Иржи Лангер - Девять врат. Таинства хасидов
«Это написано, — живо ответил Каменский, — это написано в самом начале, когда Господь Бог сотворил мир. Ибо семь дней Первоначала суть проявление тех самых семи свойств Божиих, представленных также и семью Пастырями. День первый, воскресенье, есть Любовь Авраамова. Понедельник есть Сила Исаакова, вторник есть Правда Иакова. Среда есть Могущество Моисеево, четверг есть Смирение Аароново, пятница есть Верность Иосифова и суббота есть Власть Давидова. И в каждом дне в начале Первой книги Моисеевой написано: „И увидел Бог, что это хорошо“. Конечно, понедельник — единственное исключение, когда не говорится, что это хорошо. Ведь Силой Исааковой в понедельник был сотворен Ад, а в этом, конечно, нет ничего хорошего. Вот почему в понедельник мы никогда не отправляемся в путь, зная, что понедельник — не очень счастливый день. С другой стороны, во вторник, который есть выражение Правды Иакова, написано дважды: „И увидел Бог, что это хорошо“, и еще раз: „И увидел Бог, что это хорошо“. Стало быть, и впрямь Бог обещал праотцу Иакову, которому принадлежит вторник, что будет проявлять к нему добро и еще раз добро с самого начала сотворения мира. Отсюда выходит, что Иаков совершенно прав, когда он произносит слова молитвы: „Ты сказал мне: я буду делать хорошо, хорошо…“ — Так он припоминает Создателю его собственные слова…»
Но реб Шулем любил не только мудрых учеников. Он любил всех хасидов и никого из них не давал в обиду. Как-то раз один хасид пожаловался ему на другого, что тот большой обжора и может, дескать, в один присест съесть целого гуся.
«Какое это имеет значение? — вступился святой рабби Шулем за любителя поесть. — В этом-то и есть вся его страсть». Да будет благословен тот, кому не ведомы страсти худшие!
Конечно, человек порядочный не должен быть обжорой. Но нас, хасидов, часто упрекают в том, что мы люди вообще непорядочные. Это почему же мы непорядочные? — Дело известное, порядочный человек держит свое обещание: обещая что-то, выполняет. Данное слово для него свято. А хасиды? Они слова не держат, и им на это наплевать. С них, как с гуся вода!
Но вы, люди порядочные, если что обещаете, пусть даже самому Сатане, долго не мешкая, обещание свое выполняете. На этот счет у меня нет сомнений. А у нас бывает и так: какой-нибудь шелковый молодой человек, поддавшись уговору, пообещает Искусителю совершить махонький грешок. А потом вдруг одумается да не согрешит. Стало быть, он не сдержал слова, что дал Искусителю! Ну и что с того?! Вот и выходит, что мы, хасиды, люди и впрямь непорядочные. Так и быть, мы с удовольствием признаем это.
Зато мы наделены другой большой добродетелью, которой вы никак не можете похвастаться. Мы воистину упрямый народ. Особенно когда дело касается какого-либо доброго поступка, который мы должны совершить, или вообще вопросов веры. Тут уж мы стоим насмерть, никто не сможет ни разубедить нас, ни расшатать нашей твердости. Да, упрямство, акшунес, наша самая прекрасная, белзская добродетель. Каждый хасид прежде всего должен быть акшн, то есть упрямцем. Это наш первейший принцип. Как мы претворяем его в жизнь, вы сейчас узнаете на примере Мордхе Пельца.
Глубокой и бесконечной, как океан, была вера белзских хасидов в магическую силу святого рабби Шулема. Однажды в Белз забрел посторонний цадик. И святой рабби Шулем пригласил его прокатиться с ним за город. В этой поездке никому не велено было сопровождать их. Строго-настрого запрещено! Почему? А для того, чтобы в таком уединении цадики смогли без всяких помех потолковать о таинствах каббалы. Ведь и святой Бааль-Шем в свое время совершал со своими единодумцами такие прогулки, да и с самим святым Ари такое случалось.
Однако на Мордхе Пельца никакие запреты не действовали. Он, Мордхе Пельц, ни за что на свете даже на миг не спускал глаз со своего повелителя и непрестанно следовал за ним по пятам. Но сейчас, когда оба святых не позволили ему сопровождать их, он, ничтоже сумняшеся, прибегнул к хитрости. Влез украдкой в повозку и зарылся там в соломе. Вот до чего доходила в те времена хасидская преданность! Она преодолевала любые условности и самые строгие повеления!
Немалое время никем не потревоженный, настоящим барином, проехал Мордхе Пельц в этой соломе, да вот беда — случилась с ним пренеприятная вещь. Если вы когда-нибудь зарывались в солому, вы все сразу поймете и не станете сердиться на милого Мордхе Пельца. Ни с того ни с сего у Мордхе Пельца засвербило в носу, и, хоть он боролся с чихом как лев, все-таки не выдержал и во всю мочь чихнул: «Ап-чхи!» Солома разлетелась во все стороны.
«Угомонись! — раскричался пришлый святой на нашего милого Мордхе Пельца. — Не то увидишь, ввергну я твою душу в самое пекло адово».
Но Мордхе Пельц не сдался. Он сказал: «Ну и что из того, что вы меня туда ввергнете! А наш святой рабби Шулем меня оттуда враз вызволит».
И святой рабби Шулем — да хранят нас заслуги его! — услышав этот ответ, засмеялся и сказал: «Ну, ну, держись, Мордхе!»
И Мордхе Пельц держался. Что правда, то правда. Вот какой замечательный упрямец он был и как велика была его вера!
Что святой поведет своих хасидов прямехонько в Едемский сад на том свете — это хорошо известно! Тем более что это не составит никакого труда. Хасиды схватят его за гартл, то бишь, хочу сказать, за пояс, и он их всех на этом самом поясе втащит в Рай.
С другой стороны, гартл очень важная вещь для настоящего хасидского человека. Гартл — толстый шпагат из черного шелка, которым мы перепоясываем свою бекише (кафтан). Концы гартла украшены красивыми кистями. Длина у него должна быть такой, чтобы мы могли обмотать его вокруг себя трижды. Носим мы его весь день. Особенно он необходим, когда мы молимся, изучаем Закон и едим. Талмуд говорит, что только верхняя часть человеческого тела — голова, грудь и руки — была создана по образу Божиему. Нижней своей частью с ее пищеварительными и выделительными функциями человек подобен животному. Так что гартл обозначает границу между Божественным и животным в человеке и возбраняет сердцу видеть стыд. Когда мы поутру обматываемся гартлом, мы произносим прекрасные слова благословения: «Да будь благословен Господь, Бог наш, царь мира, кто опоясал Израиль силой и могуществом!»
Зорко следите за тем, чтобы никогда у вас на гартле не образовался узел! Ибо во время молитвы по гартлу пробегает вокруг пояса черт. А черт вполне может на узелке задержаться и сожрать всю вашу молитву.
Кроме того, в слове кешер, означающем «узел», те же самые звуки, только переставленные, что и в слове шекер, означающем «ложь». А у хасидского человека все должно быть правдивым, истинным. Стало быть, искренность наших молитв не должна быть нарушена даже узелком на гартле. По этой причине мы, белзские хасиды, и летом и зимой ходим с полуобнаженной грудью — чтобы помнить, что сердце должно быть всегда открытым.
Мы так же внимательно следим за тем, чтобы у молитвенного ремешка, когда мы снимаем его с руки, не был прикрыт узелок. Ибо узелок на молитвенном ремешке напоминает нам не о лжи, а о правде. Своей формой он напоминает нам первую буковку имени Бога на древнееврейском. Эта буковка называется йид и как две капли воды похожа на узелок: «’». На нашем еврейском языке, на идише, и слово «еврей» звучит совершенно так же, как и первая буковка имени Божьего: йид. Вот почему на молитвенном ремешке ни в коем случае нельзя прикрывать узелок, ибо йид (еврей) должен быть всегда открытым и поступать всегда нескрытно.
Ремешок обвит вокруг руки семь раз. Мы, хасиды, обвиваем его в направлении от себя, от своего тела. Наши противники обвивают его по направлению к себе, к своему телу. Это потому, что они себялюбцы и думают только о себе, тогда как мы прежде всего печемся о своих ближних и об их благоденствии. Вот почему мы и обматываем молитвенный ремешок от себя в сторону своего ближнего.
Молитвенные ремешки — бесконечно священная заповедь Божия. Доведись нам на одну чашу весов положить все другие заповеди и законы Господни, а на вторую — молитвенные ремешки, дорогие сердцу ремешки явно перевесили бы все остальное. А вся суть в том, что этими черными ремешками мы прикрепляем к руке и к голове тексты Священного Писания, зашитые в черные кожаные коробочки. Их красиво выписанные древнееврейские буквы излучают невидимые лучи, которые проникают нам прямо в мозг и сердце. Они приближают нас к Богу и разрушают вредоносные внешние воздействия. Кто ими не обвивает себя, тот предается страшному проклятию святых раввинов. И у Господа Бога есть свои собственные молитвенные ремешки.
