Святитель Димитрий Ростовский - Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том V. Май
Иннокентий же не смел и оправдываться.
Он также пошел в церковь, старец остался с одним учеником в келии и запер двери, чтобы не пришел к нему кто-либо из посланных. По окончании литургии миряне поняли, что нельзя видеть святого, и возвратились назад. Когда же пришли к нему опять ученики и в молчании окружили одр, то он говорил, как бы о ком-либо другом:
– Пришел для него день, и он умрет.
– О ком говоришь, отче, что умрет? – спросил его Иннокентий.
– О том, о котором вы говорите: «Болит». Тот, покаявшись, хочет умереть, – сказал он.
Пришел час обеда, и братия отправились в трапезу. Остался при больном один Иннокентий.
Святой приказал ученику перевести его на другую сторону келии, потому что там спокойнее; приказал никого не впускать.
– Утомился, – сказал он, – и хочу отдохнуть до вечернего пения; вечером же придут ко мне все братия.
Тогда ученик понял, что приблизилось время его преставления.
Иннокентий спросил святого:
– Отче, когда преставишься, звать ли протопопа и иных священников из города на твое погребение?
Святой завещал никого не звать и довольствоваться монастырскими священниками, чтобы не собрался в обитель народ и не разнес вести о его смерти по городу и селам. Ученик спросил:
– Где ты велишь ископать себе могилу?
Он велел ее ископать у южной стороны церкви, близ церковных дверей.
– А гроба дубового не покупайте мне, – сказал святой. – На эти шесть денег купите калачей и раздайте их нищим.
Ученик замолчал, а старец молился о спасении своей души, полагая надеждой своей Пресвятую Богородицу. Ей он вверял и монастырь свой. Иннокентий разбудил келейника преподобного, заставил его сидеть при болящем старце, а сам вышел заснуть, так как ему нездоровилось. Лишь только он начал дремать, как услышал голоса многих певцов в келии преподобного. Удивленный этим, Иннокентий вошел в келию и спрашивал келейника:
– Кто из братии был здесь?
– Никто, – отвечал тот. – После твоего ухода он начал петь: «Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем…» (Пс. 118:1), припевая заупокойные стихи. Окончив же псалом, он пел последующие стихи: «Святых лик обрете источник жизни…» и прочие.
– Отходит старец к Богу, – сказал Иннокентий келейнику.
Ученики припали к ногам святого и лобызали их, затем на грудь к нему,
прося прощения и благословения. Но старец уже не внимал словам их, а только молился ко Господу: «Царю Небесный, всесильный! Молюсь Тебе, Владыко мой, Иисусе Христе, милостив буди душе моей, да не удержана будет она лукавыми, но да встретят ее ангелы Твои, проводящие сквозь хитрости мрачных мытарств и направляющие ее к свету милосердия Твоего. Знаю я, Владыко, что без заступления Твоего никто не может избыть козней духов лукавых».
Дальнейшая речь умирающего была неясна, и ученики ее не поняли. Вдруг он начал поворачиваться слева направо. Много раз ученики повертывали его на левую сторону, но он опять поворачивался направо, шепча невнятные слова. Отсюда они заключили, что умирающий подвижник видит нечто необычайное. Братия несколько раз подходили к келии преподобного, но два ученика, находившиеся при нем, говорили, что старец заснул. В то время, когда в обители шла вечерня, преподобный приготовился к смерти: сложил крестообразно руки на своей груди и тремя дуновениями предал свою святую душу в руки Господа.
Преподобный Пафнутий скончался в четверток, 1 мая 1477 года, за час до захода солнца, то есть около 7 часов вечера[45]. Братия вышли из церкви и, узнав о кончине преподобного, горько оплакали его. Было уже поздно погребать подвижника, и, чтобы исполнить его завещание о погребении без мирян, братия на другой же день, в пяток, 2 мая, в 5 часов утра похоронили своего наставника. Скорбь братии была так велика, что все рыдали и проливали слезы; никто не мог ни петь, ни канонархать. Погребение совершал верный ученик преподобного, Иннокентий. От слез он едва мог проговорить чин погребения. «И никто от мирских человек не был в то время, не прикоснулся к одру его, никто не узрел, как полагали его во гроб», – так повествует Иннокентий[46].
Как только погребение совершилось, о смерти подвижника узнали в Боровске, и весь город пришел в движение. Не только монахи и священники, но и наместники города, и народ пошли в обитель преподобного. И хотя в городе скоро узнали, что тело святого уже в земле, народ непрерывно весь день приходил в монастырь, и со многою любовью все кланялись гробу почившего.
Местное празднование преподобному Пафнутию началось с 1531 года. Даниил, митрополит Московский[47], с собором епископов благословил петь канон и читать на богослужении житие преподобного Пафнутия, то есть установил местное празднование ему. Собор же 1547 года постановил память преподобного Пафнутия праздновать общецерковно.
Святые мощи преподобного почивают в главном монастырском храме в честь Рождества Пресвятой Богородицы, в приделе, посвященном его имени.
Тропарь, глас 4:
Жития светлостию просветив твое отечество в молитвах и постех, дарований Божественнаго Духа исполнился еси: и во временней сей жизни добре подвизався, милости благоутробия всем скорбящим отверзл еси, и нищим был еси заступник. Тем молим тя, отче Пафнутие, моли Христа Бога, да спасет души наша.
Кондак, глас 8:
Божиим светолитием просвещен отче, постническое стяжав жительство преподобне, монахом предобрый наставниче, и постником благое украшение: сего ради Господь, труды твоя видев, чудес даром обогати тя, источаеши бо исцеления. Мы же радующеся вопием ти: радуйся, отче Пафнутие.
Страдание святого мученика Ваты
Святой мученик Вата происходил из Персии. Предки его были христиане, и сам он был воспитан в христианской вере. Достигши тридцатилетнего возраста, он оставил отца, мать, жену и детей, имущество свое раздал бедным и, ушедши из родительского дома, принял иночество. Усердно подвизаясь в иноческой жизни, он пожелал окончить жизнь свою мученическою смертью. В то время воздвигнуто было на христиан гонение[48] – и, когда все иноки из той обители, где подвизался святой, разбежались, он один остался в ней. Вскоре он был схвачен и отдан на суд правителю города Низибии[49]. Последний стал принуждать его отречься от Христа и поклониться солнцу и огню[50], но святой не послушался его и дерзновенно исповедал Христа истинным Богом. За это ему связали руки так, что от сильного напряжения они вышли из плечевых суставов. После сего святого стали влачить по земле и при этом били его по всему телу. Святой мученик после всех этих истязаний скончался за веру во Христа, будучи усечен мечом[51].
В тот же день празднуется память священномученика Макария, митрополита Киевского, от татар в 1497 году убиенного в селе Стриголове Минской губернии.
Память 2 мая
Страдание святых мучеников Еспера и Зои
Святые мученики Еспер, супруга его Зоя и два их сына, Кириак и Феодул, – странники на земле, подобно Аврааму[52], отцу избранных, направлявшие путь свой к отечеству небесному, – были куплены в качестве рабов[53] Катуллом, знатным римлянином, и его женой Терцией. Этот Катулл переселился из Рима в Памфилию[54], в город Атталию[55]; покупая себе рабов, как это было в обычае у римлян-язычников, он приобрел во Фригии[56]сих святых мучеников, происходивших из христианской семьи и поэтому преисполненных веры и надежды на Господа.
Языческая семья Катулла, преданная идолопоклонству, приносила, по обычаю своей веры, жертвы идолам – и называла их своими богами. Верные же рабы Христовы, видя суетное нечестие своих господ, тяжко сокрушались об этом и, как христиане, не могли вкушать пищи, отпускаемой для них хозяевами-язычниками, опасаясь оскверниться, тем более что и в самом доме их господ находились идолы.
Однажды святая Зоя, получив пищу от своих хозяев, подошла к воротам и сказала привратнику:
– Усни и отдохни немного, а если ты будешь нужен, то я тебя разбужу; ты довольно уже утомился, так как всю ночь бодрствовал, впуская и выпуская к господину нашему суетных людей, которые посещают его дом для поклонения мнимой богине – Фортуне[57].
Привратник, исполняя ее совет, отошел от ворот и уснул во дворе, а Зоя, опасаясь, чтобы привязанные недалеко псы своим лаем не разбудили его, дала им немного хлеба, а остальную часть своего обеда раздала нищим и странникам, подходившим к воротам, убеждая их перейти в христианскую веру.
Обязанности Зои в доме Катулла состояли в том, чтобы кормить домашних животных, которых держали ее господа; муж же и дети ее исполняли все остальные работы на хозяев.
Целый день они трудились, при закате же солнца вкушали немного пищи от тех яств, о которых несомненно знали, что они не осквернены языческими обрядами. Эта пища посылалась им Божиим промышлением; вкушая ее, они вспоминали слова, сказанные Господом в Его Святом Евангелии: «Воззрите на птиц небесных, которые не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец ваш Небесный питает их» (Мф. 6:26).
