Kathi Oates - Открой моё сердце, Господь
Другой ребёнок, пострадавший от подобных надругательств, может найти решение поклявшись не чувствовать ничего больше. Здесь стены служат для подавления эмоций, что приводит к ущербности и не возможности радоваться жизни. В противоположность этому, ребёнок, выросший в доме с дисфункциональными родителями (наркоманами, больными эмоционально или физически) может сформировать убеждение, «Если у мамы будет ещё один срыв, то всё пропадёт. Если я смогу всех сделать счастливыми, я буду в безопасности». Этот детский механизм защиты в дальнейшем может перерасти в чрезмерную опеку, спасая всех от всего, что будет удерживать других от роста и изматывать опекуна.
Проблема также в том, что частичное решение или механизм защиты, который прививается с детства, чтобы иметь дело с ранами, становится привычкой. Он укореняется в натуре; становится нашим нормальным поведением. Хотя это начинается как временный механизм выживания, со временем это даёт нам чувствовать себя нормально. Даже если мы видим как плохо это поведение в нас, мы склонны рассуждать, что это то кто мы есть и не можем измениться. Это то, кто я есть; это то, кем я родился быть. У взрослых определённое поведение может стать крайне дисфункциональным и само–разрушительным, с которым тяжело покончить и измениться. Наши стены становятся нашим образцом поведения, рефлекторной реакцией на опыт и переживания с которыми мы сталкиваемся во внешней среде, в которой живём.
Раздвоение личности — Защитный механизм как альтернативная личность
Что делать ребёнку, если он или она слишком мал, чтобы совладать со своей болью или если эта боль слишком травмирующая или постоянная. Ответ – раздвоение личности, Богом данная способность ментально отсоединяться от того, что не хочется знать, чувствовать или переживать. Когда ребёнок делает такое раздвоение, он создаёт разрыв или диссациативный барьер в разуме, который защищает его от переживания боли, связанной с травмой. Мы все испытываем такое раздвоение, когда замечтаемся днём от скуки или нудной работы. Раздвоение становится проблемой для внутреннего исцеления, когда оно препятствует воспоминанию боли в памяти, которая нуждается в свете Божьего исцеления, чтобы пережить эти эмоции, заблокированные в памяти.
Раздвоение должно рассматриваться как континуум. В конце континуума мы начинаем грезить, когда наш разум отвлекается, и мы на мгновение теряем связь с происходящим в реальном месте. Есть другой конец этого континуума, Раздвоение Личности (РЛ). В контрасте с временным ментальным отвлечением на проходящие мимо детали ландшафта во время езды, РЛ – это захватывающее состояние реальности, при помощи которой разум прячет ужасы переживаний личности от своего внешнего подсознания.
Раздвоение в форме РЛ проявляется во время травмирующего эпизода. Когда случается травма, внешнее подсознание сворачивается и принимает защиту в виде альтернативной личности, которая имеет дело с этим переживанием. Травма сохраняется в этом отделённом состоянии внутри от внешнего разума. Такое раздвоение подминает под собой и хоронит эмоциональную боль. Со временем память подавляется и теряет доступ к подсознанию.
По оценкам только около 1% людей имеют симптомы РЛ. В тоже время полезно определить некоторые из ключевым элементов, поскольку на примере РЛ мы видим в острой форме две проблемы, о которых мы поделимся в особой манере[2].
Раненный ребёнок – С РЛ человек не имеет понимания или способность доступа к травмированной памяти. Эта память и боль связана и удерживаема со времени ранения ребёнка, который поставил стену в памяти. Этот раненный ребёнок, которого можно описать как «маленький», «настоящий ребёнок» или «внутренний ребёнок» — фрагментированная доля или часть души человека. Раненный ребёнок – на самом деле ребёнок, прошедший через изначальное травмирующее событие. Этот ребёнок имеет то же самое имя, как и человек и будет оставаться в возрасте, когда произошло травмирующее событие[3].
Альтернативная личность – Внешняя память, в которой удерживается раненный ребёнок. Альтернативная личность – это фрагментации подсознательного внутреннего разума. Она функционирует, чтобы удерживать память от сознательного разума личности и начинает действовать, когда появляется чувство нужды в защите. Альтернативные личности обычно бывают разными и могут иметь разные имена, возраст, пол, чем сама личность. Более того, они имеют разные способности и возможности и поэтому используются в разных ситуациях. Это приводит к переключению от личности к альтернативной личности или от одной альтернативной личности к другой, по мере ситуации.
Схожесть один – Модель РЛ делает резкий фокус на том, что происходит со всеми нами, когда мы ранены как дети. Согласно написанному выше, когда мы, как дети ранены, мы делаем две вещи. Во–первых, мы верим в ложь, которая является источником продолжающейся эмоциональной боли, с которой мы живём. Во–вторых, мы пытаемся помочь себе и сохранить себя от повторения чувства интенсивной боли, создавая стратегию подавления боли во внутрь, защитный механизм. У людей с РЛ, их защитный механизм создал альтернативную личность. Есть более мягкие формы раздвоения, когда защитный механизм не создаёт альтернативную личность, но скорее всячески подавляет травмированную память и/или боль, связанную с этим. Люди с РЛ не имеют доступ к травмированной памяти или они не помнят, что произошло и не могут соприкоснуться с эмоциями, связанными с событием.
Большинство из нас не переживают такой уровень раздвоения, но мы используем наши детские механизмы защиты или стены, чтобы защитить себя от боли. Дело в том, что мы все создаём механизмы защиты.
Для человека с РЛ стены не столько не заметны, а сколько являются искусной частью системы альтернативной личности. Для других эти механизмы защиты могут быть более заметны, но всё же служить той же функцией – защищать себя от соприкосновения с источником и причиной болезненного воспоминания.
Схожесть два – Другая важная схожесть между РЛ и раненной в детстве памяти в том, что есть раненный ребёнок, оставленный в прошлом в травмированных воспоминаниях. Этот раненный ребёнок всё ещё несёт боль и будет нести её пока рана не исцелена. Как было отмечено, стены, которые мы создаём в детстве для самозащиты от повторного переживания боли, подводят нас во взрослой жизни, потому что эта боль просачивается наружу и защитные механизмы становятся большим препятствием. Наши стены также служат для изоляции, в известной степени, раненного ребёнка. Этот раненный ребёнок, оставленный там, как бы несёт боль за нас.
Убеждение и выбор
Как объясняет Эд Смит (2005), путь исцеления – это привести раненного ребёнка к Иисусу и попросить Иисуса сказать истину против лжи, в которую ребёнок верит и которая причиняет эмоциональную боль. Сложным моментом в процессе исцеления часто бывают стены, которые мы создали. Вся цель созданного нами защитного механизма, заслонить боль, которую мы больше никогда не хотим переживать.
Например, вы были сильно унижены на глазах у многих, когда были ребёнком. Ваш детский способ решения проблемы может стать дальнейшее избегание подобных собраний вновь.
Но если избегание – ваш защитный механизм, то будучи взрослым, когда боль начинает просачиваться, ваша подсознательная реакция захочет расширить применение этой защиты на другие ситуации, в которых возникают болезненные эмоции. В результате это может перерасти в крайние формы избегания общества до полной человекафобии.
Раненный ребёнок удерживается в плену посредством убеждений и выборов. Эти убеждения являются ложью, в которую изначально поверил ребёнок и она является источником продолжающейся боли. Выборы были решениями, которые возводят и поддерживают в подсознании наши стены.
ПРОЦЕСС ИСЦЕЛЕНИЯ
Виденье
Процесс «исцеления сокрушенных сердцем и отпущение измученных на свободу» требует соответственного библейского виденья. Важная часть этого виденья в том, что Христос назван «концом закона».
Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим…и возлюби ближнего твоего, как самого себя.
Матфея 22:37–39
Мы не можем любить Господа Бога нашего всем своим сердцем, душою и разумением пока они фрагментированы и разделены в нас на части, удерживая нас в плену.
Более того, пока мы не разделим служение Духа в помощи сокрушенным сердцем, освобождению пленных, укреплению и служению внутреннему человеку, который должен полностью уразуметь «превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею» (Ефесянам 3:19), тогда только мы сможем полностью любить наших ближних и быть теми, кем мы призваны быть в христианской общине.
