Иеромонах Дамаскин (Христенсен) - Не от мира сего
«1. Само слово «приход» подразумевает некую маленькую группу людей и средоточие их интересов. Но как далеко этот от христианского идеала! Мы должны быть едины со всеми верующими Православной Церкви, не просто покупать церковную утварь, а помогать деньгами и делами людям: страждущим православной Уганды, обществу «Православное дело» в Австралии, основанному еще архиеп. Иоанном и т. п.
2. Жертвенность. Помогать нуждающимся. Хорошо бы 10% дохода употребить исключительно на Божие дело — во благо храма, бедствующих и т. д. (но без фарисейства).
3. Господь — прежде всего: возникнут споры — решать их в духе христианской любви. Должно быть желание оделять других и прощать. Будем же исполнять волю Божию, а не свою».
С 1978 ПО 1984 БРАТСТВО открыло приходы в Уиллитс (штат Калифорния), Медфорде и Вудберне (штат Орегон), Москве (штат Айдахо), Спокане (штат Вашингтон). Как и в Рединге, православные миссии родились желанием людей приобщаться Православия в своем родном краю, иметь свой духовный центр, где бы поддерживалось их духовное рождение, где бы исполнилось веление Христа проповедовать Евангелие бедным.
Например, приход в Москве, городке штата Айдахо, образовался стараниями людей, некогда живших недалеко от Платины. Отец Серафим сразу же поехал туда, благословил дома и земли православных, крестил дотоле некрещеных прихожан. Потом туда отправился о. Герман. К тому времени прихожане уже сняли в аренду небольшое помещение, устроив там часовню с алтарем. Отец Герман при большом стечении народа прочитал в местном университете лекцию об Афоне, потом совершил всенощную в новой часовне. В это время одна женщина, жившая по соседству, пошла выносить мусор, и в окне часовни перед ней неожиданно предстала Древняя Православная Византия: сияние свечей, мерно раскачивающееся кадило с курящимся ладаном, иконы, древние песнопения. Она остолбенела, не понимая, что происходит, потом не удержалась, зашла в часовню, где и пробыла до конца долгой службы. Случай этот изменил всю ее жизнь.
В Медфорде поначалу не заладилось. Некоторые прихожане посчитали платинских отцов чересчур строгими и требовательными: тяжело соблюдать посты и т. п. «Наш приход не для монахов! — провозглашали они. — Давайте пригласим священника из Митрополии» (то бишь Американской Православной Церкви). В феврале 1979 года, перед Великим Постом служа в Медфорде литургию, о. Серафим (никоим образом не насилуя их волю) призвал прихожан определить выбор. Однако новый священник буквально оскорбил многих верующих «сверхсовременным» подходом, и они в конце концов «возжелали старого Православия и попросили нас вернуться», писал о. Серафим.
Еще одним бременем отцов было их первое детище, «пустынь на задворках» Алексея Янга в Этне (вблизи границы Калифорнии с Орегоном). Два года отцы по очереди ездили туда служить литургии. Раз в год наведывался туда и еп. Нектарий, привозил с собой чудотворную Курскую икону Божией Матери. Алексей Янг вспоминает: «Однажды, отслужив молебен в нашей маленькой часовне у меня за домом, еп. Нектарий приложил руку к моей груди и сказал: «Я знаю, что у тебя на сердце». Он чувствовал, сколь дорога мне сама идея православной миссии, и всячески меня поддерживал и подбадривал».
Конечно, отцы мечтали о том дне, когда и Алексей Янг станет священником. В феврале 1979 года будучи в Этне, о. Герман попросил его принять рукоположение. Алексей Янг поначалу колебался, но о. Герман убедил его, что на жизни общины это не отразится пагубно: по–прежнему просто и независимо будет жить маленький приход, но уже со своим батюшкой. Первый шаг Алексей уже сделал: его посвятили во чтецы тогда же, когда рукополагали о. Серафима.
Отец Герман вызвался поговорить с Сусанной (женой Алексея) с глазу на глаз. Он сказал:
- Бремя священства тяжелее переносить матушке. Но я уверен, вы оба принесете куда больше пользы, прими он сан. Возьмете ли вы сей новый крест во благо обездоленных, дабы облегчить их бремя?
Сусанна прослезилась:
- Разве могу я противиться зову сердца?
Тогда о. Герман открыл дверь и позвал Алексея, поклонился ему как священнику и сказал: «Благослови!» Алексей осенил его крестным знамением, о. Герман приложился к его руке, предвосхищая его будущее пастырство.
5–го мая 1979 года в монастыре преп. Германа Алексей Янг был рукоположен во священство еп. Нектарием. Владыка обратился к нему по завершении литургии со словами: «Священство не терпит «профессионализма»». Он пожелал приходу в Этне и впредь оставаться таким отличным от обмирщенных приходов.
Вскорости о. Серафим поехал с о. Алексием в Этну учить его проводить богослужения. «Несколько дней он неотрывно наставлял меня, — вспоминает о. Алексий, — с необычайным терпением и любовью. Никогда не указывал на ошибки в присутствии прихожан, но запоминал их и после службы подробно разбирал.
Занимался он и с нашим «хором» — моей матушкой и Барбарой Мари. Как трудно давались им песнопения! После одной литургии они извинились перед ним, дескать, плохие мы ученицы, но услышали поистине восхитительный ответ: «Да что вы! Уверен, пение ваше угодно Ангелам». Спокойный, выдержанный, истинный любящий отец во всём».
Отец Алексий Янг взял под свое пастырское крыло не только приход святых Адриана и Натальи в Этне, но и Медфордскую общину святителей Иннокентия Иркутского и Иннокентия Аляскинского — ему сподручнее было добираться до них, нежели платинским отцам.
ЕДВА УСПЕЛИ НАРОДИТЬСЯ новые приходы, отцы взялись за другое дело. В 1978 году провели в монастыре первое Свято–Германовское паломничество, которые с той поры по традиции проводятся в августе (когда отмечается день прославления святого). Служили всенощную и литургию, полный круг богослужения провели на английском. Отец Герман, о. Серафим и о. Алексий Янг выступили с лекциями, равно и другие приглашенные, как из священства, так и из мирян. В 1978 году о. Серафим провел беседу «О современных знамениях конца света», а в 1979 — «Православное христианство на пороге 80–х годов».
На съезды эти о. Серафим возлагал большие надежды и очень дорожил ими. Незадолго до паломничества 1979 года он писал собрату, гостившему в те дни в Свято–Троицком монастыре в Джорданвилле: «Более всего думаю сейчас о предстоящем летнем паломничестве — это ли не прекрасная возможность православного просвещения, столь редкая в наши дни. Мне кажется, «тяжелый, спертый воздух» официальной церкви душит всё и вся вокруг. Сколь нужны сейчас ощущение свежести и новизны. По–моему, мы можем дать это людям. После смерти, быть может, наши труды и оценят, пока же будем стараться помочь тем, кому можем».
Паломники приезжали и издалека: из Австралии, Японии, Канады, с восточного побережья США через всю страну. Каждый год их все прибывало: в 1978 году — 60 человек, в 1982 — уже 170. монастырь уже не вмещал всех желающих, и многие ночевали прямо в лесу в спальных мешках: мужчины в пределах монастыря, женщины — за его оградой, подле маленького приюта для гостей. Никто не требовал с них денег, просили только «привозить с собой спальные мешки и фонари и оказывать посильную помощь».
Всем прибывшим, не убоявшимся суровых простых условий жизни, паломничество приносило тихую радость. Люди находили своих единомышленников. На время отряхивали с ног прах мирской, забывая о чинах и должностях. Строгие монастырские правила, долгие монастырские службы и насыщенная программа лекций не оставляли времени для праздности и все получали истинное духовное окормление.
Самым замечательным в этих «паломничествах» были встречи американцев–новообращенных с живыми «связующими звеньями» святоотечества: еп. Нектарием и о. Спиридоном. Пока позволяло здоровье, оба непременно приезжали на съезды. Живя рядом с этими подвижниками, слушая их, паломники стяжали нечто от древней православной мудрости и благочестия.
В 1979 году, например, еп. Нектарий рассказывал паломникам о новомученике оптинском, которого знал лично, иером. Никоне. Прочитал им письмо, которое о. Никон послал его (еп. Нектария) матери из советского концлагеря. «Ликвидационная комиссия», изгнавшая монахов из Оптиной, надругалась над о. Никоном обрив его, и заточила в концлагерь, откуда он, умирая от туберкулеза, писал: «Счастью моему нет предела. «Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь; ибо велика вам награда на небесах.» (Лк. 6:23). Верю, что слова Господа относятся и ко мне, и с нетерпением жду момента, когда взойду из греховного тела своего и приобщусь Господа моего».
«Когда мать читала это письмо, мы, дети, плакали», — вспоминал еп. Нектарий.
В 1978 году выступил и о. Спиридон. Он говорил о жизненном пути архиеп. Иоанна. И как же любил он эти «паломничества», чувствуя себя в родной стихии. Вершила праздник поминовения преп. Германа торжественная литургия и крестный ход по лесу с хоругвями. Отец Спиридон весь сиял и по–детски счастливо улыбался, слушая вдохновенное пение.
