Леонтий Иерусалимский - Полемические сочинения против монофизитов
1857D Но скажем и это против [них]: сам Кирилл оказывает нам помощь, объясняя сам себя. "Мы не разделяем, — он говорил, — но мы и не соединяем", и [говорил] о "природах", а не о "природе", как это делают наши противники. Он говорил об 1860А одном Сыне, не разделяемом на двух, но отнюдь не об одной природе. Он сказал: "очами души" — это то, чем человек отличается от животного, которое видит только телесными глазами. Итак, [святой] отец говорит о двух природах Слова воплощенного, воистину.
Того же, из того же письма: "Возьмем в качестве примера сочетание, относящееся к нам, по причине которого мы являемся людьми. Мы составлены из души и тела, и мы видим две природы, одну — тела, другую — души, но мы [видим] из двух, по единению, человека. Не следует считать, что один человек — два, только потому, что он был составлен из двух природ, но, скорее, как я сказал, что один и тот же человек — один из‑за того, что он сочетание из души и тела"[253]. Вот и здесь снова очевидно: он говорит, что одного человека 1860В не следует считать двумя, но отнюдь не говорит, что одну природу не следует считать двумя — там, где пример человека применим не во всех отношениях.
"Но во" Втором письме к Суккенсу", — говорят они, — отец [наш] Кирилл ясно сказал, когда он принял пример человека (который из души и тела), так что" две уже более не две""[254]. Разве не ясно, что он говорит это в таком смысле: в отношении того, чем они стали, нет двух, то есть двух людей [, а не природ]? Ибо вот что он сам сказал выше: "Ведь мы мыслим в нем две природы, одну — души, другую — тела"[255], хотя, очевидно, и не отдельно одну от другой, 186 °C ибо он прибавляет: "но мы понимаем, что [они] у одного"[256]. Итак, он признает, что они две в [своем] бытии у одного. Если бы он не признавал двойственности, то не использовал бы для человека выражение "у одного", что [означает]: обладающего обеими. [То] же, [что] их "более не две", [значит], что они не существуют отдельно сами по себе, а сделали человека чем‑то одним, ибо они созерцаются и понимаются как одно. Как же тогда тело и душа сохраняются, если они не две? Однако в отношении Христа пример прилагается к Нему не в смысле природы[257], но [в смысле] ипостаси. Он используется против Нестория, говорившего о двух Его ипостасях. Если бы пример человека прилагался ко Христу и в смысле природы, то тогда, поскольку Адам не был из двух предсуще — ствовавших природ — души и тела, то и Господь бы не был из двух природ. Еще: Слово 1860D предсуществовало плоти, но ни об одной части человека не говорят, что она пред — существует другой[258]. И еще: человек всегда потенциально делим на две свои природы, но иногда это [разделение] происходит в действительности. Мог бы кто‑нибудь такое сказать о Христе, если только он не безумец? Как же вы вообще заставляете нас принимать то, что было принято как приложимое к ипостаси (а иногда к природе, когда это слово используется в смысле ипостаси) как пример, приложимый к сущности? Итак, было показано и диалектическим способом, что говорить об одной природе в отношении Христа невозможно, хотя и возможно говорить об одной природе в случае человека.
"Во многих местах, — говорит [мой оппонент], — мы находим, что отец [наш] 1861А Кирилл выражает неудовольствие даже от упоминания двойства по отношению к Господу; не много ли большее [неудовольствие он выразил бы] тогда, при утверждении о двух [природах]?".
Это значит, что он противостоит Григорию, который часто использовал это выражение. "Он был послан, — говорит [Григорий], — но как человек, ибо Он был двояк"[259]. И еще: "Отец не видимого, но мыслимого, ибо Он был двояк"[260]. Большинство из отцов говорят подобные [вещи]. Ясно, однако, что он говорил, что Христос был двояк в отношении природ, а отец [наш] Кирилл говорит, что Его нельзя правильно называть двояким Христом или Сыном, ибо это — то, как думает Несторий. Если Кирилл не признает двойства в отношении природы, то как он сам говорил в "[Толковании] на Матфея": "Истинный статир и умопостигаемый и постигаемый, словно в образе материальной [монеты], — это Господь наш Иисус Христос — двойной чекан (характер)"?[261]
1861В Кирилла, из "Разъяснений недоумений": "При том что каждое остается и постигается в своей природной особенности, согласно определению, только что данному 11ами, Он, соединенный несказанным и невыразимым образом, явил нам единую (ptav) природу Сына, конечно [природу] воплощенную, ибо слово" единое"(то ev) на самом деле используется для [вещей] не только (povajv)[262] простых по природе"[263]. "Вот, говорят они, — он сказал: "одна природа" Сына, Который есть Христос. Но они должны спросить теперь, когда они собрали свои свидетельства, правильные ли они делают [из них] выводы! Если имя "Сын", [которым] определено [именовать Его] и до Воплощения, сказано [здесь] вместо [имени] "Христос", то [, значит,] [мож — I ю] будет сказать так: "Он являл нам единую (ptav) природу Христа, конечно [природу] воплощенную". А это [значит] либо то, что Христа можно помыслить бесплотным (что непостижимо), либо 1861 С то, что Христос облекся в плоть помимо этой одной Его природы. В этом случае Христос будет из Слова, плоти, и еще одной природы плоти, и у Него I ie будут просто две природы, но [можно будет] помыслить, что Он из одной и простой Божественной природы и еще из двух сложных (то есть человеческих) и, следовательно, [можно будет] сказать, что Он из трех природ. Ничуть не хуже [будет помыслить] и две природы: из одной, по вашему мнению, природы Христа, и природы плоти, привнесенной Христу через второе Воплощение.
Но почему вы не оставляете эти неверные взгляды и не рассмотрите правильно цель сказанного? Заметьте, что сам Кирилл, ясно дает понять, что он говорит, что остается та же самая одна природа естественного сыновства для Сына, хотя 1861D Он облекся и в другую природу, когда он говорит: "ибо слово" единое"(то ev) на самом деле используется не только для простых по природе [вещей]", — ясно, что сыновей. Он научит вас, скорее, что один Сын, о Котором он это говорит, не прост по природе, но двояк. Ведь то, что мы вам многократно внушали, согласно и с мнением отца [нашего Кирилла] — а именно: хотя природ и больше, Лицо — одно и Сын по природе — Один и Тот же, а не то, что одна из природ — Сын по природе, а другая — Сын по благодати.
Итак, ясно показано, что учитель выражает наше [мнение], а не ваше, даже в этих [отрывках]; [и] если бы их смысл был таков, как вы хотите, то все, сказанное отцом о двух природах 1864А Христа в других [отрывках], противоречило бы этим его [местам]. А чтобы таковое претерпел кто‑либо, "кто говорит в Духе Божием" (1 Кор. 12, 3), предполагать нельзя.
Из Афанасия Великого: "Мы исповедуем, что Он и Сын Божий и Бог по Духу, и Сын человеческий по плоти. Мы не [исповедуем], что две природы — один Сын, одна [природа] — поклоняемая, а другая не поклоняемая, но одна природа Бога Слова воплощенная, поклоняемая наряду с Его плотью в одном акте поклонения"[264].
"Вот, — говорят они, — как отец ясно устраняет двойство природ в одном Сыне". Однако он устранял не две природы, дорогие мои, но то, что одна из двух природ в Сыне поклоняемая, а другая в Нем — не поклоняемая. Несомненно, именно поэтому он говорил далее, 1864В что [это поклонение] одно и то же в одном акте поклонения одному Сыну, а не одной природе. Ибо то, что поклоняемы обе Его части, го есть, конечно, эти Его природы, происходит благодаря более общему какому‑то Его целому Лицу, поскольку [обе природы] заключены в одном Сыне, Который и поклоняем.
Вы же, однако, софистически ставя точку там, где мы ставим запятую после слов "один Сын", отделяете первую часть предложения, вырывая ее [из контекста] ради своих целей. Однако, поскольку [, совершая это,] вы делаете следующие отдельные части посторонними, вы всецело опровергаетесь общим смыслом этого отрывка.
Итак, необходимо подумать, действительно ли это говорилось Афанасием, ибо ни один из Богоносных [отцов] не противоречит себе по одним и тем же вопросам.
Некий Тимофей, ученик Аполлинария, утверждает в своей Церковной истории, что эти вещи говорились Аполлинарием в том смысле, который вы имеете в виду, и [то же делает] и его товарищ 1864 С Полемон, которого упоминает и отец [наш] Кирилл, и отцеубийца Севир. Вот, что он говорит:
"Говорящие, что Тот же [Христос] — и Бог, и человек, не стыдятся исповедовать одну природу Бога Слова воплощенную как нечто сложное. То есть, если тот же [Христос] — совершенный Бог и совершенный человек, то Он — две природы — это как раз то, что вводит Каппадокийское нововведение, как и мнение Диодора и Афанасия, и тщеславие Италийцев. Эти будто бы наши [единомышленники] притворяются, что они думают так же, как святой отец наш Аполлинарий, но провозглашают то же, что [провозглашают] и Григории — 1864D двойство природ"[265]. И немного далее: "Почему они делают вид, что они ученики Аполлинария? Он самостоятельно произвел это [выражение] с тем, чтобы разрушить двойство природ, написав совершенно ясно вот что: "[Мы исповедуем], что Он и Сын Божий и Бог по Духу, и Сын человеческий по плоти. Мы не [исповедуем], что две природы — один Сын, одна [природа] — поклоняе — мая, а другая не поклоняемая, но одна природа Бога Слова воплощенная, поклоняемая наряду с Его плотью в одном акте поклонения"[266].
