживо выдумывать и сообщать народу, какие священнодействия, по увещеванию возлюбленной богини, угодны богам. 3. Очевидно, он хотел повторить хитрость Миноса, который удалялся в пещеру Юпитера и там, удерживаемый богом, слагал законы, будто бы сообщенные ему Юпитером, чтобы люди не только властью удерживались в повиновении, но и религией. 4. В самом деле, убедить в этом пастухов было несложно. И вот [царь — сабинянин] учредил понтификов, фламинов, салиев, авгуров, разделил богов по семьям: так [он] укротил дикие души очередного народа и привлек от военных занятий к мирным делам.[211] 5. Когда, однако, он обманывал других, сам не заблуждался. Ведь спустя много лет, в консульство Корнелия и Бебия,[212] в земле писца Петилия близ Яникула были найдены два каменных гроба, в одном из которых лежало тело Нумы, в другом же — семь латинских книг о понтификальном праве, а также столько же греческих писаний о науке мудрости, в которых он опровергал не только те религии, которые сам установил, но все без исключения. 6. Когда об этом было сообщено сенату, было решено те книги уничтожить. И городской претор Кв. Петилий публично сжег их.[213] 7. Это, что ни говори, было безрассудно. Ведь чего добились уничтожением книг, если в памяти сохранилось то, что те книги из‑за того уничтожались, что они опровергали религии? 8. Стало быть, не было тогда в сенате ни одного благоразумнейшего человека; ведь могли и книги сжечь, и память об этом не сохранить. Сенаторы же, стремясь показать потомкам, с какой набожностью они защищали религии, авторитет техже религий, оставляя о том поступке свидетельства, низвергали. 9. Но как у римлян устроителем бессмысленных религий был Помпилий, так еще прежде Помпилия в Ладии Фавн, который и Сатурну, деду своему, учредил нечестивые богослужения, и отца Пика почитал среди богов, и сестру свою Фатую, являвшуюся ему также супругой, причислил к богам. Габий Басс передает, что эта Фатуя обычно предсказывала судьбу женщинам, подобно тому как Фавн — мужчинам. 10. Варрон писал, что она была столь целомудренна, что за все время ее жизни ее не видел ни один мужчина, кроме собственного мужа, и даже имени ее никто не слышал. 11. По этой причине женщины почитают ее в тайне и называют Доброй богиней [Bona dea], А Секст Клодий в книге, которую он написал на греческом языке, возражает, говоря, что она была женой Фавна, которая за то, что вопреки правилам и добродетелям царским тайком выпила кувшин вина и стала пьяна, была забита мужем до смерти миртовыми розгами. Потом же, когда он раскаялся в свершенном и не мог вынести скорби, воздал ей почести богини. Поэтому при священнодействиях в ее честь ставится закрытая амфора вина. 12. Так вот, оставил Фавн потомкам также немало обманов, которые, впрочем, людьми разумными постигаются. 13. Например, Луцилий неразумие тех, кто полагает, что статуи являются богами, высмеивает в следующих словах:
Ламий ужасных, каких Помпилии Нумы и Фавны
Установили на страх, трепещет он, как всемогущих.
Точно ребята, что все живыми считают статуи
Медные, словно людей, — так эти во бред сновидений
Верят и сердцем живым наделяют идолов медных.
Все это — выдумки, вздор, галерея картинная только[214]
14. Поэт в данном случае неразумных людей сравнил с младенцами. А я говорю, что они еще более глупы. Те [дети] полагают, что статуи — люди, а эти [глупцы] считают их богами. С возрастом первые понимают, что статуи — не люди, что это заблуждение, и вскоре они уже перестают обманываться, а вот неразумие глупцов не исчезает и лишь постоянно растет.
