Василий Сергеев - Янычары
– Одежды? – недоуменно протянул Орхан. – Кровь? Разумеется!.. Но это потом... Первое – войско! Что ты хочешь сказать о нем?
– Это должно быть войско, какого еще не было в мире, йени чери ...
– Это должно быть непобедимое войско! – высокомерно возразил Орхан, – но скажи, в чем ты видишь его новизну, и если правота твоя и справедливость слов твоих окажутся полезны нам, ты будешь щедро награжден. Ибо никто не говорит: «Ты будешь разбит»; все говорят: «Ты победишь»; но сколько ни говори «халва», во рту не становится сладко! Видит Всевидящий, войско само становится источником опасности! Я не говорю об акынджи или азапах , которым интересен только грабеж. Когда наш отец Осман-гази, да благословит его Аллах и да приветствует, захватил область Енишехри, я получил из его рук Караджи-гиссар, мой Инёню. Все гази получили тогда новые тимары, новые деревни, каждого облагодетельствовал отец по его достоинству, и они веселились, они хотели воевать дальше, но, клянусь подножием престола Аллаха, мне уже тогда это не понравилось! В их глазах был хищный блеск. Чем больше их тимары, тем больше их независимость, тем сильнее их войско. Да, их, их, а не мое! Клянусь копытами моего жеребца, от этих эмиров, еще не взбунтовавшихся, но постоянно готовых к этому, можно ждать одних неприятностей... А отец не хочет понять этого, он доволен положением пусть первого – но среди равных...
– Войско, о котором я говорю, йени чери, должно принадлежать султану и только султану...
– Мы думали об этом... Мы хотели увеличить численность войск, набрав их из селений своего собственного вилайета, но кто будет тогда возделывать нашу землю? Брат Ала уд-Дин недавно посоветовал призывать в пехоту добровольцев из числа всех реайятов . Это тоже новое войско, и мы назвали его яя. Мальчики-тюрки записываются в войско, и их учат; они выбирают себе десятников, в каждую сотню назначается юзбаши из сювари – мюселлем ; в каждую тысячу будет поставлен бинбаши – яя-бей. Когда они пойдут в поход, им будет выдаваться по два акче в день, когда похода нет – деньги остаются в казне, а они обрабатывают свою землю и не платят ушр и другие налоги...
– Да преклонит султан свой слух к моим словам! Это ошибка! (Орхан поморщился, но смолчал.) Реайятам это весьма выгодно. Я знаю, что за запись в это войско они давали даже взятки кадиям ! Но так ли это выгодно нам? Человек может держать в руках меч и плуг одновременно только в одном случае: если земля, которую он защищает – его и только его. Если мы хотим обороняться на своей территории от врага, нам нужно именно такое войско. Так делает хан Золотой Орды: по всей длине тамги , для ее защиты и наблюдения за врагом он создает цепи военных поселений; тамгачи могут иметь собственные стада, но им строго запрещено заниматься земледелием! Иначе они потеряют боеспособность. Такой же закон в прежние времена издал халиф Омар: завоевав Персию, он запретил мусульманам владеть завоеванными землями. А сделал он это, в своей мудрости, для того, чтобы богатые персы не обращались в ислам, а платили высокие налоги на иноверцев. Халиф Харун ар-Рашид поручил верховному кадию Абу Йусуфу составить «Китаб аль-харадж» , и там сохранились слова праведного Омара: «Подлинно, мусульмане будут существовать за счет этих [платящих подать], пока будут в живых; а когда мы умрем, и они умрут, то сыновья наши будут жить за счет их сыновей вечно, пока будут существовать, так что они будут рабами последователей мусульманской веры, и тогда мусульманская вера будет оставаться преобладающей»...
– А откуда султан Узбек берет людей для своих поселений, – заинтересовался Орхан.
– Выводит население из русских княжеств, из половецких кочевий! Эта «дань кровью» так и называется – тамга. Их селят на Кубани и Тереке, среди пятигорских черкесов и алан, в Дербентском и Дарьяльском проходах, там, где идут караваны, и там, откуда можно ждать вторжения... И настолько велика эта «дань кровью», что Узбек поставляет из своего улуса воинов – русов, половцев и ясов – отличающихся мастерством верховой езды и стрельбы, в Бейцзин , наследникам Хубилая, в состав императорской гвардии. Там из них формируют «сюань чжун урусы ху вэй цинь цзюань», то есть «Охранный полк из русов, прославляющий верность»...
– Китайцы? – приподнял Орхан брови....
– Русы стали там великолепной императорской гвардией. Да увидит блистательный султан сам: воины, предназначенные для вторжения в чужую страну, готовые в любой момент и убить и умереть, не могут заниматься сельским хозяйством! Таким изначально было римское войско – ополчением, когда воин лишь во время походов или боевых действий получал паек, униформу, вооружение и даже небольшое жалованье, а в мирное время пахал земли. Уже консул Марий, должен был повысить и жалованье солдатам, и срок службы – до 16, а потом до 20 лет. Но лишь Август, превратив легионы в постоянное войско на государственном содержании, получил в свои руки тот инструмент внешней политики, которого хотел!
Войско должно быть профессиональным – или это не войско, а милиция, силы самообороны. Вонзить меч в человека руками, которыми только что разминал колосья ячменя или доил верблюдицу, можно лишь при одном условии: если этот человек – враг, ворвавшийся в твой дом! Чтобы завоевывать новые земли, контролировать караванные пути, нужны другие воины, свободные от любых связей – с родителями, домом, хозяйством, семьей. У тех, кого можно назвать «вырывающими с силой, извлекающими стремительно, плавающими плавно, опережающими быстро и распространяющими приказ» , домом должна быть казарма, их отцом – сиятельный султан...
– А кто же будет пахать землю? Кормить этих воинов?
– Те же мусульмане, что делают это сейчас! Ведь, поистине, все мужчины и женщины в странах дар ас-сульх – рабы и рабыни султана; пусть блистательный и могучий наберет войско из их детей! К тому же они кяфиры, и разлучить их с детьми – значит, осуществить по отношению к этим детям божественное милосердие. Взять несколько тысяч из детей неверных не только возможно и дозволено, но и послужит во славу султана... А если кяфиры, лишившись этих рабочих рук, станут разоряться, то ведь в наших землях хватает мусульман, мечтающих о земельных пожалованиях...
– Но дети неверных – это дети неверных! Могу ли я вложить меч войны с насара в руки насара?
– Да преклонит султан слух к моим словам! Христианами они перестанут быть – сразу же! Их обрежут, они произнесут вероисповедную формулу и будут приняты в братство Ахи . Каждый воин ислама должен в полной мере быть воином веры. Франки, лицемерные кяфиры, поняли, что воин бьется вдвое лучше, если он не только воин, но и монах...
– Что такое монах? – заинтересовался Орхан.
– Поистине, это одно из христианских извращений: здоровый мужчина клянется не прикасаться к женщине; имея силу в руках и ногах, обещает, что будет всю жизнь оставаться нищим, ходить в рубище...
– Дервиши, что ли?
– Именно так, блистательный! Франки объединили воинов в дервишеских орденах: таковы у них Родосские рыцари, похитившие у сабеев аравийской пустыни обряды и поклонение Иоанну , а у извративших ислам исмаилитов – раскраску их одежд ; таков «Дом Девы Иерусалимской» . Такими же были и рыцари Храма, тамплиеры , названные так потому, что король еретиков позволил им осквернить своим пребыванием мечеть Куббат-ас-Сахра, воздвигнутую в городе Бейт ал-Мукаддаса на месте, где строил свой храм Сулейман ибн Дауд, мир с ними обоими! Аллах не оставил без наказания кощунства «рыцарей храма»: король франков со своими кадиями ограбил их замки и заживо сжег их самих; а когда имам франков попытался возмутиться, король поставил другого имама, своего , да еще поселил его в своем городе , и тот охотно упразднил орден . Это случилось больше десяти лет назад, и, поистине, здесь видна рука Аллаха! Ибо и король франков, и имам «рыцарей храма» мечтали об одном: увенчать свою голову короной единой Европы – то есть свершить то, о чем сейчас думает блистательный султан в отношении стран Востока; но в схватке между собой одни из них утратили жизни, а другой – свою честь и свой авторитет...
– Родник твоего красноречия неиссякаем, – остановил Хайр уд-Дина Орхан, – но кувшин твоей мудрости показал дно! Ты начал говорить дело, о новом способе организации войска, и вот увлекся вещами, интересными лишь франкам! Говори о воинах веры – или теперь уж лучше не говори ничего! Я понял! Довольно! Мне нужно подумать!
И закрыл глаза, медленно оглаживая ладонями бороду.
По сути, он уже принял решение. Ему понравилось это: мальчики, подобные слиткам серебра или луне в ее пятнадцатую ночь, мальчики, разум которых еще ничем не загрязнен, мальчики, которые станут могучими мужчинами из его рук, которых вскормят мясом с конца копья его воины... Это, клянусь Аллахом, будет сила! – и это будет действительно его сила, – если, конечно, правильно подобрать воспитателей. Впрочем, о воспитателях с Кара Халилом еще будет серьезный и обстоятельный разговор. О воспитателях, о порядке набора, о казармах, о котлах...
