Монахиня Нина - Солнце Правды. Современный взгляд на Апокалипсис святого Иоанна Богослова
Естественным следствием этих взглядов было утверждение о двух волях и двух энергиях в двух естествах.
Однако, как мы видели, мысли Севира об образе Боговоплощения развивались в прямо противоположном направлении, а именно – от единой ипостаси к единой Божественной природе, а значит, и к одной воле и энергии, сообразных с ней. Это было вполне логично в рамках стройной Севировой схемы – абсурдны были только сами следствия из них. Они суть следующие:
1. Если естества Божественное и человеческое смешались в одном, то оно не может быть причислено ни к Божеству, ни к человечеству, ибо прибавление чужеродных свойств к той или иной природе нарушает её самотождественность. Отсюда следует, что образовавшаяся новая синтетическая природа не единосущна ни Божеству, ни человечеству и, следовательно, основной догмат веры, на который ссылается Севир – о двойном единосущии воплотившегося Слова (Отцу – по Божеству и нам по человечеству), – ложен. А по сути – это нечто иное, как своеобразная разновидность арианской ереси, осуждённой ещё на I Вселенском Соборе.
2. Подверженная смерти человеческая природа никак не могла смешаться с Божественной без того, чтобы не изменить свойств последней, т.е. нетленному, вечному, неделимому, несотварённому добавить свойства прямо противоположные, что само по себе абсурдно. Значит, она должна была быть поглощена Божеством, «раствориться» в Нём, т.е. утратить свои собственные свойства.
3. Если исходить из представления, что человечество «растворилось» в Божестве, лишившись своих свойств, и осталась единая Божественная природа, то она уж, во всяком случае, должна быть нетленной. Это значит, что повествуемое в Св. Писании о Христе – все не истинно, а если и имело место нечто подобное, то могло быть только призрачным, ибо Божественной природе не свойственно тление ни в малейшей степени. Итак, в противовес Несторию, который признавал во Христе только человеческую природу, в которой обитало Божество, здесь утверждается нечто прямо противоположное – монофизитство, так сказать, наизнанку.
4. Но если даже и предположить, что такими свойствами, которые не были бы противоречивы Божественной природе, обладало естество первозданного безгрешного Адама и Господь усвоил Себе именно такую плоть, присоединив её к Себе без смешения, то это значит, что в утробе Девы Марии совершился не акт рождения, а сотворение Нового Адама, причём лишённого лица, т.е. перстного. Сам термин «рождение» предполагает наследование природы со всеми её свойствами, и уж коль скоро Сама Дева Мария родилась естественным образом, то Она могла передать Сыну Своему только наследуемую по всей родословной (начиная от Адама и Евы) плоть, т.е. смертную. Значит, в этом случае мы имеем своеобразный вариант аполлинариевой ереси, осуждённой (окончательно) на II Вселенском Соборе.
5. Однако допустим всё-таки такую мысль, что Господь действительно воспринял совершенную плоть первозданного Адама, хотя бы даже и не путём рождения, а сотворения в утробе Девы, то, казалось бы, для спасения человечества достаточно уже и самого этого акта: ибо естество человеческое уже восстановлено, оно бессмертно в Его Лице – вот только неизвестно, как спасти погибших?.. Голгофская искупительная жертва? Но она невозможна: ведь плоть Адама стала смертной только после грехопадения, а воплотившийся Бог согрешить не мог, Он не был бы тогда и Богом! Вот в этом-то вся суть и кроется. Бог для того и воплотился, чтобы восстановить человеческую природу, подверженную смерти, а это можно было совершить только победой над грехом, а значит, и победой над смертью. Господь не воспринял с плотию самого греха: Он принял «зрак раба», но не был рабом греха, ибо грех есть свойство личности, а не самой плоти – она же несёт на себе только последствия греха, обретая свойство тленности. Значит, только воплотившись поистине, став во всём подобным человеку в смертной его плоти (кроме самого греха, ибо он-то как раз и не свойственен Божественному Лицу), т.е. став Сыном Человеческим, Господь мог принести Самого Себя в беспорочную жертву, как искупительную за грехи всего рода человеческого: Он смог теперь умереть, добровольно предав Себя в руки грешников (ибо сама плоть Его была смертная). Безгрешная же душа Его сошла во ад, но тот не смог её удержать, и врата ада отверзлись. «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!»
Господь Сам воскресил Свою Плоть, как не имеющую в Себе греха и одержавшую победу: и в Его прославленной Плоти человечество обрело своё бессмертие. Только в результате этого подвига в Лице Нового Адама – Иисуса Христа была восстановлена и прославлена человеческая природа. И в этом заключается смысл Евхаристии: в ней мы приобщаемся искупительной жертвы Христа Спасителя и соединяемся с Ним в едином Богочеловеческом организме, т.е., умирая с Ним для греха, приобщаемся и Его воскресению.
Можно было бы привести и другие доводы об абсурдности монофизитства во всех его разновидностях, но думается, что и этого уже достаточно. Признавая действительными первые три Вселенских Собора, они не только подтверждают и четыре последних, но сами себя предают анафеме!
V. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если кратко выразить заключительную мысль, то она сводится к столь актуальному для нашего времени призыву:
«РУСЬ СВЯТАЯ, ХРАНИ Веру Православную»!
К этому можно добавить лишь молитву к человеколюбивому Богу, Который един только и может сохранить нас от всякого искушения и возвести на вершину истинного Богопознания, дабы и нам со всеми святыми немолчно воспевать Всесвятое Имя Его – Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
РУССКАЯ МОЛИТВА
«Гора Божия – гора Васанская»
(по мотивам псалмов св. ц. Давида)
Боже, услышь вопль мой, внемли молитве моей!
От конца земли взываю к Тебе в унынии сердца моего:
Возведи меня на скалу, для меня недосягаемую.
Ибо Ты прибежище мое. Ты крепкая защита от врага.
Да живу я вечно в жилище Твоем
И покоюсь под кровом крыл Твоих.
Только в Боге успокаивается душа моя:
От Него спасение мое. Только Он –
Твердыня моя, спасение мое, убежище мое.
Только в Боге успокаивается душа моя,
Ибо на Него надежда моя! Только Он –
Твердыня моя, спасение мое, убежище мое: не поколеблюсь!
Боже, Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я,
Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя
В земле пустой, иссохшей и безводной.
Ибо милость Твоя лучше, нежели жизнь.
Уста мои восхвалят Тебя. Так благословлю Тебя в жизни моей;
Во Имя Твое вознесу руки мои.
Как туком и елеем насыщается душа моя, и радостным
Гласом восхваляют Тебя уста мои, когда я вспоминаю о Тебе
На постели моей, размышляю о Тебе в ночные стражи.
Ибо Ты помощь моя, под кровом крыл Твоих я возрадуюсь;
К Тебе прилепилась душа моя;
Десница Твоя поддерживает меня.
Гора Божия – гора Васанская!
Гора высокая – гора Васанская!
Спаси меня, Боже, ибо воды дошли до души моей.
Я погрязла в глубоком болоте, и не на чем стоять;
Вошла в глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня.
Изнемогла я от вопля, иссохла гортань моя, истомились
Глаза мои от ожидания Бога моего! Поспеши, Боже,
На помощь мне, поспеши, Господи, избавить меня.
VI. ПОСЛЕСЛОВИЕ
По чудесному Промыслу Божию вдохновение для написания этих размышлений пришло в день празднования Албазинской иконы Божией Матери под названием «Слово Плоть бысть» (9)22 марта 1999 г.), а закончены они были спустя 40 дней, в день празднования Максимовской иконы Божией Матери (18/1 апреля/мая с. г.). Причём обе эти даты оказались юбилейными: 333 года со дня прославления Албазинской, изображающей чревоношение Младенца и называемой «Знамение»; и 700 лет со дня чудного видения грека Максима, поставленного в русские митрополиты, прибывшего ради этого из Киева во Владимир, – видения, в котором Пресвятая Богородица вручила ему омофор и повелела пасти стадо Своё.
Итак, думается, что само вдохновение для написания этих размышлений о Православной Вере дано было молитв ради Пречистой Богородицы и осуществилось под покровом Ее омофора.
Со всеми святыми, да воспоём всемилостивое Ее заступление и да славим единого Истинного Бога, во Святой Троице поклоняемого, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Тропарь Божией Матери ради иконы Ее Максимовская:Глас 4Днесь светло красуется славнейший град Владимир, радостно совершая, Владычице, праздник явления Твоего святителю Максиму, в нем бывшаго, о немже ныне воспоминающе и молящеся Тебе, взываем сице: о Причудная Владычице Богородице, молися Превечному Архиерею – Сыну Твоему, да непоколебиму утвердит Церковь Православную, град наш Владимир и всю Русскую землю в мире сохранит и спасет в правоверии души наша.
