Самуил Лозинский - История папства
Епископ такой крупной епархии, как, например, Равеннской, вовсе не желал быть в подчинении у римского епископа, так же как не желал повиноваться папству какой-либо могущественный светский землевладелец, имевший в своем распоряжении множество зависимых людей и считавший себя ничем не ограниченным владыкою в пределах своего «государства». Общественные условия раннего средневековья с его почти натуральным хозяйством, изолированностью и простотой экономических связей отдельных хозяйственных организмов составляли ту базу, на которой возвышалось такое стремление к «независимости» и «свободе». Стремление папства создать по примеру восточных деспотов более или менее крепкое и сплоченное государство встретило сильнейший отпор и со стороны представителей местных властей. Трибуны, судьи, финансовые и административные лица отказывались принимать назначение из рук папской администрации и платить ей тот suffragium (специальный налог), который являлся не только доходной статьей для центральной власти, но и символом как ее суверенных прав, так и вассальной зависимости местной знати.
Это недовольство крупных землевладельцев стало проявляться сразу после образования папского государства. Светская и духовная знать потребовала участия в ближайших папских выборах не только жителей города Рима, как было до того времени, но и всей римской области, полагая, что военные поселки, расположенные вдали от Рима, окажут им нужную поддержку. Это требование было облечено в форму, гласившую, что «тот, кто является государем всех, должен и избираться всеми» (qui omnibus piae est ab omnibus eligatur).
Расчет оказался правильным, и на папском престоле, благодаря участию в голосовании военных поселений, очутился ставленник земельных магнатов Константин II (767–769). Константин не был духовным лицом и не мог быть избранным, а потому он считается антипапой. Хотя епископ Пренест быстро провел Константина через длинный ряд духовных степеней и объявление его папой могло бы считаться «законным», тем не менее папская администрация, материально заинтересованная в усилении централизма, не желала мириться с «военно-поселенческим» папой и вступила в тайные переговоры с лангобардским королем Дезидерием о том, чтобы совместными силами свергнуть Константина. Вступление в переговоры с лангобардами было новой иллюстрацией готовности папского двора на любой маневр ради спасения своих интересов: к совершенным вероломствам (обращение к лангобардам во время иконоборчества и к франкам для похода Пипина) прибавилось еще одно, новое обращение к лангобардам, этому «вековому» врагу Италии.
Блоку из части высшего духовенства и лангобардов удалось овладеть Римом, и на папский престол королем Дезидерием был возведен «свой» папа, готовый прислуживать лангобардам. Это был пресвитер Филипп (768), который также считается антипапой. Дни Филиппа, однако, были сочтены, так как не в интересах римской курии, стремившейся к созданию самостоятельного и централизованного государства, было господство лангобардского папы, проводившего, естественно, политику, проникнутую антиримскими тенденциями. Как только солдаты лангобардского короля покинули Рим, духовная клика свергла Филиппа.
Вооружив народ и указав ему на необходимость избрания «достойного» папы, а не лангобардского «проходимца», организаторы заговора устроили в Риме кровавую оргию. Во время расправы был ослеплен Константин II. При таких обстоятельствах новым папой, после двух антипап, стал приверженец римской иерархии Стефан IV (768–772).
Было очевидно, что новый папа встретит в лице лангобардского короля и римской военной аристократии, опиравшихся на крупных землевладельцев периферии, злейших врагов, и Стефан IV пошел по пути, уже изведанному его предшественниками. Он отправил делегацию к франкскому королю, «патрицию римской республики», прося поддержать его против бунтовщиков, под которыми разумелись и «внешние» и «внутренние» враги.
В 769 г. по совету франкского короля был созван специальный собор (в Латеранской базилике в Риме, с участием двенадцати франкских епископов), который решил, что отныне в папы можно избирать исключительно кардиналов-священников или кардиналов-дьяконов и что светские лица, военные или гражданские, в особенности не жители Рима, будут исключаться из коллегии, избиравшей папу. Только после того как избрание папы формально признавалось правильным, лица недуховного звания, проживавшие в Риме, могли своими подписями как бы поддержать уже состоявшееся избрание. Это решение, однако, реальной силы долгое время не имело.
Перед собором с выколотыми глазами предстал Константин II по обвинению в том, что он в качестве недуховного лица принял посвящение в папы. Стоя на коленях и умоляя о пощаде, Константин говорил, что он насильно был провозглашен папой и что не раз и до него в папы избирались недуховные лица. Собор не посчитался с этим заявлением Константина. Был сожжен акт о его избрании, посвященные им лица были признаны незаконно получившими духовное звание, самого же его избили и заточили пожизненно в монастырь. В заключение собор, желая показать, что ему не чужды и духовные интересы, подтвердил необходимость почитания икон и отлучил от церкви иконоборцев.
Но противниками победителей были помимо военно-земельной аристократии еще и лангобарды, чей ставленник Филипп так быстро был свергнут с престола. Учитывая это, папа Стефан IV просил франкского короля Карла явиться в Италию и наказать лангобардов, наступавших на Папскую область и угрожавших положить конец «дерзкому» поведению Стефана IV — «наместника Христа», успевшего, между прочим, убить лангобардского представителя в Риме священника Вальдиперта.
Так как Карл медлил с оказанием помощи Стефану IV, то последний совершил очередную измену: в 772 г. открыл Дезидерию ворота Рима. Весть о появлении лангобардов вызвала беспорядки в Риме, и Стефан IV бежал в лагерь Дезидерия. Последний, по указанию папы, казнил руководителей антилангобардской партии в Риме. Дезидерий оказался полным хозяином Рима, а Стефан IV — послушным орудием в его руках. Вскоре Стефан IV умер, и состоялись новые папские выборы. С первого же дня Адриану I, избранному папой (772–795), пришлось столкнуться с «дружбой» короля Дезидерия: лангобарды заняли Фаэнцу, Феррару и Коммаччо; угрожала опасность и Равенне, окрестности которой уже были во власти лангобардов. Адриан умолял Дезидерия прекратить захваты, но лангобардский король остался глух к этим увещеваниям. Тогда папа решил переметнуться на сторону франков.
Карл не мог допустить чрезмерного усиления лангобардов и, получив паническое послание Адриана I, решил последовать примеру своего отца Пипина. В 774 г. он прибыл в Италию. Папа стал просить его «вернуть» апостольскому престолу чуть ли не всю Италию, за исключением юга, все время остававшегося во власти Византии и не завоеванного ни Пипином, ни Карлом. По-видимому, Карл склонен был создать огромное папское государство, способное существовать без постоянной помощи франков. Но решительные победы над лангобардами дали ему возможность совершенно уничтожить их государство. Карл возложил на свою голову и лангобардскую корону. С этого момента он стал считать Северную и Центральную Италию своими владениями и взял обратно свои щедрые обещания. Папа вынужден был удовлетвориться частью того, что получил в дар от Пипина, впрочем, с дополнительным приобретением Перуджи, Тоди я Амелии. Это подношение никак не могло удовлетворить возросшие аппетиты папской партии. Ведь согласно «Константинову дару» папству отдавался весь Запад, и во всяком случае в пределах Италии оно не должно было потерпеть никаких территориальных ущемлений. Однако папа не смел открыто выражать свое недовольство «скаредностью» Карла. Внутри страны часть феодальной зяати была в резкой оппозиции к этому возглавленному «римской партией» папскому государству, опиравшемуся яа чужеземцев и нуждавшемуся в них лишь для охраны от внутренних врагов. Папство вынуждено было опираться на франков еще и потому, что оно искало поддержки в борьбе против все возраставшего недовольства закрепощенного (в том числе и на территории папских владений) крестьянства.
Все это ставило папское государство в положение своего рода вассала франкского короля, тем более что к франкам имели право обращаться за покровительством и обиженные папой чиновники и вообще римские аристократы. Король имел право вмешиваться во внутреннюю жизнь папского государства, особенно же в дела тех его частей, которые недавно были отвоеваны у последнего лангобардского короля. Папа далеко не везде имел сильный административный аппарат: последний действовал лишь в некоторых папских вотчинах, управлявшихся из самой курии, в других же принцип централизации отсутствовал. Это открывало возможность как для феодального сепаратизма, так и для постоянного вмешательства франкского короля. Присутствие королевского представителя в Риме при избрании каждого нового папы, официальное оповещение короля о результатах выборов и принесение присяги королю папскими избирателями еще более подрывали суверенный характер папского государства и подготовляли почву для столкновений между боровшимися за власть разными группами господствовавшего в стране класса крупных землевладельцев.
