Николай Японский (Касаткин) - Дневники 1870-1911 гг.
Послал Петра Исикава в Военное Министерство взять точное сведение о числе русских военнопленных в Японии. Оказывается, по 28 февраля н. ст. было: 38358 чел. Сообразно с этим надо разделить книги, остающиеся еще в Миссийской запасной библиотеке, по городам, где они размещены далеко в неравном количестве. Пишут в газетах, что в последних боях взято много пленных. Боже, когда это прекратится перемещение русской армии в Японию?
О. Симеон Мии пишет: «Преждеосвященную Обедню служить постом в Тенгачая нельзя, — ничего там еще не устроено для достодолжного служения, — а причастники наверное будут. Нельзя ли для них служить простую Литургию в те дни, когда положена Преждеосвященная?» Ответил: «Правило для Преждеосвященной Литургии в важных случаях допускает исключение; наприм[ер], если случится празднование Святого с полиелеем, то вместо ее служится Литургия Св. Златоустого. Так как приобщить исповедников тоже весьма важно, то пусть о. Симеон служит, с Богом, Литургию Св. Златоуста и в дни Преждеосвященной Литургии, если только он никак не может употребить для этого субботу или воскресенье (т. е. если у него нет надлежащей необходимости служить в субботу и воскресенье в других местах, ибо он служит у военнопленных и в Нагоя, и в Сидзуока, да теперь еще и Тоёхаси, где тоже поселили пленных, будет ему подведомо)».
Rev. Jefferys, американский епископальный миссионер, просится по субботам петь у нас в хоре певчих. Так как регент Алексей Обара это дозволил, то я написал Джефферису, что пусть приходит и поет во славу Божью.
27 февраля (12 марта) 1905 года.
Воскресенье Сыропустное
Варвара Окамура, ж6нэ. литографа Павла, приходила за иконами, которые я обещал дать язычнику для подарка нашим военнопленным, и принесла мне в подарок от сего язычника кипу книг его произведения. Я дал три иконы Пресв. Богородицы на досках; Варвара же заказала киоты для них; «Язычник понесет, —нужно, чтоб его рука не касалась икон», — промолвила Варвара. Я опять повторил, чтоб, передавая иконы, он сказал, что «от Епископа их получил, чтоб сделать подарок». Видно, что этот человек богатый, потому что Варвара не стесняясь заказала хорошие киоты мастеру, который работает на Миссию.
Поясница болит, трудно ходить. Но тоска душевная пуще болезни; третий день город иллюминуется, празднуя новые победы над русскими!
28 февраля (13 марта) 1905.
Понедельник 1-й недели Великого Поста
<...> В этом году, так же как и в прошлом, на первой неделе учащиеся не говеют, а ходят в классы; будут говеть на Страстной. Это не мешало им, однако, гулять последние три дня Масленицы; даже и позволения на то не спрашивали; на основании прошлогоднего примера, мол. А не следовало бы. И без того у нас много гулевых дней. <.„>
1 (14) марта 1905.
Вторник 1-й недели Великого Поста
Так как в Мукденском сражении японцами взяты десятки тысяч русских пленных, которых скоро привезут в Японию и разместят по разным городам, то нужны для них священники; ныне же имеющихся отнюдь недостанет для них; поэтому положено избрать из диаконов, кончивших курс в Семинарии и знающих русский язык, для рукоположения в иереи. Завтра соберутся для этого тоокейские священники, кандидаты-наставники Семинарии и главные из членов «Айай-ся»*.
Был Mr. Andre и привез от Французского Посланника чек на 19 529 ен, хотя бумаги нет и я не могу определить, какие это, собственно, деньги. Во всяком случае, слава Богу и благодарение Петербургу, что не забывается Миссия!
В Тенгачая, где больше 6 тысяч пленных порт-артурцев, отправлены 3 ящика религиозных книг из запасной Миссийской библиотеки и письмо — не предаваться печали, а сохранять бодрость духа.
3 (16) марта 1905. Четверг
Возвратившийся из своего путешествия по местам, где содержатся военнопленные, Василий Ямада, секретарь «Общества духовного утешения военнопленных», рассказал про то, что видел. Главное — из разных мест разные просьбы: книг для чтения, икон, крестиков, церковных свечей и проч., что все по мере возможности будет исполнено. Интересно следующее: для удовлетворения религиозной потребности военнопленных в Хаматера, где их больше 20 тысяч, Городская дума в соседнем городе Сакае положила построить около их казарм, заключенных в три ограды, три часовни, где священник совершал бы службы для них; часовни будут открываться, чтобы тысячи молящихся видели священнодействие, совершаемое священником; пол часовни будет на 2-3 ступени выше земли. Языческая душа делает такую услугу христианам! Спаси ее, Господи!
Еще из рассказов Ямада замечательно то, что везде, где были столкновения между военнопленными и японскими властями, они происходили из-за недостаточности знания переводчиками русского языка; не понимают друг друга из-за переводчика, и одни представляются неповинующимися, другие сердятся, и мало-помалу чуть не до оружия доходит. Иногда это случается из-за незнания русских обычаев. Например. В Хаматера японский начальник спрашивает у пленных:
— Есть ли между вашими плотники (дайку*)?
— Есть.
— Выходите, — вышли.
— Так вот, сделайте столы, — для вас же.
Плотники стоят и не показывают вида, что они готовы приняться за работу.
Японский офицер вновь приказывает. Они ни с места. Он на-стаивает. Не слушаются. Наконец, он сердится и упрекает их в неповиновении, старается убедить, спрашивает: почему противятся?
— Да не можем мы, — отвечают.
— Как не можете, когда вы «дайку»?
— Да мы плотники, а не столяры; мы можем срубить дом, а чтобы сделать стол, нам самим прежде надо учиться этому.
Тут только объясняется, что японское слово «дайку» двусмысленное, — значит и столяра, и плотника, и японский «дайку» действительно и столяр, и плотник вместе; у русских же это два раздельные ремесла. И японский офицер, улыбаясь, отходит, оставляя русских «дайку» в покое.
Посланы книги в Сидзуока для обучения малограмотных из Консанды, чем занялись там некоторые офицеры, — книги из Миссийской библиотеки; другие книги, из присланных адмиральшею М. Н. Чухниною, посланы для чтения офицерам, и написаны к двум офицерам письма — воздерживаться от печали и уныния. Бедные, до сумасшествия тоскуют. Недавно там помешался и отвезен в больницу молодой офицер Н. JI. Фришман. <...>
4 (17) марта 1905. Пятница
Отправлено по большому ящику книг из Миссийской запасной библиотеки военнопленным в Даири и Фукуока, на Киусиу, с письмами в то и другое место — хранить бодрость духа, неграмотным: учиться грамоте; буквари обещаны.
Василий Ямада из Военного Министерства принес расписание, куда, по каким городам размещены будут военнопленные, взятые в Мукденских боях. Всех вновь взятых военнопленных 52 694 человека! Боже Ты наш! Вконец Ты оставил нас, потому что мы прежде оставили Тебя! Отъял Ты помогающую руку Свою и предоставил нас собственной гордости и силе нашей, и — вот она, сила наша, — в прах мы повержены! Но да будет это наказанием от любящего Отца! Пробуди в нас дух смирения и воспламени ревность к исполнению заповедей Твоих!.. Нет меры печали, но избави от отчаяния и уныния!
5 (18) марта 1905. Суббота
Отец Сергий Судзуки из Мацуяма пишет: просит разрешить ему совершение «Общей исповеди», какую разрешено совершать о. Иоанну Кронштадтскому, по причине слишком большого числа желающих исповедаться и причаститься у него. О. Сергию, очевидно, исповедывавшиеся у о. Иоанна офицеры рассказали об этой исповеди и настроили его просить о разрешении оной и ему. Действительно, в Мацуяма 3069 больных и здоровых пленных. Где же управиться одному с таким числом? Поэтому я, не колеблясь, разрешил ему и послал книжицу, где «генеральное исповедание грехов», с наставлением, чтобы после исповедных молитв один из исповедников громко и раздельно прочитал ее, после чего священник прочитает следующие за исповедью молитву и разрешение. Предпричастные канон и правило должны быть исполнены как обычно. Кто имеет что-либо особенное сказать на духу, тот должен исповедаться отдельно.
Отец Симеон Мии в ответ на мое письмо об избрании трех диаконов для хиротонии в иереи настоятельно советует присоединить к ним и четвертого, Петра Уцида. Вероятно, придется и сделать это; иереев все-таки очень недостаточно для стотысячной паствы военнопленных.
Американский Bishop Mc'Kim прислал 25 ен для военнопленных при очень милом письме; я тотчас ответил ему благодарностью.
6 (19) марта 1905.
Воскресенье — первое Великого Поста
Я совершал Литургию с тремя иереями и рукоположил диакона, служившего доселе проповедником в церкви города Такаса- ки, Иоанна Оно, в иерея.
По окончании Литургии я отошел в боковой придел разоблачаться, а иереи вышли на средину церкви совершать благодарственный молебен за Мукденскую и уже дальнейшие победы. Что ж, они право [имеют] на то.
После обеда я делал каталог книгам, отправляемым из запасной Миссийской библиотеки военнопленным в Хаматера.
