Реймонд Френц - В поисках христианской свободы
Иногда возникает вопрос о крещении. Некоторые склонны думать о крещении лишь в контексте членства в какой–либо религиозной организации, словно лишь официальные церковные служители могут совершать настоящий обряд крещения. Однако трудно себе представить шаг более личный. Красивой иллюстрацией этого служит сообщение об эфиопском евнухе, который непринужденно, без предварительной подготовки, крестился в воде прямо в пути, у дороги[1085]. Решение креститься не имеет ничего общего с формальным вступлением в религиозную организацию, оно является всенародным объявлением о своей вере в Божьего Сына и «просьбой к Богу о чистой совести… через воскресение Иисуса Христа»[1086]. В Писании крещения описываются не как заранее ожидаемые события (даже если говорить о крещении нескольких тысяч в Пятидесятницу) и не как запланированная часть программы «конгресса». Они происходили спонтанно, самопроизвольно, а крестили людей те, кто присутствовал в данный момент рядом с ними[1087]. Ввиду этого я не вижу причин ждать какого–нибудь особенного события для принятия крещения. Мужчина в семье может крестить своих домашних.
Некоторые задумываются о необходимости вторичного крещения. Несомненно, сам по себе выход из религиозной организации этого не требует, поскольку действительность (или недействительность) крещения не зависит от членства в общине. Поскольку данный шаг является столь личным, ключевой вопрос состоит в том, чтó крещение означало для человека в момент его совершения, что было в его мыслях и сердце. Для меня оно означало посвящение всей своей жизни Богу через Христа на основании пролитой им крови; эта мысль наполняла мои чувства и разум на протяжении всей церемонии. У меня никогда не было сомнения в том, что моим Господом и Учителем является Христос. Конечно, я был частью определенной религиозной организации и всецело поддерживал ее в течение нескольких десятилетий. Но я делал это потому, что твердо верил: организация искренне служит Богу и Христу, послушно отзывается на их руководство. Когда со временем я предстал перед необходимостью сделать выбор, у меня не было колебаний в том, какое решение было бы правильным, даже если оно означало бы положить конец одному из аспектов религиозного наследия, накопленного на протяжении трех поколений. Однако другой аспект — главный — при этом не потерялся. Мои родители были Свидетелями Иеговы, однако они никогда не учили меня, что на первом месте должна, вместо Бога, стоять организация. Я понимаю, что не все люди в свою бытность Свидетелями Иеговы принимали крещение с теми же убеждениями. Каждый, поэтому, должен принимать собственное решение в зависимости от своих побуждений во время первого крещения.
Некоторые люди говорят о том, что после ухода из организации они «стали христианами», «приняли Христа в сердце». Возможно, так и произошло. Что касается моей ситуации, то я выбрал свой путь именно из–за того, что уже был христианином, уже принял Христа в качестве назначенного Богом главы и Учителя. В моем случае последовательность другая: я принял Христа не после того, как оставил Общество Сторожевой башни и не как следствие этого шага. Напротив, мои первоначальные христианские убеждения несколько десятилетий спустя побудили меня оставить организацию.
Являются ли ввиду всего этого Свидетели Иеговы христианами? Задающие этот вопрос обычно имеют в виду, можно ли Свидетелей считать христианами «истинными». Нередко у этих людей уже есть свое понятие «истинности» в христианстве, сформированное под воздействием вероучения, которого они в настоящее время придерживаются. На мой взгляд, доля истинных христиан среди Свидетелей Иеговы примерно такая же, что и в любой другой церкви. Имея за плечами более чем шестидесятилетнее сотрудничество с ними (а также близкое знакомство с руководителями общины) я убедился, что многие Свидетели всем сердцем заинтересованы в распространении поклонения Богу. Их убежденность в благочестии организации (обоснованная или нет), заставляет их отдавать служению все силы. Что касается самой организации, то я убежден, что она серьезно отошла от христианского пути в своих учениях и методах работы. Эти, несомненно, мешает людям развивать более глубокую личную признательность за учения из Божьего Слова. Серьезные несовершенства организации значительно затуманивают отношения, которые люди могли бы иметь с Богом и его Сыном, не позволяют им в полной мере проявлять плоды Божьего духа и отзываться на голос любви, живущий в их сердцах. Однако я считаю, что и в других религиозных движениях существуют свои проблемы, хотя, возможно, и не такие, что у Свидетелей Иеговы. На мой взгляд, сами по себе трудности могут помешать человеку искренне служить Богу и Христу лишь в той мере, в какой сам человек допускает это[1088]. Со временем нехристианские аспекты организации могут поставить человека перед выбором, предоставляя ему возможность показать, где воистину покоится его вера, ктó действительно достоин его преданности. В такой ситуации глубина христианских убеждений человека будет очевидна. С одной стороны было бы хорошо осознать всю серьезность ситуации и не сталкиваясь с глубоким кризисом. С другой стороны, прохождение всего пути до самого конца, верность идее до самого конца: до тех пор, пока эту идею уже больше невозможно будет считать достойной, также очень помогает в достижении зрелости, оказывает отрезвляющий эффект. Приложить все усилия для существования внутри системы, постараться исправить, реформировать ее изнутри, а не бежать при первом признаке ошибки, может очень многому научить. При отсутствии таких побуждений можно справедливо задаться вопросом: оправданно ли человек оставил свою организацию. Я пошел по такому пути и с тех пор не сомневался в правильности принятого решения.
Подобно тому, как проблема недостатка общения остается в прошлом, если мы вступим в какую–нибудь другую организацию, так и проблема того, во что верить, легко решается, если просто позаимствовать у других то, что принято называть «ортодоксией». В самом по себе этом слове нет ничего дурного. Оно происходит от двух греческих слов: орто и доксия и буквально означает «правильное учение». Исторически «правильным учением» («православием») стали называть целый ряд религиозных воззрений, определенных и утвержденных на многочисленных церковных соборах в ранние века. Некоторые из этих соборных заключений просто повторяют то, что изложено в Писании, и потому, несомненно, являются «правильным учением». Другие появились на свет в результате истолкования, после горячих дебатов, и были причислены к «ортодоксальным» взглядам церковной властью. В одном источнике об этом говорится: «Ортодоксальное христианство — это чисто описательный термин, обозначающий просто мнение большинства»[1089]. Мое собственное тесное сотрудничество с религиозным руководящим органом дает мне мало оснований полагать, что решение, принятое большинством руководителей на церковном соборе, непременно является правильным. Прошлая религиозная жизнь убедила меня: слишком уж часто люди верят во что–то просто потому, что таково учение «организации». Поэтому я не вижу особого прогресса в том, что сегодня, расставшись с религией Свидетелей Иеговы, люди просто перенимают «ортодоксию», выраженную, в сущности, через такой же человеческий религиозный совет, что и в Обществе Сторожевой башни. Многие сегодняшние «правоверные» христиане пришли к своим убеждениям, поддавшись процессу внушения и интеллектуального подавления, отказавшись от независимого мышления, забыв о своей способности к критическому анализу, — подобно тому, как это случилось и со многими Свидетелями Иеговы. Продолжительная история или широкое распространение того или иного учения могут сделать его традиционным, общепринятым, но вовсе не обязательно правильным[1090].
Также я не считаю большим достижением, когда люди в вопросах вероучения совершают разворот на сто восемьдесят градусов, но сохраняют те же нетерпимость, догматизм и самоуверенность, что были свойственны им ранее. Поклонение Богу происходит не только «в истине», но и «в духе». Проявляемый нами склад характера должен быть отражением духа Божьего Сына, который так отличался от настроя фарисеев — надменных, праведных в собственных глазах ревнителей традиции[1091]. Я осознал, что существенная часть моих прежних убеждений не имела поддержки в Писании. Я не утверждаю, что за прошедшее время мне удалось найти ответы на все библейские вопросы или придти к окончательному мнению по абсолютно всем учениям. Но если говорить о тех учениях, в которых я сегодня действительно твердо убежден, то думаю, что могу честно сказать: я верю в них потому, что считаю их основанными на Слове Бога, а не просто из–за того, что им учили (или не учили) в моей предыдущей религии. Само по себе то, что какое–нибудь учение провозглашается Свидетелями Иеговы, не делает его для меня более привлекательным. Наоборот, разочарование в религии может сделать человека подозрительным к какому–либо толкованию просто потому, что ему учит то или иное движение. Однако я не вижу причин отказываться от каких–либо убеждений только по этой причине. Уважать Писание, считать важным поклонение и послушание Богу, верить в будущую жизнь, ставшую возможной благодаря искупительной жертве и воскресению Христа, признавать верховную власть его Царства — всему этому я научился именно в организации Свидетелей Иеговы, и с этим нельзя поспорить. Эти убеждения я сохраняю и сегодня. Действительно, их значимость умалялась и заглушалась другими — человеческими — учениями, однако не до такой степени, что сила истины угасала полностью. Эта сила, наряду с моей в ней убежденностью, в конечном итоге побудила меня к разрыву с религиозной организацией. Я понимаю, что мог научиться тем же самым основным истинам и в другом христианском движении. Но так уж случилось, что для меня это произошло в организации, к которой принадлежали мои родители, и в которой воспитывался и я.
