Проф. Знаменский - Свидетельства о умерших, о бессмертии души и о загробной жизни
Таким образом продолжая путь в разговорах, мы прошли еще немного на восток чудным этим вертоградом, когда перед нами появился высокий, обширный и великолепный чертог, стены которого трудно было сравнить с чем-либо: они, казалось, сделаны из чистого золота: а сияние, исходившее от них, освещало всю окрестность его. Слава и великолепие сего чертога непостижимы для человеческого ума. Тут я еще спросил путеводителя моего об этом превосходнейшем чертоге, на что он отвечал, что это чертог Царя, пред Которым мы предстать должны.
Вскоре подошли мы к высоким вратам сего чертога, которые были отворены. Тогда, оградив себя трижды крестным знамением, мы вошли вратами на открытое место, откуда видна была вся горняя окрестность, коей пространство неизмеримо. Я приходил в крайнее изумление, смотря на такое благолепие, какого человеческое око никогда не видало. Здесь находилось безчисленное множество Святых, осененных большою славою. Тут путеводитель взял меня за правую руку, и мы прошли еще врата, – на восток, которые искусно были устроены из драгоценных камней. На правой стороне врат был образ: изображение Спасителя, сидящего на Престоле; а на левой – Божией Матери. Войдя во врата, я увидел опять множество людей, держащих в руках кресты и ветви и одетых в одинаковые иноческие ризы – багровые и блестящие, как молния; лица их были неописанной красоты. Наше появление они встретили с большою радостью, и сладко приветствовали меня, говоря: «Брат, долго ли мы будем дожидаться тебя, и почему ты сам не стараешься об этом?». Потом, обратясь к путеводителю моему, сказали: «Георгий! Ты взял его на свои поруки, когда ж приведешь его к нам?» – «Когда будет на то воля Божия», – отвечал им Георгий. Они, взяв меня за руки, ласкали и утешали. Тут св. Георгий подошел к образу Пресвятой Богородицы и стал умилительно петь: «Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу…» По окончании тропаря, мы трижды перекрестились, поклонившись иконе Божией Матери. Тогда св. Георгий взял меня за руку и сказал: «Все, что ты видишь теперь, сделано для того, чтобы ты не сомневался в виденном и слышанном тобою, и не подумал бы, что это прелесть и наваждение врага».
Тогда все блаженные отошли от нас, а я с путеводителем моим остались у врат, которые вдруг сами собою отворились, и послышался голос: «Велика Твоя милость, Господи, к сынам человеческим!». Стоя у врат, я приходил в восхищение от всего виденного и слышанного мною. Когда открылись врата, я увидел великую церковь, наполненную несказанным светом. Посреди церкви стоял высокий великолепный Престол, на котором восседал Царь славы, окруженный многочисленным ликом Святых: иеромонахи и монахи стояли в белых ризах, другие -как воинство вооруженное: Лик Царя был подобен лику Спасителя, изображенному на иконе у врат, через которые проходили мы; видом молод и неописанной красоты; облаченный в архиерейские ризы, а на главе венец из драгоценных камней. Красоты, величия и славы Царя – невозможно ни описать, ни высказать языком человеческим. Светом, исходившим от лица Царя, освещался весь храм, и лик праведников как бы был слит одним сиянием с Царем. Если бы можно было собрать в одно место тысячу тысяч и миллион миллионов солнц, то и тогда не было бы такого сияния, каким сияло лицо Царя.
Между тем как я стоял у врат церковных и созерцал несозерцаемое, путеводитель мой вошел в церковь, чтоб поклониться Царю, а я оставался на месте. Св. Георгий, воротившись назад, сказал мне: «Что же стоишь? Пойдем вместе со мною и поклонимся Владыке», – и только что я вознамерился войти в церковь, вдруг слышу глас Царя: «Георгий, оставь его у дверей; ибо он недостоин войти во внутрь храма, не имея брачной одежды». Голос этот привел меня в некоторый страх; но потом я совершенно успокоился, потому что любовь, наполнившая мою душу, не давала места страху. Оставив меня у дверей, св. Георгий сам вступил в церковь, где лик святых с честью встретил его, как бы одного из вельмож Царя, и Сам Царь славы, когда Георгий подошел к Нему, встал со Своего Престола и с радостию целовал его в лицо.
Тогда путеводитель мой трижды поклонился Царю и лобызал ноги Его и, наконец, со смирением сказал: «Господи! Ради Крови, которую Ты пролил на кресте за грешников, прости его и наставь на путь спасения. Велико Твое милосердие, Владыко, и безмерны Твои благодеяния!» – «Георгий, – отвечал ему Господь, – тебе известно Мое благоволение, коим удостоил Я его сначала, показав ему тайники сокровенные любви Моей, несмотря на то, что другие подвизались более его, и не сподобились этого. Но так как он остался нерадив и предпочел прелесть мира, паче Меня, то и не достоин благости Моей». Тогда св. Георгий начал умолять Владыку: «Господи, умоляю Тебя, прости его, и яви на нем к прославлению имени Своего благость и милосердие Твое, если он и недостоин сего. Ты видишь его доброе намерение, и не оставь его!..», – и долго умолял он Господа о помиловании меня. «Георгий, возлюбленный Мой! – отвечал ему Господь, – вижу Я упадок мира: заповеди Мои не исполняются; вместо слова Моего настало нечестие; вместо любви – ненависть, вражда; вместо правды – неправда. Оскудела верность, отвергнуто смирение, а распространились ложь, обман, гордость. Вместо целомудрия – блуд, прелюбодеяние; и сие творят не только миряне, мужья и жены, но даже иереи и иноки. Осодомилась земля и люди вторично распинают Меня, но Я все терплю с крото-стию – без гнева, ожидая их покаяния…»
Св. Георгий опять припал к стопам Владыки и умолял: «Господи! Вспомни о крови, которую я пролил из любви к Тебе, и умоляю Тебя, Владыко, даруй мне эту душу, прости ее и удостой чаши, которой он желает!» – «Георгий, – сказал ему Владыка, – да будет исполнено твое прошение». Вдруг в левой руке у Владыки появилась чаша золотая, наполненная питием наподобие вина, которую Он благословил правой рукой и, подавая ее св. Георгию, сказал: «Эту чашу любви Моей подай испить ему». Приняв чашу от Владыки, св. Георгий поднес ее ко мне, и я, трижды перекрестясь, всю выпил. Питие это было так сладко, что ни с чем земным нельзя было сравнить его; тотчас душа и сердце' мое вспыхнуло как пламень огненный любовью к Богу. Когда св. Георгий возвратил чашу Владыке и снова предстоял Царю славы, я не в силах уже был оставаться на своем месте, и с дерзновением вошел в храм, подошел к Царю славы и, упав к ногам Его, с умилением лобызал их, и душа моя так уязвилась любовию к Богу, что я не мог уже подняться на ноги. Тогда я услышал голос к моему путеводителю: «Георгий! Возьми его и идите; пусть он совершенно очистит себя, чтобы мог достигнуть любви Моей, которую он потерял, и пусть готовится принять чашу, которою посещу Я его». Вслед за сим путеводитель мой поднял меня за правую руку и вмеcте, кланяясь в ноги Царю славы, положив три поклона, мы вышли из храма, и врата сами собою затворились.
На обратном пути нас опять встретили святые, прежде виденные нами, и говорили мне: «Брат, постарайся, мы тебя будем ожидать». Я начал было просить у своего путеводителя, св. Георгия, остаться здесь и не возвращаться уже на землю. «По воле Божией, – отвечал он мне, – ты должен возвратиться на землю для того, чтобы добрыми делами – исполнением заповедей Божиих – ты очистился, как золото в горниле». Оградив себя троекратным знамением, мы пошли назад из роскошного веселого вертограда, где опять нашли небольшое собрание монашествующих, которые встретили нас с радостью. Шедши оттуда, мы взошли на высокую гору, где, немного остановившись, я любовался веселым местоположением горы, усаженной со всех сторон масличными деревьями. Когда мы сошли с этой горы, мне опять открылась эта страшная пропасть, через которую мы проходили уже. Сошедши с горы, путеводитель мой взял меня за руку, и мы снова без всякой уже боязни с моей стороны вступили на перекладину и пошли по ней. На самой середине св. Георгий остановился, и, обратясь ко мне, сказал: «Любезнейший брат! Постарайся о Небесном Царствии и страшись потерять его. Ты видел милосердие Божие над тобою? Смотри же, не будь неблагодарным к. Спасителю своему, показавшему тебе незримое. Старайся приобрести любовь Его, и приготовляйся испить чашу, посланную тебе по воле Владыки нашего: тогда благодать Божия, и заступление Царицы Небесной всегда будут с тобою, и я не оставлю тебя». За сим, перекрестив меня три раза, произнес: «Пресвятая Богородица, помоги рабу Твоему», – и сделался невидим, а я остался над самой бездной ада преисподнего.
'Вдруг послышались страшный гром и шум из пропасти, и дикий крик: «Теперь он остался один! Пойдем и свергнем его в пропасть! Пойдем же скорее, пока не пришел Георгий!». А бревно, лежавшее перекладиною через пропасть, колыхалось как лист на дереве. Тогда, посмотрев по обе стороны бездны, я подумал: «Господи! Кто в состоянии оказать здесь помощь человеку!». Вдруг я услышал голос, подобно грому: «Одни добрые дела и милость Пресвятой Богородицы!». Тут гром, и шум, и страшные голоса из пропасти, и скрежет зубов утихли, и я пришел в себя».
