Мильхар - Прогрессивный сатанизм. Том 2
Теперь посмотрим, как обстоят дела сейчас, в 2004 г. Как известно, у очень умного человека IQ превышает 130 баллов, у достаточно умного лежит в интервале от 120 до 130, у среднего – от 110 до120, а у дурака (в бытовом смысле слова) IQ составляет от 90 до 110. Ниже 90 идут различные фазы олигофрении, а порогом слабоумия в медицинском смысле считается значение 75 баллов.
Приведем распределение значений IQ в такой развитой стране, как США за 2002 г.
125-150 – 5%
110-125 – 20%
90-110 – 50%
75-90 – 20%
50-75 – 5%
(по данным международного клуба Mensa International).
(Данные цифры сомнительны, но это не влияет качественно на выводы автора – Milchar) Иначе говоря, 75% общества составляют уже разнообразные дебилы – от бытового дурака до клинического идиота.
В таких условиях социум вынужден ориентироваться на дебилов. Характерный пример: на упаковке пудинга фирмы "Маркс энд Спенсер" присутствует предупреждение: "Продукт после подогревания будет горячим". Ясно, что если человек не понимает, что подогревание делает объект горячим, то такой человек – дебил. Тем не менее, он пользуется всеми гражданскими правами, включая право избирать и быть избранным (президент Буш, как известно, имеет IQ=91), а также право занимать должности в государственных органах, в т.ч. в суде, и уж конечно – заседать в парламенте, принимая общие для всех законы.
Данная ситуация индуцирована государственной социальной политикой, которая, естественно тоже ориентирована на дебилов (составляющих, как видно из вышесказанного, демократическое большинство). Так в бюджете федеральных образовательных фондов на поддержку дебилов тратится 92% средств, а на поддержку особо одаренных – 0,1% средств. В таких условиях неудивительно, что у женщин с IQ выше 110 детей меньше, чем у женщин с IQ ниже 90. Учитывая, что IQ в 80% случаев определяется наследственностью, происходит неуклонное смещение распределения по IQ в сторону дебильности, а средний IQ в "цивилизованном" мире, начиная, по крайней мере, с 1994 г. падает примерно на 1 балл ежегодно. Можно добавить, что на настоящий момент канадские психологи констатируют наличие умственных дефектов у 40% населения, американские ученые пришли к выводу, что "в среднем человек думает всего 7-10 минут в день". Как видим, Бруэр оказался оптимистом. При сохранении имеющегося тренда, средний европеец или американец имеет все шансы вернуться к состоянию олигофрении не к 2074, а уже к 2044 г. Остановка прогресса в науке возможна, согласно Бруэру, еще раньше – к 2024 г.
5. Перспективы эволюции – 1. Пятую часть книги Бруэр предваряет следующим замечанием: "Из всего сказанного не следует делать вывод, будто с точки зрения науки современное западное общество плохо устроено или что оно служит негодным целям. Наука, в отличие от гуманитарных дисциплин, вообще не оперирует представлениями о хорошем или дурном, достойном или негодном. Роль науки состоит в том, чтобы показать людям последствия того или иного выбора, а не в том, чтобы определить, какой выбор будет лучшим. Наука может сказать: при таком-то выборе человечество вернется в пещеры, а при другом – реализует самые смелые мечты писателей-фантастов, но она не может сказать, что лучше – первое или второе. Так и в данном случае – я сделаю некоторые обобщения и приведу некоторые возможные сценарии для человечества, но воздержусь от их аксиологической или этической оценки".
Далее Бруэр кратко резюмирует содержание предыдущих частей: "Цивилизация совершила сделку с природой: она купила возможность объединения многомиллионных сообществ под централизованным управлением, заплатив за это утратой целого ряда индивидуальных способностей Homo sapience, которые были ранее сформированы биологической эволюцией".
"Конспективное" (по выражению автора) описание способностей, которые "присутствовали у средней особи той расы Homo sapience, еще 13-15 тысяч лет назад", занимает весьма значительный объем, поскольку реальное существование каждой из этих способностей подробно обосновывается археологическими, этнографическими и биологическими данными. Необходимость такого обоснования достаточно очевидна: современному читателю психологически сложно принять тот факт, что он, привыкший именоваться "царем природы", на самом деле представляет собой результат длительной многоступенчатой биологической деградации. Те способности, которые у современного человека даже по одной встречаются крайне редко и считаются исключительной удачей, являются лишь осколками полного комплекса способностей наших не столь отдаленных (по меркам биологической эволюции) предков. После ознакомления с реестром способностей среднего представителя доминирующей расы того периода, можно уверенно утверждать: для современного общества каждый такой человек был бы ценной находкой и мог бы занять высокое социальное положение, но вот ему самому современное общество вряд ли пришлось бы по вкусу. То есть, он, конечно, с удовольствием пользовался бы многими благами научно-технического прогресса и участвовал бы в их совершенствовании, но вот сами социальные отношения наверняка показались бы ему нелепыми и вздорными. "Здоровому и умному человеку, – как отмечает Бруэр, – вряд ли понравились бы порядки в обществе, состоящем из инвалидов и слабоумных, придуманные специально для их потребностей и рассчитанные на их ущербный образ жизни".
Переходя к прогнозам дальнейшей эволюции человека, он выделяет два возможных пути.
Первый из них будет иметь место при сохранении принципов социального устройства, которые лежали в основе формирования европейских государств. В этом случае, как уже говорилось выше, согласно Бруэру, процесс дальнейшей социализации человека вызовет редукцию биологических качеств индивида. Период физической и интеллектуальной акселерации, вызванный притоком в цивилизованные общества "свежих генов" быстро закончится. Психофизический уровень среднего индивида упадет до состояния, характерного для XVI-XVII в.в., и будет продолжать снижаться до некого состояния, оптимального с точки зрения социальной стабильности. Бруэр отмечает, что общие черты такого целевого состояния в общих чертах известны нам из биологии социальных насекомых. "Дальше всего по этому пути продвинулись термиты, достигшие в этом смысле идеала более 100 миллионов лет назад(на самом деле – еще раньше, около 300 млн. лет – А.Р.) .
Эволюция этих существ создала социально-экономическую систему, пользующуюся технологией, обладающую функциональным разделением труда и биологически обусловленным порядком распределения материальных благ".
Далее он уточняет, что в случае с человеком речь, конечно, не может идти о настолько глубокой редукции индивидуальных качеств, но общие принципы и направления фенотипических изменений окажутся теми же. Суть этих изменений такова: (1) Потеря способности нормально взаимодействовать с природной средой, не преобразованной технологически, включая способность нормально перемещаться в естественном ландшафте, находить и употреблять естественную пищу, защищаться от неблагоприятных факторов среды и сохранять в природных условиях устойчивость психики. (2) Потеря способности самостоятельно анализировать ситуацию и соотносить свои возможные действия с собственным интересом, а не с инструкциями социума, полученную по публичным информационным каналам. (3) Возникновение фобий ко всему, что не рекомендовано социальной инструкцией, психическая неспособность к участию в какой-либо деятельности или практике, не рекомендованной социальной инструкцией. (4) Потеря естественного любопытства и инстинкта исследования по отношению к незнакомым явлениям или предметам, а также к экспериментальному выяснению возможных полезных свойств таких предметов и включению этих свойств в собственный технический арсенал. (5) Потеря естественного интереса к самостоятельному воспитанию потомства, страх ответственности за результаты воспитания, априорная готовность следовать любым социальным инструкциям по воспитанию без самостоятельного оценивания оснований и вероятных результатов исполнения таких инструкций. (6) Потеря естественного представления о биологической (физической, интеллектуальной, эмоциональной) норме и безоговорочное принятие рекомендованного социумом представления о нормальном индивиде. (7) Потеря естественной способности к самостоятельному формированию микросоциальных групп, адаптации и коммуникации в подобных группах. Потеря естественного (интуитивного) умения управлять любым, даже немногочисленным, объединением себе подобных индивидов. Невозможность осуществления такого управления без получения социальных инструкций или регламентов, страх совершить социально-значимый коммуникационный или управленческий акт, не рекомендованный инструкциями.
