И. М. Концевичъ - Оптина пустынь и ее время
Подобнаго свягценнослуженія послѣ того я нигдѣ не встрѣчалъ, хотя былъ во многихъ обителяхъ и церквахъ» («Жизнеописаніе настоятеля Малоярославецкаго Николаевскаго монастыря Иіумена Антонія». Москва, 1870 г., стр. 27).
О. Антоній пробылъ начальникомъ скита 14 лѣтъ, когда епископъ Калужскій Николай, враждебно относившійся къ старчеству и причинившій много горя о. Моисею, назначилъ его родного брата о. Антонія настоятелемъ Ярославецкаго Николаевскаго монастыря. Въ это время о. Антоній переступилъ сорокалѣтній возрастъ и на ногахъ его открылись раны, какъ послѣдствіе его подвиговъ и трудовъ. Ему было крайне тяжело разставаться съ созданнымъ его трудами уединеннымъ Оптинскимъ скитомъ, гдѣ его окружала всеобщая любовь, со своимъ братомъ, который былъ его старцемъ. Начальствованіе въ чуждыхъ ему условіяхъ жизни, являлось для него тягчайшимъ и величайшимъ крестомъ. Однажды, пишетъ онъ, «сильно уны во мнѣ духъ мой, и воздремавшись вижу въ тонкомъ снѣ ликъ отцовъ, и одинъ изъ нихъ, якобы первосвятитель, благословляя меня, сказалъ: вѣдь ты былъ въ раю, знаешь его, а теперь трудись, молись и не лѣнись! И вдругъ, проснувшись, ощущаю въ себѣ нѣкое успокоеніе. Господи! даруй мнѣ конецъ благій!»
Больной настоятель иіуменъ Антоній часто могъ только лежа давать приказанія и не былъ въ состояніи слѣдить за точнымъ исполненіемъ своихъ распоряженій. Онъ многократно просился отпустить его на покой, но еп. Николай былъ неумолимъ. 14 лѣтъ продолжалось его злостраданіе. Иногда онъ долженъ былъ ѣздить въ Москву за сборами пожертвованій на окончаніе монастырскихъ построекъ. Въ Москвѣ о. Антоній пользовался особымъ вниманіемъ со стороны митрополита Филарета, который понималъ духовное устроеніе смиреннаго подвижника–страдальца. Онъ полюбилъ его и приглашалъ его къ сослуженію съ собой, оказывалъ ему знаки отеческой милости и утЬшалъ его бесѣдами. Наконецъ, митрополитъ вступился за него передъ епархіальнымъ архіереемъ, который, наконецъ, согласился его отпустить на покой въ Оптину Пустынь, что состоялось въ 1853. Возвратившись въ Оптину Пустынь, о. Антоній прожилъ еще 12 лѣтъ.
Въ теченіе этого времени, онъ жилъ въ Оптиной Пустыни, какъ лицо, находящееся «на покоѣ» и не вмѣшивался во внутреннія дѣла монастыря и скита и даже избѣгалъ давать совѣты. Только утѣшалъ въ скорбяхъ, приходившихъ къ нему.
Ему пришлось пережить кончину брата своего схіархимандрита Моисея, что было для него тяжелой потерей. Два мѣсяца провелъ онъ въ затворѣ въ непрестанной молитвѣ за усопшаго. Онъ не могъ говорить о братѣ безъ слезъ и потому отказывался сообщить свѣдѣнія, ему извѣстныя, о сокровенной, внутренней жизни покойнаго. Это осталось нераскрытыми У о. иіумена Антонія было много духовныхъ чадъ среди мірянъ, многіе знали его въ бытность его настоятелемъ Малоярославецкаго монастыря.
Послѣ кончины удалось собрать и издать сборникъ его писемъ къ этимъ лицамъ. Выбраны были письма, содержавшія общее назиданіе. «Письма эти», говоритъ его жизнеописатель, «отличались тЬми же достоинствами, какъ и устныя его бесѣды, тЬмъ же естественнымъ краснорѣчіемъ и сладкорѣчіемъ, тою же назидательностью и своеобразной выразительностью и силою. Слогъ его совершенно особенный, свойственный одному о. Антонію. Въ нихъ ясно отпечатлѣлись всѣ высокія душевныя свойства любвеобильнаго старца. Читая ихъ, какъ будто слышишь самую его бесѣду». О. Антоній обладалъ даромъ прозорливости и часто, не ожидая полученія писемъ, писалъ утЬшенія и наставленія. О. Макарій — оптинскій старецъ — называлъ о. Антонія: «и по сану и по разуму старшимъ и мудрѣйшимъ себя».
Въ жизнеописаніи о. Антонія приведено не мало совершенныхъ имъ чудесь. Приведемъ одинъ случай: одна дѣвица, не пожелавшая выйти замужъ за опредѣленнаго человѣка, подверглась вліянію чаръ отъ колдуна. Отецъ Антоній, не будучи приглашеннымъ, явился въ этотъ домъ. «Когда пришелъ часъ волѣ Божіей быть мнѣ у васъ», пишеть онъ этой дѣвицѣ, «то въ началѣ цѣлую толпу бѣсовъ встрѣтилъ я, съ бранью воспрещающихъ входъ, но Господь разогналъ ихъ». О. Антоній вошелъ въ домъ совершенно блѣдный. Молитвами о. Антонія, дѣвица получила облегченіе и поступила въ монастырь, но окончательное освобожденіе отъ недуга получила отъ преосв. митрополита Филарета Московскаго, къ молитвамъ котораго, вѣроятно, прибѣгалъ о. Антоній, ибо между этими подвижниками существовала связь и близость. Митрополитъ явился страждущей въ сонномъ видѣніи, прочелъ псаломъ 60–й и приказалъ читать его ежедневно. Съ тЬхъ поръ монахиня Р. освободилась отъ вражескихъ нападеній («Жизнеоп. иг. Антонія», стр. 103. Москва, 1870 г).
О. Антоній безпрерывно почти всю жизнь жестоко страдалъ отъ ранъ на ногахъ. День преставленія старца о. Антонія 7–го августа 1865 года. Онъ погребенъ рядомъ съ братомъ о. Моисеемъ.
Глава V. Начало Оптинскаго Старчества. Іеросхимонахъ Левъ.
Приступая къ исторіи оптинскаго старчества, мы еще разъ повторимъ: «Оптина явилась какъ бы чашей, куда сливалось все драгоцѣнное духовное вино». Или другими словами напомнимъ читателю о той предварительной связи, которая существовала между братьями Путиловыми — о. о. Моисеемъ и Антоніемъ съ тѣми старцами, которыхъ они призвали старчествовать въ построенный ими скитъ. ВсЬ они были «одного поля ягода» — люди одного и того же духовнаго воспитанія и закала. И именно этимъ и объясняется то полное единодушіе и взаимное пониманіе, которое царило между ними. Какъ во всей церковной исторіи между святыми отцами не случалось идеалогическаго разномыслія, такимъ же образомъ не существовало такового и между этими святыми подвижниками. На этомъ согласіи и взаимномъ пониманіи между строителями скита и прибывшими старцами и могла установиться прочно жизнь скита. И это согласіе явилось какъ бы фундаментомъ и твердымъ цементомъ крѣпко скрѣплявшимъ духовное зданіе.
Мы знаемъ, что о. Моисей въ теченіе 14 лѣтъ проводилъ пустынническую жизнь въ Рославльскихъ лѣсахъ. Нашествіе французовъ въ 1812 г. заставило его перебраться въ Свѣнскую обитель, откуда онъ перешелъ въ Бѣлобережскую пустынь и здѣсь онъ встрѣтился съ бывшимъ строителемъ этой пустыни о. Леонидомъ — въ схимѣ Львомъ — и его сопостниками о. о. Клеопой и Ѳеодоромъ. «А потомъ я перешелъ», пишетъ игуменъ Моисей, «въ монастырь, гдѣ ходилъ за добродѣтельнымъ старцемъ схимонахомъ Аѳанасіемъ, ученикомъ Молдавскаго старца Паисія, скончавшагося въ Площанской Пустыни въ 1823 г. на рукахъ іеромонаха Макарія» (второго Оптинскаго старца).
Житіе старца Клеопы уже извѣстно читателю изъ предыдущаго, намъ остается его теперь познакомить съ краткимъ жизнеописаніемъ старца Ѳеодора, неразрывно связанное съ житіемъ старца Льва.
Схимонахъ Ѳеодоръ (1756–1822 г)
Однимъ изъ родоначальниковъ старчества Оптиной Пустыни надо считать послѣ старца Паисія Величковскаго его ученика старца схимонаха Ѳеодора. Родился онъ въ Карачевѣ Орловской іуб. въ 1756 г. Лишившись рано отца, онъ былъ данъ въ обученіе мѣстному протоіерею. Ѳеодоръ обладалъ чуднымъ голосомъ, любилъ чтеніе свв. отцовъ и церковныя службы. Въ юношескомъ возрасгЬ сталъ заниматься вмѣстѣ съ матерью небольшой торговлей. Но его тянуло къ монашеству. Дважды онъ уходилъ въ монастырь, но каждый разъ мать возвращала его домой. Вернувшись въ міръ, онъ не избѣжалъ и паденій. Хотя онъ и женился, но вкусивши въ юности отъ сладости духовнаго житія, онъ уже не былъ въ состояніи найти удовлетворенія въ міру и умиротворенія своей совѣсти.
Вскорѣ, оставивъ жену и младенца–дочь, онъ уходить на богомолье въ Кіевъ. А оттуда направляется къ старцу Паисію въ Молдавію. Истощенный долгимъ путемъ безъ денегъ и безъ теплой одежды глубокой осенью, прибыль Ѳеодоръ въ Нямецкій монастырь, въ которомъ въ то время имѣлъ пребываніе старецъ Паисій со своей братіей. Но ему отказываютъ въ пріемѣ изъ–за недостатка мѣста и скудости монастыря. Ѳеодоръ умоляетъ разрѣшить повидать старца Паисія, дабы принять его благословеніе. Увидѣвъ Ѳеодора, о. Паисій глубоко пожалѣлъ его и принялъ въ монастырь. Тяжкими физическими подвигами и безропотнымъ послушаніемъ суровому старцу на пчельникѣ, Ѳеодоръ искупаетъ свои паденія. ЗатЬмъ онъ переселился къ пустынника мъ Онуфрію и Николаю, ученикамъ старца Паисія, монахамъ высокой духовной жизни. Къ Онуфрію, благодаря его дару разсудительности, стекались монахи за наставленіемъ и руководствомъ. Ѳеодоръ ухаживалъ за престарѣлымъ Онуфріемъ до самой его смерти.
Вернувшись послѣ этого къ старцу Паисію, Ѳеодоръ помогалъ ему, переписывая книги его переводовъ, пѣлъ на клиросѣ, и, подъ руководствомъ великаго старца, обучился «искусству всѣхъ искусствъ» — умному дѣланію, умносердечной непрестанной молитвѣ. Съ этого времени его всю жизнь преслѣдовала страшная клевета и зависть. Ѳеодоръ присутствовалъ при кончинѣ старца Паисія въ 1794 г.
