Франсин Риверс - Любовь искупительная
— Расскажи мне, маленькая моя.
— Мне так нравились шоколадки, которые ты мне привозил, — сказала Сара, чувствуя, как все внутри нее потеплело и исполнилось гордости от его внимания. — Они были очень вкусные. Но больше всего я люблю хрустального лебедя.
Она снова улыбнулась, она буквально сияла от радости из–за того, что папа внимательно ее выслушал. Он даже улыбался, хотя Сара не могла бы сказать, что ей понравилась его улыбка, — она была едва заметной и натянутой.
— Замечательно, — проговорил он и выпрямился. Посмотрел на маму. — Мне приятно узнать, как много значат мои подарки.
Сара посмотрела на отца, взволнованная услышанным.
— Я поставила его в комнате на подоконник. Солнце светит прямо через него, и разноцветные лучики разбегаются но комнате. Хочешь пойти посмотреть? — Она взяла его за руку. Когда он резко отдернул руку, она заморгала обиженно, ничего не понимая.
Мама закусила губу и протянула было руку к нему, но потом остановилась. Она казалась напуганной. Сара переводила взгляд с папы на маму и обратно, пытаясь понять, что она не так сделала. Может быть, папа не доволен тем, что ей понравились его подарки?
— Итак, ты отдала мои подарки ребенку. Хорошо, что я узнал, как много они значат для тебя.
Сара открыла было рот, но прежде чем она успела произнести хоть слово, мама, нежно коснувшись ее плеча, сказала:
— Дорогая, будь хорошей девочкой, иди на улицу и поиграй там немного.
Сара встревожено посмотрела на маму. Неужели она сделала что–то не так?
— Можно мне остаться? Я буду вести себя очень тихо. — Мама не ответила. Ее глаза блестели от слез, и она продолжала смотреть на папу.
Алекс взглянул на Сару.
— Я хочу, чтобы ты пошла и поиграла на улице, — тихо сказал он. — Нам нужно поговорить с твоей мамой наедине. — Он улыбнулся и погладил ее по щеке. Сара заулыбалась, придя в полный восторг. Папа погладил ее: он совсем не злится. Он ее любит! Мама была права.
— Могу я войти, когда вы закончите говорить?
Лицо папы стало напряженным, и он холодно произнес:
— Твоя мама выйдет и позовет тебя. А теперь беги, гуляй.
— Да, папа. — Саре так хотелось остаться, но еще больше ей хотелось угодить папе. Она вышла из гостиной, пройдя через кухню к задней двери. Сорвав несколько маргариток, которые росли рядом с дверью, она направилась к калитке. Она шла, обрывая лепестки.
— Любит, не любит, любит, не любит… — Дойдя до угла дома, она замолчала. Ей очень не хотелось беспокоить маму и папу. Ей просто хотелось быть рядом.
Сара предалась мечтам. Может быть, папа посадит ее к себе на плечи. Она мечтала прокатиться вместе с ним на его большой черной лошади. Конечно же, ей нужно будет переодеться. Он точно не захочет, чтобы она испачкалась. Она мечтала посидеть на его коленях, пока они с мамой будут беседовать. Ей бы это очень–очень понравилось, и она бы сидела тихо, никому не мешала.
Окно в гостиную было открыто, и она слышала доносившиеся голоса. Мама любила, когда гостиную наполнял аромат цветов. Сара остановилась под окном и прислушалась к голосам родителей. Так она сможет узнать, когда они закончат, чтобы ей можно было вернуться в комнату. Если она будет сидеть очень тихо, то, конечно, не побеспокоит их. А маме не придется долго ее искать.
— Что я должна была делать, Алекс? Ты никогда не проводил с ней достаточно времени. Что я должна была ей говорить? Что ее отцу наплевать? Что он не хотел ее рождения?
Сара открыла рот от удивления. «Скажи, что это не так, папа! Скажи, что это не так!»
— Я привез этого лебедя из Европы для тебя, а ты отдала его ребенку, который не понимает, насколько он ценный. Может быть, и жемчуг ты ей отдала? А музыкальная шкатулка? Я думаю, она и ее получила!
Маргаритки выпали из рук Сары. Она села на землю, забыв о своем красивом платье. Радость, от которой совсем недавно так сильно колотилось ее сердце, медленно угасала. Все внутри переворачивалось с каждым новым словом.
— Алекс, пожалуйста! Я не вижу в этом проблемы. Так было проще. Сегодня утром она спросила меня, достаточно ли она уже взрослая для встречи с тобой. Она задает мне этот вопрос каждый раз, когда ты приезжаешь. Разве я могла еще раз сказать ей «нет»? У меня все–таки есть сердце. Она не может понять причину твоего пренебрежения. Да и я тоже.
— Ты знаешь мое отношение к ней.
— Как ты можешь говорить о своих чувствах, если ты ее совсем не знаешь? Она прекрасный ребенок, Алекс. Очень бойкая и очаровательная. Она так похожа на тебя. И она личность, Алекс. Ты не можешь вечно игнорировать ее существование. Она твоя дочь…
— У меня достаточно детей от моей жены. Законнорожденных детей. И я говорил тебе, что не хочу еще одного ребенка.
— Как ты можешь так говорить? Как ты можешь ненавидеть свою плоть и кровь?
— Я тебе говорил о своих чувствах с самого начала, но ты не хотела слушать. Этот ребенок не должен был родиться, Мэй, но ты настояла на своем.
— Ты думаешь, я хотела забеременеть? Думаешь, я хотела этого ребенка?
— Я часто размышляю об этом. Особенно после того, как я нашел выход из положения для тебя, но ты отказалась. Врач, к которому я тебя отправлял, позаботился бы обо всем. Он помог бы тебе избавиться…
— Я не могла так поступить. Неужели ты думаешь, что я смогла бы убить своего не рожденного ребенка? Это же смертный грех!
— Ты слишком много времени провела в церкви, — с насмешкой сказал Алекс. — А ты не думала, что если бы ты тогда послушала меня и избавилась от этого ребенка, то не было бы проблем, которые тебе сейчас приходится решать? Все было бы так просто. Но ты не захотела.
— Я хотела этого ребенка! — проговорила мама дрогнувшим голосом. — Она была частью нас обоих, Алекс, и я хотела ее родить, даже тогда, когда ты был против…
— В этом ли настоящая причина?
— Ты делаешь мне больно, Алекс!
Сара вздрогнула от резкого звука, как будто что–то разбилось.
— В этом ли причина, Мэй? Или ты думала, что, если родишь ее, то сможешь удержать меня рядом? Тебе ведь этого всегда так не хватало.
— Почему ты мне не веришь? — мама начала плакать. — Почему ты не можешь мне поверить? Ты глупец, Алекс. Ох, что же я наделала? Я все тебе отдала! Свою семью, друзей, свое самоуважение, все, во что я верила, все надежды…
— Я для тебя купил этот дом. Даю тебе столько денег, сколько тебе нужно.
Мама заговорила громче:
— Можешь ли ты почувствовать то, что чувствую я, когда иду по улицам этого города? Ты приезжаешь и уезжаешь, когда тебе угодно. И все знают, кто ты и кто я. Никто со мной не разговаривает. Сара это тоже чувствует. Она однажды спросила меня об этом, и я сказала, что мы немного отличаемся от других людей. Я не знала, что еще придумать. — Мамин голос дрогнул. — Я, наверное, пойду в ад за то, кем я стала.
— Я устал все время слушать твои обвинения и рассказы об этом ребенке. Она разрушила все между нами. Помнишь, как мы были счастливы? Мы никогда не спорили. Я не мог дождаться того дня, когда мы снова увидимся и я смогу быть с тобой.
— Не…
— И сколько времени я смог провести с тобой сегодня? Достаточно? Ты тратишь все свое время на нее. Я ведь тебе говорил, что именно так все и будет, верно? Да лучше бы ее никогда не было!
Мама выкрикнула грязное ругательство. Раздался грохот. В ужасе Сара вскочила и побежала. Пробежала мимо маминых цветов, через лужайку и выскочила на дорожку, ведущую к беседке. Бежала до тех пор, пока оставались силы. Тяжело дыша, чувствуя жар во всем теле, она упала на траву и разрыдалась. Слезы текли и текли из ее глаз. Вскоре она услышала топот копыт. Пытаясь спрятаться, она забралась в высокую траву, которая густо росла у ручья, и выглянула из своего укрытия. Она увидела отца, который скакал на своем огромном черном коне. Нырнув обратно в траву, Сара съежилась и сидела там, плача и ожидая, что мама придет и заберет ее домой.
Но мама не пришла и не позвала ее. Немного погодя Сара решила пойти обратно к беседке. Там, среди цветов, она сидела и ждала. Когда мама, наконец, пришла и стала звать ее, слезы уже высохли, а чистый белый передник был весь в грязи. Сару все еще била дрожь от того, что ей довелось услышать.
Мама была очень бледна, распухшие от слез глаза смотрели безжизненно. Под одним глазом виднелась синяя отметина. Было заметно, что мама пыталась припудрить синяк. Она улыбалась, но улыбка была неестественной и вымученной.
— Где ты была, дорогая? Я тебя долго искала. — Сара знала, что это неправда. Это она ее долго ждала. Мама достала свой кружевной платок и отерла грязное пятно на щеке Сары. — Твоего папу неожиданно вызвали на работу, — сказала она.
— Он вернется? — спросила Сара испуганно. Она больше никогда не хотела его видеть. Он сделал маме больно, она плакала.
— Скорее всего, он уехал надолго. Мы будем ждать его. Он очень занятой и важный человек. — Сара ничего не сказала. Мама взяла ее на руки и крепко прижала к себе. — Все будет хорошо, милая. Знаешь, что мы сделаем? Мы пойдем в дом и переоденемся. Потом соберем корзинку для пикника и пойдем к ручью. Тебе нравится эта идея?
