Патрисия Сент-Джон - Трое отправляются на поиски
Глава тринадцатая Когда взошло солнце
– Давид, ты уже проснулся? – ласково спросил папа. Ему не терпелось что-то сообщить сыну.
Давид сонно повернулся на бок. Он с трудом выбирался из лабиринтов сна, но, увидев перед собой радостное папино лицо, тут же понял, что случилось. Давид выскочил из-под одеяла и обнял отца.
– Петр или Роза? – спросил он.
– Петр, – ответил папа. – Твое желание исполнилось.
Давид старался не особенно выказывать свою радость, он знал, что папа с мамой хотели, чтобы родилась Роза. А Петр подрастет, пойдет в школу, начнет играть в футбол и станет другом Давида. Давид забыл, что к тому времени, когда Петр сможет играть в футбол, он сам уже будет взрослым. Давид хотел было броситься в комнату к маме, чтобы увидеть своего новорожденного брата, и уже спустил босые ноги на пол, но папа остановил его.
– Не так быстро, Давид, – сказал он. – Мама очень устала, и сейчас еще слишком рано. Тихонько сходи к ней и поцелуй ее, можешь взглянуть и на Петра, а потом возвращайся в кровать, и давайте все еще немного поспим. У нас с мамой была беспокойная ночь.
Давид на цыпочках вошел в комнату и увидел маму, которая полулежала в своей кровати опершись на подушку и пила чай. Рядом с ней на стуле сидела медсестра и тоже пила чай, а на столе стояла полная кружка для папы. Петр был похож на большую конфету, торчавшую из своего фантика. Его смуглая головка виднелась с одной стороны одеяльца, в которое он был завернут. Петр или Роза – пока еще не было никакой разницы. Давид долго смотрел на младенца, а потом наклонился и поцеловал его в нежное темечко. Затем он забрался на мамину кровать, думая о том, какие же все они счастливые сегодня. Ему вдруг стало жаль Мюррея, который находился в Англии, за тысячи миль отсюда, вырванный из теплого семейного круга… Давиду захотелось ощутить этот круг еще теснее, пусть бы медсестра куда-нибудь ушла и оставила его наедине с папой, мамой и Петром. Он хотел видеть и Джоану, но сестренка была еще слишком мала, чтобы понять, как это важно – тихо сидеть вот так всем вместе. Пусть себе спит! Давид торжествовал.
Мама протянула сыну кружку с чаем и печенье. В окна уже вовсю бил солнечный свет. Щебетали птицы, а из сада доносился сладковатый аромат цветов, которые обычно распускались накануне Пасхи. До светлого Христова Воскресенья осталось всего четыре дня – как вовремя родился Петр!
Давиду хотелось подольше остаться здесь, в объятиях мамы, слушать, как в колыбели ворочается и посапывает малыш. Но папа взял Давида на руки и отнес в кровать, и через пять минут он уже мирно спал, а теплые солнечные лучи ласкали его лицо. Они спали очень долго, и когда Давид очнулся и взглянул на часы, то понял, что опоздал к началу занятий в школе. Папе пришлось написать учительнице записку и объяснить причину опоздания. Прочитав записку, учительница отпустила мальчика домой. В конце концов сегодня был последний день перед пасхальными каникулами.
Мама как никогда нуждалась в покое, и Давид отправился в больницу – ведь надо же было всем сообщить о рождении Петра! Первой ему встретилась Лейла. Девочка была одета в белый халат и помогала медсестрам ухаживать за больными. Все сестры были рады тому, что у них появилась маленькая проворная помощница. Лейла жила в доме Рабии, служившей в больнице поваром, она тоже была христианкой и охотно учила Лейлу читать.
Услышав новость, Лейла засияла от радости, ей тоже захотелось пойти посмотреть на младенца. За время работы в больнице девочка похорошела, и пациенты любили ее, потому что она была ловкой, трудолюбивой, а главное – очень доброй к ним.
Давид весь день старался помогать маме. Он играл с Джоаной, накрывал на стол и мыл посуду, и всякий раз, когда мама просыпалась, мчался к ней сообщить, что все в полном порядке, и что она может оставаться в постели с младенцем столько, сколько пожелает. Давид уже успел полюбить братика. Петр был крошечный, смешной и неуклюжий, и мама разрешала им с Джоаной по очереди качать его на руках. Однажды Давиду показалось, что Петр хитро подмигнул ему. Вскоре пришла Лейла, принесла букет роз, и ей тоже позволили покачать младенца.
Лейла уже закончила работу в больнице. Они с Давидом сидели на крыльце, когда к ним присоединился Ваффи. Теперь он почти каждый вечер приходил к ним в дом, и мама Давида читала детям Библию. Но сегодня мама отдыхала, поэтому они просто сидели и болтали – Давид, Лейла и Ваффи, – пока папа укладывал Джоану спать.
– Ах, Давид, – улыбаясь, призналась Лейла, – теперь тебе не придется возвращаться в свою далекую страну. Ведь ты должен присматривать за своим братиком.
Давид нахмурился и посерьезнел. Весь сегодняшний день эта самая мысль не давала ему покоя.
– В следующем году, когда я буду в Англии, мама с папой приедут ко мне, – решительно сказал он. – И останутся там надолго. Может быть, мы будем жить там все вместе и очень долго не вернемся сюда. По крайней мере до тех пор, пока я не вырасту.
Он знал: это не совсем так, мама с папой намеревались оставаться в Англии всего девять месяцев. Но, в конце концов, к тому времени может случиться что угодно, может быть, они передумают.
Ваффи помрачнел, а в глазах Лейлы застыл ужас. Несколько мгновений никто не решался ничего сказать.
– А кто будет учить меня быть христианином, когда твоя мама уедет? – тихо спросил Ваффи.
– Кто-нибудь другой, – неуверенно сказал Давид; он знал что это было маловероятным… В городе не так уж много христиан, и все они слишком заняты своими делами. Возможно, Рабия согласится помочь Ваффи; но это – капля в море. В этой стране – десятки деревушек, чьи жители никогда не слышали Благую Весть, – беспросветная ночь духовной темноты, которую не озарял ни один спасительный луч света.
Папа окликнул Давида, и он, пожелав спокойной ночи Лейле и Ваффи, пошел в дом. Медсестра ухаживала за мамой, и Давиду разрешили всего на минутку войти к ней в комнату. Давиду стало грустно, но папа приободрил его, напомнив, что до пасхального воскресения осталось всего три дня. Он предложил Давиду на рассвете пойти вместе с ним в горы, где должна была состояться праздничная служба.
Каждый год на Пасху верующие рано утром удалялись в горы, чтобы помолиться Богу, но Давид до сих пор ни разу не ходил с ними, потому что был еще маленьким. Но сейчас ему уже девять лет, и он вполне может участвовать в таком мероприятии. В субботу он лег спать раньше обыкновенного, на стуле возле кровати висела приготовленная заранее одежда. Джоане и Ералашу решили не говорить об этом походе, потому что они тоже захотели бы пойти.
Папа разбудил Давида в половине шестого. Мальчик умылся холодной водой, чтобы сразу прогнать сон, надел чистую белую рубашку и черные вельветовые брюки. Над морем брезжил рассвет, но солнца еще не было видно. Они с папой выпили молока, съели несколько бутербродов с повидлом и вышли из дома, где продолжали мирно спать мама, Джоана, Петр и Ералаш. Они прихватили с собой нескольких попутчиков, и машина выехала на извилистую горную дорогу. Уже светало, и папа старался ехать как можно быстрее, чтобы прибыть на место до того, как взойдет солнце.
Они успели. Свернув в последний раз, машина оказалась на ровной площадке, откуда поверх могучих эвкалиптов можно было увидеть море. Два больших корабля виднелись в туманной дали. Может быть, они обогнут мыс и войдут в бухту или продолжат свой путь на запад.
Как только машина остановилась, все гурьбой выпрыгнули наружу и стали смотреть на восток – туда, откуда должно было появиться восходящее над островом светило. Около пятидесяти человек – представителей разных народов и рас – собралось на покрытой зеленой травой горной равнине, которая заканчивалась крутым, поросшим белыми нарциссами склоном. Все устремили взоры на вершины гор, из-за которых пробивались первые лучи солнца, и вдруг, заметив, как маленький краешек солнечного диска блеснул над одной из вершин, все хором начали петь песню «Господь Христос воскрес сегодня».
Давид тоже знал слова этой песни, и во все горло подхватил:
В дорогу велит мне Господь отправляться
И Слово Благое нести,
Чтоб грешные души учились спасаться
На долгом и трудном пути.
«Лейле понравилась бы эта песня», – подумал Давид. Как-то раз она спросила: «Почему вы не приходите в нашу деревню и не учите нас тому, как попасть на небеса?» Давид не знал, что ответить. Сейчас он стоял и смотрел на мыс, где северное побережье острова соединялось с западным. Он видел множество деревень, жители которых никогда не слышали об Иисусе.
Они допели песню, и кто-то начал вслух читать Библию – пасхальную историю из 16-й главы Евангелия от Марка. Ранним утром, когда над Галилейским морем всходило солнце и роса блестела на пробуждающихся от сна цветах, точно так же как это было сейчас, друзья и ученики Иисуса увидели открытый вход гробницы и двух людей в сияющих одеждах и услышали самую радостную весть, которую когда-либо доводилось слышать людям: «Христос воскрес!»
