Сборник - Антология восточно–христианской богословской мысли, Том II
Трактат «Против Фомы Аквината» делится на 641 параграф (далее будет указываться номер параграфа) и включает следующие части: «Отношения между верой и естественной причиной» (1—15), «О названии книги» (16–20), «О мудрости» (21—43), две главы «О провидении» (44—62, 63—96), «Элементарная фисиология» (97—99), «О движении» и «О том, что небо неодушевленное» (100—186), «О последнем пределе [совершенстве] и непрерывном движении в нем» (187–210), «О Божественной простоте и о различении сущности и энергии» (211–531)[1955], «Об исхождении Святого Духа и об отношениях Божественных Лиц» (532—607)[1956], «Резюме того, о чем было сказано» (608—641).
В основу своей полемики Ангеликуд кладет мысль о том, что знание во Христе является откровением. Здесь он базируется на текстах Дионисия Ареопагита о непознаваемости сущности Божией, избирая как основу своего метода катафатическое богословие. Роль человеческого разума в богословии всегда вторична и имеет вспомогательный характер; эта критика относится как к Аквинату[1957] и его схоластике, так и к греческим мудрецам. Ангеликуд прекрасно понимал, что философия Аристотеля оказала большое влияние на схоластическую парадигму Аквината, поэтому, будучи христианским платоником, Ангеликуд критикует аристотелизм Аквината и Кидониса и отвергает философию вообще. Под философией следует понимать, скорее всего, не нравственную составляющую, т. е. платонизирую–щее восприятие философии, а интеллектуальную составляющую, т. е. аристотелевский концепт. Таким образом, хотя Ангеликуд и цитирует Аристотеля, он является все же последовательным и крайним антиаристотеликом.
Каллист подходит к своему учению диалектически: он проводит строгую дизъюнкцию между богословием и философией, Божественным откровением и естественным разумом человека, между Божественной и естественной (физической) истинами. Это различие Ангеликуд считает определяющим, моделируя такой антитомизм, который можно назвать диалектическим и платонизирующим антиарис–тотелизмом.
Каковы основные положения рассуждений Каллиста?
Согласно его представлениям нет никакого согласия между Божественным законом и естественным разумом. Ангеликуд дает целое учение о действиях ума и чувствах ума, прот ивопоставляя ум естественному разуму, т. е. интеллекту. Обвиняя Фому Аквината в желании создать такую теологию и такую схоластику, которая в основе своей зависит от греческой философии, в частности от Аристотеля, Каллист подчеркивает коренное различие между священной мудростью и мудростью профанной. Этим он подчеркивает гот этический аспект представления о философии, который был характерен для Платона. К тому же богослов утверждает, как мы уже сказали, очевидность превосходства Божественного откровения над человеческим знанием.
Согласно Аквинату, человек должен познавать Божественную сущность, и в этом заключается цель его существования. Для Ангеликуда познание человеком Бога зависит не от познания Божественной сущности, а от познания человеком сил Святого Духа и от приобщения к этим силам, благодаря чему человек становится просветленным и поднимается к истинному знанию, которым является созерцание Бога.
Христианская вера и естественная причина совершенно несогласны Друг с другом. Аквинат пожелал поставить эллинскую философию и аристотелизм на один уровень с Божественной истиной (143), но низверженная Богом человеческая и древняя мудрость «персов и эллинов, индусов, египтян» (368) и «халдеев» (465), сколь высока бы ни была, отлична от божественной мудрости.
Откровение Бога абсолютно превосходит любое человеческое знание — только Святой Дух способен дать уму совершенство (147), и это совершенство нельзя получить из мыслимого, как то утверждал Фома Аквинат, эллинские мудрецы и «сам Аристотель» (147). Так, чистые души приобретают познание не из представлений ума, но из света Святого Духа (150), тогда как, согласно Аквинату, душа мыслит, исходя из представлений (152). Если «небесные умы» (Серафимы, Херувимы, Господства и проч.) черпают познания из земных подобий, следовательно, земные понятия выше их, чего быть не может (153). Совершенство небесных умов — в Богоподобии, а не в представлениях (153).
Согласно Ангеликуду, знание приобретается «от вышних озарений», и хранится, как сокровище, в уме, его принявшем (156). Ангеликуд также опровергал учение Фомы о том, что «насколько отдельная сущность более возвышенна, настолько и ее природа более подобна Божественной природе, и поэтому менее составная» (157). Ведь «отдельные сущности разумны и духовны и не соединены с телами, поэтому и называются отдельными сущностями» (158), а если люди — такие сущности, то умная природа пророка Моисея, превосходящая подвижников по озарению, — не менее составная, чем у обычного человека (159).
Ангеликуд также опровергает учение Фомы Аквината об отрешенности нетварного света, который не узреть телесными очами (493).
В опровержение учения Аквината о просвещении философии, Ангеликуд приводит мысль о том, что эллины и все мудрецы часто говорили о свете и о своей просвещенности горним светом. Но пол этим они понимали внешнюю мудрость и собственный интеллект, поэтому «ниспали» ог подлинного света, а следовательно, нарушили в себе, в своем уме, естественное познание и вышли к познанию после–естественному (метафизическому), пользуясь энергией человеческого ума (495, особ. 497). Ангеликуд негодовал, как ум человека (т. е. его энергия) начинает у Аквината выполнять функции Святого Духа: проходя через Божество, озаряет самого себя (498).
Каллист опровергал учение Аквината о том, что Божественный свет является светом Божией сущности (506) и собрал в своем трактате немалое количество еретических цитат Аквината против Божественных энергий, когда сущностью называются энергии и качества Божии (515).
Значит ельная частъ тракт ата «Протав Фомы Аквината» посвящена другой теме, еще более важной для учения Каллист а. Эта тема связана с традиционным для Ареопагита и впоследствии для Паламы учением о различии между Божественной сущностью и энергией (самая популярная тема эпохи паламитских споров). Вне простой и неделимой сущности Божества существуют’ Его силы–энергии, которые являются несозданными и вечными: они окружают Божественную сущность. Через них Бог проявляегся и созерцается. Ангеликуд категорически отвергает стремление «Ангельского Учителя» (Doctor Angelicus), но в то же время «противника света Христова» (491), видеть сущность Божию (212) как «мысленный образ», эйдос (510). «Уже само желание, — пишет с негодованием византийский богослов, — ведения [интеллектуального. — Д. П.] Божией сущности есть клевета уст гвоих» (211), есть «ужасная чума», «диавольская прелесть», «основание всех ересей» (357). Ибо и ангелы не могут видеть сущность Божию, которая, согласно прп. Максиму Исповеднику, «сверхизъята» (213) и не возможно, чтобы она воспринималась причастниками даже в будущей жизни, ибо она неделима и проста (489, 490).
Фома, игнорируя различие между Божественной сущностью и Божественными силами (энергиями), тем самым не дает возможности человеку причаститься Божественных сил и энергий, то есть спастись.
Ангеликуд явно придавал различию сущности и энергии фундаментальный сотериологический смысл: Божественная сущность неделима для причастников (241), следовательно, любая возможность спасения или обожения для человека исключена, если не отличить от сущност и Бога Его Божественную энергию.
Фома же утверждал, что желание и мышление Бога — Его сущность, и это приводило к отождествлению сущности и энергии (243), характерному для ан гипаламитов и акиндинистов. Но Ангеликуд замечал, что не может быть само желание источником того, кт о желает (266). Так Фома вводит «многосущностность» Божества, называя «сущностью», а точнее, «сущностью сущности» энергии (272), причем вводит две сущност и в Боге — силу и энергию (316) — и при этом отрицает наличие в Боге сущностных энергий (345).
Для Фомы Бог не способен желать, проявляя разом две энергии. Для Ангеликуда, желая, Бог может проявлять бесконечное количество различных нетварных энергий (394, 395): одной энергией желания Бог сотворил небо, другой — землю, третьей — море (396). Не одной энергией Бог знает–все: Христ ос друзей знает» как друзей, а недругов — как недругов, ибо им сказал «не знаю вас» (402).
Особым образом Ангеликуд учит о предельном блаженстве человека, опровергая Фому. «Предельное блаженство человека состоит не в энергии желания», как з'чит Аквинат, ибо «конечное благо совершенного — порыв сделать покоем», ведь «порыв к Boiy есть истинная пища души», и поэтому порыв ангелов и душ к Богу никогда не закончится, в отличие от порыва неблаго латного ума к интеллеюпуалъному (281).
