Нисаргадатта Махарадж - Я есть То
В: Вы так и не сказали мне о назначении Непроявленного.
М: Вы обязательно должны заснуть, чтобы затем проснуться. Вы должны умереть, чтобы жить снова, вы должны растаять, чтобы обрести новую форму. Вы должны разрушить, чтобы построить заново, уничтожить, прежде чем создавать. Высшее — универсальный растворитель, оно разъедает любой сосуд, оно прожигает любые препятствия. Без абсолютного отрицания всего тирания вещей была бы абсолютной. Высшее — величайший гармонизатор, гарантия полного и совершенного равновесия, свободной жизни. Оно растворяет вас и выводит вперёд ваше истинное бытие.
В: Всё это хорошо на своём собственном уровне. Но как это сочетается с повседневной жизнью?
М: Повседневная жизнь — это жизнь действий. Нравится вам это или нет, но вы должны действовать. Всё, что вы делаете во имя себя, накапливается и становится взрывоопасным, и однажды оно вырывается и опустошает вас и ваш мир. Когда вы обманываете себя, что трудитесь во благо других, это только ухудшает дело, потому что действовать согласно собственным идеям о том, что хорошо для других, — неправильно. Человек, утверждающий, что знает, что хорошо для других, опасен.
В: Тогда как нужно действовать?
М: Не для себя, не для других, а во имя самого процесса. Вещь, достойная исполнения, является своей собственной целью и смыслом. Не делайте ни из чего средство для чего-то ещё. Не связывайте. Бог создаёт одни вещи не для того, чтобы они прислуживали другим. Каждая вещь создана для самой себя. Поскольку она создана только для себя, она ничему не мешает. Вы используете вещи и людей для целей, чуждых им, опустошая свой мир и себя.
В: Наше истинное бытие всегда с нами, говорите вы. Почему же мы его не замечаем?
М: Да, вы всегда есть Высшее. Но ваше внимание поглощено вещами, физическими и ментальными. Когда ваше внимание покинуло одну вещь, но ещё не поглотилось другой, в этот миг вы есть чистое бытие. Когда через практику различения и непривязанности (вивека-вайрагья) вы теряете из виду чувственные и ментальные состояния, чистое бытие становится естественным состоянием.
В: Как избавиться от этого чувства отделённости?
М: Фиксируя ум на «я есть», на чувстве бытия. «Я есть то-и-это» исчезает, «я есть свидетель» остаётся, но тоже растворяется в «я есть всё». Тогда всё становится Одним, а Одно — вами, неотделимым от меня. Отбросьте концепцию отдельной личности, и вопрос того, чей это опыт, потеряет смысл.
В: Вы говорите из своего собственного опыта. Как я могу сделать его своим?
М: Вы говорите о моём опыте как об отличном от вашего, потому что верите, что мы отделены. Но это не так. На более глубоком уровне мой опыт — это ваш опыт. Погрузитесь глубже в себя, и вы убедитесь в этом легко и просто. Идите в направлении «я есть».
25
Придерживайтесь «я есть»
Вопрос: Вы когда-нибудь бываете весёлым или грустным? Вы испытываете радость и печаль?
Махарадж: Называйте их как хотите. Для меня это просто состояния ума, а я не являюсь умом.
В: Любовь — это состояние ума?
М: Это опять зависит от того, что вы вкладываете в понятие любви. Желание, разумеется, является состоянием ума. Но реализация единства находится за пределами ума. Для меня ничто не существует само по себе. Всё есть Я, всё является мной. Видеть себя во всех и всех в себе — это несомненно любовь.
В: Когда я вижу что-то приятное, я хочу это. Кто именно хочет? Я или ум?
М: Вопрос задан неверно. Нет никакого «кто». Есть желание, страх, гнев, и ум говорит: «Это я, это моё». Нет такой вещи, которая могла бы быть названа «мной» или «моим». Желание — это состояние ума, воспринимаемое и названное умом. Если бы ум не воспринимал и не давал имена, что стало бы с желанием?
В: Но существует ли восприятие без присвоения имён?
М: Конечно. Присвоение имён не выходит за пределы ума, а восприятие — это само сознание.
В: Когда кто-то умирает, что именно происходит?
М: Ничего не происходит. Нечто становится ничем. Ничего не было, ничего не осталось.
В: Но ведь есть же различие между живыми и мёртвыми. Вы говорите о живых как о мёртвых, а о мёртвых как о живых.
М: Почему вас беспокоит один умирающий человек, но не заботят миллионы умирающих каждый день? Каждый миг целые вселенные исчезают и появляются на свет — что, мне теперь плакать над ними? Мне ясно одно: всё, что есть, живёт и движется и обладает собственным бытием в сознании, а я пребываю внутри и вне сознания. Внутри я свидетель, вне — я Бытие.
В: Но вам же не всё равно, если ваш ребёнок болеет?
М: Я не волнуюсь. Я просто делаю то, что нужно. Я не беспокоюсь о будущем. Правильная реакция на любую ситуацию — моя натура. Я не останавливаюсь, чтобы решить, что делать. Я действую и двигаюсь дальше. Результаты меня не касаются. Меня не касается даже, хорошие они или плохие. Какими бы они ни были, пусть такими и будут — если они ко мне вернутся, я снова займусь ими. Или, точнее, случится так, что я снова займусь ими. В моих действиях нет чувства цели. Вещи происходят так, как происходят, не потому что я так делаю, а потому что я есть так, что они происходят. В действительности ничто никогда не происходит. Когда ум беспокоен, он заставляет Шиву танцевать, подобно тому как беспокойные воды озера заставляют танцевать луну. Это всё иллюзия, возникающая из ложных представлений.
В: Но вы определённо осознаёте многие вещи и действуете соответственно их природе. Вы относитесь к детям как к детям, а ко взрослым как ко взрослым.
М: Как вкус соли пропитывает великий океан и каждая капля морской воды несёт тот же вкус, так и любые переживания дают мне привкус реальности, всегда свежую реализацию моего собственного бытия.
В: Существую ли я в вашем мире также, как вы в моём?
М: Разумеется, вы есть и я есть. Но только как точки в сознании. Без сознания мы ничто. Это необходимо усвоить: мир держится на тоненькой ниточке сознания. Нет сознания — нет мира.
В: В сознании много точек, а миров так же много?
М: Возьмём, к примеру, сон. В больнице может быть много пациентов. Все они спят, все видят сны, каждый видит свой собственный личный сон. Эти пациенты не связаны друг с другом, не влияют друг на друга, у них только один общий фактор — болезнь. Таким же образом мы отделили себя в своём воображении от реального мира общего опыта и заключили себя в облако персональных желаний и страхов, образов и мыслей, идей и концепций.
В: Это мне понятно. Но в чём причина такого огромного разнообразия персональных миров?
М: Разнообразие не так велико. Все сны наложены на общий мир. До некоторой степени они формируют друг друга и влияют друг на друга. Изначальное единство действует несмотря ни на что. В корне всего этого лежит самозабвение, незнание того, кто я есть.
В: Чтобы забыть, надо вначале знать. Знал ли я, кто я, перед тем как забыть?
М: Конечно. Забывание себя присуще знанию себя. Сознательное и бессознательное — это два аспекта одной жизни. Они сосуществуют. Чтобы познать мир, вы забываете себя, чтобы познать себя, вы забываете мир. В конце концов, что такое мир? Собрание воспоминаний. Придерживайтесь единственной вещи, которая имеет значение, держитесь за «я есть» и отпустите всё остальное. Это и есть садхана. В реализации нет ничего, за что можно было бы держаться или что можно было бы забыть. Всё есть знание, но ничто не является воспоминанием.
В: В чём причина самозабвения?
М: Причины нет, потому что нет забывания. Состояния ума сменяют друг друга, каждое последующее стирает предыдущее. Память о себе — это одно состояние, забвение себя — другое. Они сменяют друг друга, как день и ночь. Реальность — за пределами обоих.
В: Но ведь должна быть какая-то разница между забыванием и незнанием. Незнанию не нужны причины. Забывание предполагает изначальное знание, а также тенденцию или способность забывать. Я признаю, что не могу проникнуть в причину незнания, но забывание должно от чего-то зависеть.
М: Незнания не существует. Есть только забывание. Что особенного в забывании? Забыть так же просто, как вспомнить.
В: Разве не несчастье — забыть себя?
М: Такое же несчастье, как помнить себя постоянно. Есть состояние за пределами забывания и незабывания — естественное состояние. Помнить, забыть — всё это состояния ума, ограниченного мыслями и словами. Возьмём для примера концепцию рождения. Мне говорят, что я был рождён. Я не помню. Мне говорят, что я умру. Я этого не представляю. Вы говорите мне, что я забыл или у меня не хватает воображения. Но я просто не могу вспомнить то, чего не было, или представить то, что явно невозможно. Тела рождаются и тела умирают, но что мне до этого? Тела появляются и исчезают в сознании, а сознание само рождается во мне. Я есть жизнь, и мне принадлежат тело и ум.
