Джейсон Берри - Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов
Сегодня подобные торжества никто уже не устраивает. Кризис, вызванный сексуальными скандалами, и требования финансовой прозрачности лишили американских иерархов нравственного престижа, благодаря которому архиепископ может вступать в благодарный город подобно великому герою. Но в те времена Манделейн, О’Коннелл, Спеллмен и другие епископы-строители часто появлялись на городских площадях, символизируя собой торжествующую церковь. При Догерти его архидиоцезия стала одним из крупнейших землевладельцев в Пенсильвании. Кардинал скупал земли соседних районов, пока еще не начался процесс переселения состоятельных людей в пригороды, в надежде в будущем открыть здесь приходы, и сдавал в аренду приобретенные участки «бывшим владельцам, пока не был готов сам их использовать – это была долговременная стратегия серьезного дельца, обладавшего большим запасом наличных денег». Догерти предвидел, что в этих местах начнется строительство, а затем владельцам домов понадобится церковь: и тогда стоит ее построить, и появятся прихожане. Догерти сам занимался строительством, продавая земли будущим приходам, которые поддерживала архидиоцезия, и избавляясь от излишней собственности за самые лучшие цены, какие могут предложить на рынке. Наполовину в шутку, наполовину всерьез Догерти называл себя Божьим каменщиком. Его по праву можно было бы назвать и Божьим банкиром. Чарльз Моррис говорит, что он был «в некоторым смысле магнатом» в сфере недвижимости. Когда он умер в 1951 году, архидиоцезия, свободная от долгов, обладала активами, справедливая рыночная стоимость которых составляла сумму «порядка нескольких сот миллионов»[145].
Поддержка приходов со стороны американцев из этнических меньшинств демонстрировала, что люди ценят царственный дух Рима и красоту богослужения, которое из года в год остается одним и тем же. Церковь с ее эстетикой была духовным маяком для людей, она возвышала их, позволяя забыть о трудностях и напряженности повседневной жизни. Все большее число прихожан переходило в средний класс, и в те времена присвоение клириками, вроде племянника бостонского кардинала, церковных денег и сексуальные преступления священников казались причудливыми извращениями, которые следует держать в секрете «для блага церкви». Филадельфия при Догерти, Чикаго при Манделейне, Бостон при О’Коннелле вместе с большими диоцезиями в Калифорнии, на Северо-Востоке и Среднем Западе свидетельствовали о торжестве католичества.
Дьявольская сделка с фашизмом
Либеральная Италия избавила евреев от гнета Pio Nono. При Бенедикте XV, отмечает Дэвид Кертцер, «из прессы, связанной с папой, быстро исчезла антисемитская пропаганда»[146]. Оказавшийся первым папой в период мировой войны, Бенедикт владел весьма скромными территориями; он тихо, через посредников, вел переговоры о решении финансовых вопросов с Италией относительно утраченных территорий, в то время как Италия скептически относилась к его призывам начать переговоры о мире, обращенным к Великобритании и Франции. После войны Бенедикт еще яснее продемонстрировал всемирную задачу церкви, разослав миссионеров в бедные страны. Он видел, что в Италии набирают силы социалисты и коммунисты, так что верующие опасались гонений на церковь, подобных тем, что осуществлял в России коммунистический режим Ленина. В Италии папа оказывал негласную поддержку профсоюзам и объединениям крестьян, которые были опорой для политического движения католиков. Папу по-прежнему занимали деньги или их отсутствие. В 1919 году он послал в США своих людей, чтобы те договорились о займе в $1 миллион. Для епископов это было слишком трудной задачей, но Рыцари Колумба смогли собрать $250 тысяч и вручили эту сумму во время роскошной церемонии, когда, украшенные рыцарскими регалиями, они получили причастие из рук Верховного понтифика во Дворце апостолов.
В 1920 году, когда папа по-прежнему еле сводил концы с концами, харизматик и священник Луиджи Стурцо, ставший на выборах мэром Сицилии, пробудил к жизни движение, носившее название Народная партия Италии, которое также называли Католической партией. На волне всплеска ее популярности партия Стурцо набрала 1,1 миллиона голосов и стала пятой в палате депутатов, а также второй по численности партией Италии, родившейся почти мгновенно. Блестящий организатор Стурцо стоял за земельную реформу и права рабочих. Легендарный корреспондент газеты Chicago Tribune Джордж Селдс был изумлен пацифизмом Стурцо и его преданностью папе[147]. Среди церквей и католических групп все популярнее становилась идея насилия, и Бенедикт стремился сделать Италию безопасной страной. Война значительно подняла его престиж, в двадцати семи странах были созданы посольства Святейшего Престола.
В 1921 году Бенедикт послал 5 миллионов лир голодающим в России, а Муссолини и тридцать пять фашистов заняли места в палате депутатов. Муссолини (который называл священников «черными микробами») видел в церкви своего главного противника и использовал терроризм, чтобы обеспечить себе политическую основу. «Его squadristi совершали налеты на города и деревни, где они жгли, грабили и убивали, – писал Селдс. – Их жертвами всегда становились католики и социалисты»[148]. Премьер-министр, который тайно помогал фашистам покупать оружие, послал к Бенедикту своих людей, чтобы заручиться поддержкой Стурцо при формировании нового правительства. Папа не хотел непосредственно влиять на выборы. Он знал, что фашисты нападают на католиков, которые хранят сбережения и займы в Банке Рима и многих маленьких банках, обслуживающих преимущественно католиков, и нападают на невинных людей, желая нанести удар по церкви. Папа выискивал средства, чтобы поддержать католические газеты, оставшиеся без денег. Но он воздерживался от открытой поддержки партии Стурцо. Многие епископы отошли от Католической партии, на которую нападали фашисты. Несмотря на желание придерживаться миротворческой риторики, Бенедикт не участвовал в делах Католической партии, что объясняется длительной политической изоляцией папства. Но когда тебе предлагают выбор между плюрализмом и фашизмом, почему бы не попробовать заявить о своей позиции? В 1920-х годах независимые католические партии предложили демократическую альтернативу фашизму и нацизму.
Пока его головорезы безнаказанно убивали людей, Муссолини осудил большевизм и выступил за земельную реформу. В январе 1922 года, когда Стурцо вел свою партию средним путем, Бенедикт, «папа миссий», скончался в возрасте 67 лет от пневмонии после гриппа. Он был одним из величайших пап в истории. Собравшийся в феврале конклав избрал папой Акилле Ратти, бывшего архивиста Ватикана, карьеру которого определил Бенедикт, пославший его нунцием в Польшу, а затем сделавший кардиналом Милана. В Кракове Ратти узнал о том, как большевики начали бороться с церковью. В 1921 году в Болонье во время торжества в честь победы Италии в Первой мировой войне он позволил фашистам повесить свое знамя в соборе. Несмотря на то, что он начал свою карьеру в окружении книг, одиннадцатый папа из всех, носивших имя Пий, был склонен к авторитаризму и скептически относился к идее «свободной церкви в свободном государстве». Пий XI хотел видеть себя господином, окруженным поддержкой сплоченных католиков, и на этом фоне демократия была делом второстепенным. Кроме того он решил положить конец тупиковым отношениям пап с Италией.
«Миф – это вера, это страсть, – говорил Муссолини. – Наш миф есть величие нашей нации»[149]. В 1922 году вместе со своей дурно обмундированной армией Муссолини с маршем вступил в Рим. Это была демонстрация той силы, которую итальянские генералы давно могли бы остановить до того, как она почувствовала свою победу, однако в политически фрагментированной Италии Муссолини с его воинственным духом был способен многого достичь. Италия была значительно беднее, чем Франция или Великобритания, и в стране происходили беспорядки: в сентябре 1920 года 400 тысяч рабочих-машиностроителей заняли фабрики[150]. Общество жаждало порядка, централизации, стабильности, чтобы можно было жить благополучно. В 1922 году Муссолини заявил членам парламента: «Насилие – это отвратительная необходимость, нас вынуждают его применять. Мы готовы сложить оружие, если и вы также к этому готовы»[151].
Подобно змее, сбрасывающей кожу, став премьер-министром, выскочка Муссолини забыл о своем диком антиклерикализме. Он назначал стипендии приходским священникам, призывал восстановить уроки религии в государственных школах и повесить в каждой классной комнате по распятию. Муссолини крестил троих своих детей, рожденных вне законного брака, и повенчался с их матерью. Либеральная Италия ставила такие условия, на которые до войны не согласился бы ни один иерарх, тогда как фашистская власть понимала, что имеет дело с католической страной, и думала использовать это для своих целей. В 1923 году Муссолини, чтобы договориться с папой, тайно встретился с кардиналом Пьетро Гаспарри, секретарем Ватикана, и через него передал: если Его Святейшество порвет с Католической партией, дуче вложит государственные средства в бедствующий и ставший ненадежным Банк Рима, где хранились вложения Ватикана. Пий XI велел отцу Стурцо выйти из Католической партии. Стурцо отошел от политики, а позднее перебрался в США.
