Виктор Лега - Основное богословие, или христианская апологетика (Курс лекций, ДВГУ, 2000)
Обратим внимание на следующие слова: «по роду», т. е. появились все роды одновременно. Никакого возникновения видов согласно дарвиновской теории здесь не предусмотрено. О теории эволюции будем говорить более подробно на следующих занятиях. Замечу, что теория возникновения видов подразумевает существование видов промежуточных. За всю многолетнюю историю различных археологических расковок ни одного промежуточного вида никогда найдено не было. Тем самым пока еще не опровергнута наукой, и, думаю, не будет опровергнута теория появления видов сразу. Виды не возникают. Они появляются сразу. Здесь мы видим, что Моисей гораздо умней, чем современные ученые, которые сейчас пытаются спорить с ним. Но Слово Божие гораздо выше людей.
И второе — домашние и дикие животные, скот и звери. Опять же генетический анализ не находит подтверждения первоначальным гипотезам, которые иначе как гипотезами быть не могут, что собака есть прирученный волк, что лошадь есть прирученная лошадь Пржевальского и т. д. Итак, это совершенно разные животные, совершенно разный генетический код.
Как это происходило, каким образом появлялся скот домашний до человека, об этом здесь не сказано. Об этом сказано просто. Библия не может говорить все. На все должна искать ответы наука. Моисей сказал на том языке, на котором он мог сказать в свое время. Он и так сказал слишком много, настолько много, что современная наука с этим не может разобраться.
Шестой день — сотворение человека. Отдельный вопрос, на который мы с вами будем пытаться найти ответ. Ведь мы все уверены, что человек произошел от обезьяны посредством труда. Не буду забегать вперед. Оставлю для вас некоторую загадку, а то неинтересно будет слушать, как мы с вами разберемся с человеком: от какой обезьяны какой человек произошел.
Я достаточно кратко остановился на отношении Библии к науке, мы видим, что удивительная книга — Книга Бытия — нисколько не противоречит современным научным концепциям. Наоборот, она не то, что их подтверждает, а сами научные концепции подтверждают верность библейской картины мира. Библейская картина мира оказывается в большей степени истинной и перспективной, чем многие научные гипотезы.
Итак, мы познакомились с одним из вариантов трактовки Шестоднева — шести дней творения. Я обращаю ваше внимание, что это не официальная православная точка зрения, обязательная в Православной Церкви. Вообще, позиции Православной Церкви по вопросу научного изложения шести дней творения нет, и, я думаю, не будет. Что получается из того, когда Церковь начинает догматически вмешиваться в вопросы научного познания, мы знаем из истории отношения науки с Церковью на Западе, когда Галилей пострадал за свое учение о вращении Земли вокруг Солнца.
Затем концепция «Большого взрыва». Католическая Церковь уже многому научилась, и как не предлагали некоторые ученые на Западе канонизировать «Большой взрыв», Западная Церковь проявила здравомыслие и сказала, что это определенная научная гипотеза, что дело Церкви совсем иное, не надо вмешиваться в научный поиск. Ученые могут заниматься своими делами. Позиция одна. Она может быть опровергнута. Может появиться другая, потом третья, четвертая. Церковь должна быть ориентирована на пути спасения человека, а не на пути его познания научного мира. Православная Церковь, слава Богу, избежала таких соблазнов, хотя они появлялись. Как, например, сейчас появляются предложения догматизировать отношения к компьютерам, еще к чему-нибудь. Церковь всегда занимает здравомыслящую позицию. Большой взрыв Большим взрывом, компьютеры компьютерами, а Церковь Церковью.
Отношение к науке должно быть нравственным, прежде всего, а какая картина мира получается в результате научного поиска, дело иное. Тем более, то, что я сейчас сказал — это всего лишь одна из концепций. Существуют и другие толкования, которые мне лично представляются менее близкими к истине. Но я не настаиваю на том, что если что-то нравится мне, что я считаю истинным, является единственно истинным. Другие ученые считают иначе. Я настаиваю на другом: поскольку учение о шести днях творения является объектом научного анализа, то это означает лишь одно — такое откровение могло быть даровано Моисею только Богом. Это у нас в России пока что одиночки занимаются этими исследованиями. В нашем институте, благодаря усилиям Андрея Борисовича Ефимова, доктора технических наук, проводится научный семинар, на который приглашаются виднейшие ученые, где просматриваются наиболее спорные, сложные вопросы космологии, физики, биологии, антропологии, генетики и другие.
Но на Западе эта традиция более сложившаяся. Существует институт креационных исследований в Калифорнии. Существует Папская академия наук в Ватикане. Огромные научные центры. Журналы издаются, монографии, исследования. Современный научный мир занимается исследованиями того, что было написано две тысячи лет тому назад. Это означает только лишь одно: написанное не могло быть открытием простого человека. Это явно откровение. Об этом мы поговорим на следующих лекциях — о критериях истинного откровения. Но, забегая вперед, отмечу, что мы видим один из критериев того, что Ветхий Завет действительно является священной книгой, книгой, которая дает истинное откровение, в отличие от других книг, которые называют себя богооткровенными, как, скажем Трипитака в буддизме или Коран в мусульманстве, но таковыми в действительности не являются. Критериям истинного откровения они не удовлетворяют.
Возникновение науки
Сейчас мы поговорим о вопросе отношения христианства и науки с позиций самой науки. Вопрос этот тоже достаточно интересен. Одна из хороших книг, которую я могу рекомендовать, называется «Философско-религиозные истоки науки». Это сборник статей, написанный авторами института философии. Если кто-нибудь из вас захочет почитать эту книгу, то обращаю ваше внимание на статьи П.Гайденко и В.Визгина. Это две наиболее важные статьи. Есть еще одна замечательнейшая книга — Э.Тайнов «Трансцендентальное. Православная мета-физика». Мета-физика пишется здесь через дефис, чтобы подчеркнуть двузначность этого термина. С одной стороны метафизика как философия, а с другой стороны мета-физика. Тайнов — физик, физик-ядерщик, работающий в институте ядерных исследований Академии наук. Эта книга небольшая по объему, но очень емкая по содержанию. Автор не любит лить воду, и в каждом абзаце содержится очень много мыслей. Ее нужно читать и изучать. Неслучайно этой книге было посвящено спонтанно несколько научных семинаров в университете. И я очень рад, что сам рекомендовал эту книгу к изданию, был редактором ее выпуска.
О проблеме времени со времен Августина ничего нового сказано не было. То, что я говорил, это то, то было сказано в философии истории Августином. Эйнштейн только лишь перевел сказанное Августином на язык физических и математических принципов. Что такое время? Сколько не пытались подойти до сих пор к этой проблеме, ни философы, ни богословы ничего сказать не могли. Тайнов — православный человек, очень хороший философ. Эта книга посвящена, в частности, взгляду на православное богословие и философское учение о субстанции с точки зрения квантовой механики. Он удивительно четко показывает, что представление о материи как о субстанции не выдерживает ни научной, ни философской, ни богословской критики, что субстанциальным началом в мире является начало духовное. И это духовное начало выражается на языке уравнения Шредингера — центрального уравнения квантовой механики. Это удивительная вещь. Я разговаривал со многими православными физиками, и они в один голос говорят, что это наиболее правильная, наиболее разумная научная концепция, которую надо развивать. Есть много хороших книжек, в том числе книга священника Тимофея. Он тоже бывший физик. У него тоже есть интересные рассуждения. Но стройная научная теория предлагается только лишь в книге Тайнова.
Итак, вопрос об отношении науки к христианству. Принято считать, и в школе до сих пор утверждается, что наука существовала всегда, что история развития человечества и история развития науки совпадают, что наука развивается с разной скоростью, начиная со времен Фалеса и с VII–VI вв. до Р.Х. Но эта концепция, честно говоря, неправильна. В действительности правильной является точка зрения, согласно которой наука возникает в XVII веке в Европе. До XVII в. наука не существовала. Что мы имеем в виду под наукой? Прежде всего, математическое естествознание. Конечно, математика существовала. Нельзя сказать, что до XVII в. не существовало геометрии Евклида или теоремы Пифагора. Разумеется, нет. Существовала биология, как описание видов, созданное Аристотелем. Существовала астрономия знаменитого Птолемея. Но истинная наука, которая является научной картиной мира, объединившей в себя все остальные науки — и математику, и астрономию, и физику, и все остальное — такое научное понимание мира, возникает только лишь в XVIII веке.
