Александр Грицанов - Раджниш Ошо
Они борются за то, что уже мертво.
Мы боремся за то, что еще не родилось.
А окончательное решение, как всегда, примет сама жизнь» [«А»].
В феврале 1986 г. Ошо отбыл в Грецию по 30-дневной туристической визе, там он жил на вилле греческого кинорежиссера и дважды в день беседовал с учениками, которые приезжали послушать его. Греческая православная церковь угрожала правительству Греции, что если Ошо не выставят из страны, то прольется кровь.
5 марта 1986 г. без ордера на арест полиция ворвалась на виллу и арестовала Ошо. Его привезли в Афины, и только сумма в 5000 долларов смогла убедить власти не отправлять его морем в Индию.
6 марта 1986 г. Ошо отбыл на самолете в Швейцарию, где по прибытии вооруженные полицейские аннулировали его семидневную визу. Ошо объявили персоной «нон грата» из-за «нарушения иммиграционных законов США» и предложили покинуть страну. Он прилетел в Швецию, где встретил такой же прием - в окружении полицейских. Ему было объявлено, что он «представляет угрозу национальной безопасности» и должен немедленно уехать. Он вылетел в Англию. Его пилоты по закону теперь имели право на восьмичасовой отдых. Ошо хотел прождать это время в зале отдыха транзитных пассажиров первого класса, но ему этого не разрешили; также не позволили провести эту ночь в гостинице. Его и его спутников заперли в маленькой комнатушке, переполненной беженцами.
7 марта 1986 г. Ошо со своей группой вылетает в Ирландию, где им выдают туристические визы. Они поселяются в гостинице неподалеку от Лимерика. На следующее утро появляется полиция и требует их немедленного выезда. Однако сделать это оказалось невозможно, потому что к этому времени Канада отказалась разрешить самолету Ошо приземлиться в Гранаде для заправки во время предполагаемого перелета на Антильские острова в Карибском море. Этот беспрецедентный отказ в заправке горючим был сделан несмотря на гарантии, данные фирмой Ллойд в Лондоне в том, что Ошо не выйдет из самолета. Ошо разрешили остаться в Ирландии до тех пор, пока не будут достигнуты другие договоренности, но только при условии отсутствия гласности, могущей повредить властям. Во время этого ожидания Антильские острова отменили разрешение Ошо приехать туда. Отказала ему во въезде также и Голландия. ФРГ уже приняла «предупредительный отказ», препятствующий въезду Ошо. Когда он обратился за туристической визой в Италию, началась долгая канитель, которая тянулась 10 месяцев.
19 марта 1986 г. прислал приглашение Уругвай, и 19 марта Ошо, его поклонники и спутники вылетели в Монтевидео, через Дакар, Сенегал. Уругвай даже предоставил возможность постоянного жительства. Однако именно в Уругвае было обнаружено, почему Ошо запрещали въезд во все страны, которые он пытался посетить. Оказывается, что телексы с «дипломатической секретной информацией» (все из правительственных источников стран НАТО) с упоминанием слухов Интерпола о «наркомании, контрабанде и проституции», связанными с ближайшим окружением Ошо, постоянно предшествовали их появлению в предполагаемой стране и вовремя настораживали полицию. Вскоре такому же давлению подвергся и Уругвай.
14 мая 1986 г. тамошнее правительство намеревалось сделать на пресс-конференции заявление о том, что Ошо предоставлено право постоянного жительства в Уругвае. Тем не менее, согласно ряду источников, накануне вечером президенту Уругвая Сангинетти позвонили из Вашингтона и сказали, что если Ошо останется в Уругвае, текущий американский заем будет аннулирован (без предоставления в будущем новых займов). Ошо был вынужден покинуть Уругвай 18 июня.
19 июня 1986 г. Ямайка выдала Ошо 10-дневную визу.
Незамедлительно после того, как Ошо прибыл туда, рядом с его самолетом приземлился самолет ВМС США. На следующее утро визы Ошо и его спутников были аннулированы. Ошо улетел в Лиссабон, через Мадрид, и некоторое время оставался там «необнаруженным». Через несколько недель вокруг виллы, на которой он жил, появились полицейские. Ошо решил на следующий день возвратиться в Индию. Таким образом, 21 страна мира либо выслала его, либо отказала ему во въезде. Мир продемонстрировал страх официальных религий перед этим духовным бунтарем и мастером провокаций в области культуры. Так, последними словами Ошо журналистам перед отъездом из Греции были: «Если один человек с четырехнедельной туристской визой может разрушить вашу двухтысячелетнюю мораль, вашу религию, тогда ее не стоит сохранять. Она должна быть разрушена».
По свидетельствам очевидцев, в этот период «в воздухе носилась идея о том, чтобы жить на океанском пароходе, и Хасия и Джаеш съездили в Англию, чтобы проверить ситуацию с покупкой списанного авианосца, и потом они поехали в Гонконг, чтобы посмотреть на корабль. Ошо чувствовал тошноту, даже когда он смотрел на кого-нибудь, сидящего на качелях, так что казалось невозможным, что он сможет жить на корабле. Но несмотря на это он был полностью поглощен сложными планами о том, как жить на судне» [404]. Увы - из этого забавного проекта ничего не получилось.
Возвращение в Индию. 29 июля 1986 г. Ошо приехал в Бомбей, где в течение 6 месяцев жил в качестве личного гостя одного из своих индийских друзей. Здесь он возобновил свои ежедневные беседы.
4 января 1987 г. после долгих мытарств Ошо вернулся в Пуну, где и прожил последние годы жизни. Во время этого трехлетнего периода (1987-1990 гг.) то, что поведал Ошо, составило 48 книг.
Сразу же по прибытии Ошо начальник полиции Пуны потребовал, чтобы он покинул город на том основании, что является «противоречивой личностью» и «может нарушить порядок в городе». Суд города Бомбея отменил этот приказ в тот же день. Тот же самый фанатик-индус, который в мае 1980 г. пытался убить Ошо, снова начал угрожать ворваться в ашрам с двумя сотнями своих головорезов.
Полицейское начальство попыталось поставить ашраму «нормы» поведения. В них было 14 «условий», и некоторые диктовали содержание и длину дискурсов Ошо. Ему не разрешалось говорить против религии или говорить в провокационной форме. В ашраме допускалось жить только 100 иностранцам; в ворота разрешалось входить только 1000 посетителей, и каждое иностранное имя должно было регистрироваться полицией. Условия предписывали, сколько должно быть в день медитаций и как долго каждая из них должна была продолжаться; полиция имела право входить в ашрам в любое время, и они должны были присутствовать на дискурсах.
Ошо ответил на эти условия «львиным рыком». По свидетельствам, он был как будто охвачен огнем, когда отвечал на дискурсе: «Разве это свобода, за которую умирали тысячи людей? Это храм Бога. Никто не может сказать нам, что мы не можем медитировать больше, чем один час. Я буду говорить против всех религий, потому что они фальшивые - они не истинные религии. И если у него (у полицейского комиссара) достаточно понимания, чтобы доказать обратное, мы приглашаем его. Мы не верим в страны, и мы не верим в нации. Для нас никто не является иностранцем». А в ответ на вторжение полиции он сказал: «Нет. Это храм Бога, и вы будете вести себя в соответствии с нашими правилами».
Несмотря на попытки обречь Ошо на «внутреннюю ссылку», тысячи учеников приезжали в Пуну, чтобы снова быть в присутствии своего Мастера. В течение нескольких месяцев коммуна в Пуне возобновила и расширила свои психотерапевтические и медитативные программы.
Впоследствии Ошо получил письмо от мэра Пуны, там было написано: «Выражая свою глубочайшую любовь, я с удовольствием хочу заявить, что Ошо, проживающий ныне по адресу Корегаон парк, 17, в городе Пуна, моем родном избирательном округе, безусловно, является просветленным. В наши беспокойные времена его авторитетные взгляды на религию особенно ценны. Это один из величайших мистиков и духовных учителей нашей эпохи. Его поведение и взгляды полны такой любви к людям, что он никогда не допускал - да и не мог бы допустить - какой-либо противозаконной деятельности и уж тем более не был виновным в уголовных преступлениях. Его взгляды, напротив, способствуют созданию чрезвычайно мирной и безмятежной атмосферы, особенно в текущих обстоятельствах, когда вся наша страна переживает весьма бурные события» [«А»].
17 января 1988 г. Ошо рассказывает о видении новой общины - места встречи, где каждый сможет заниматься и внешней, материальной, наукой, и внутренней наукой медитации. Он и в прошлом не раз предлагал создать нечто подобное, но теперь описывает свою идею намного подробнее: «Я хочу, чтобы этот ашрам постепенно стал Всемирной Академией Творческих Наук. Это будет величайший синтез наук, потому что поиски религиозной истины ни в коей мере не мешают изучать объективную действительность. Эти поиски вообще не пересекаются, потому что у них совершенно разные сферы.
Прежняя наука возникла в противовес религии. Новая наука, о которой говорю я, вообще не будет чему-то противостоять. Это будет всепоглощающая энергия, разумность, творчество. Политики изуродовали науку, потому что их интересовали только войны. Религии не смогли примириться с наукой, потому что все они основаны на предрассудках, а наука уничтожает богов и любые суеверия. Последние триста лет наука постоянно в тисках: с одной стороны, она борется с религией, а с другой - неосознанно пытается вырваться из рабства политики.
