Сатсварупа дас Госвами - Прабхупада лиламрита
Равиндра-Сварупа взял газету и открыл ее на центральном развороте. Там оказалась длинная статья и большая фотография Бхактиведанты Свами. Фотографу удалось запечатлеть его счастливую улыбку; левая рука Свамиджи касалась головы. Друг вручил газету Равиндра-Сварупе, и тот поспешил в храм. Там он сразу же направился к Свамиджи, чтобы показать газету, и за ним поспешили еще несколько ребят.
— Смотрите! — Равиндра-Сварупа протянул Свамиджи газету. — Самая крупная из здешних газет! Ее читают все.
Свамиджи широко раскрыл глаза.
— «Скорее спасите Землю!» — прочитал он вслух и посмотрел на лица ребят.
Умапати и Хаягрива громко думали вслух, что бы это могло значить — «Скорее спасите Землю!» Очередной каламбур на тему экологии? Призыв к предотвращению угрозы ядерной войны? Или просто насмешка над проповедническим духом Свамиджи?
— Ну ладно, — сказал Умапати, — в конце концов, это «Другой Ист-Вилледж». Там может быть что угодно.
— Свамиджи действительно спасает Землю, — сказал Киртанананда.
— Пытаемся, — ответил Бхактиведанта Свами. — Все по милости Кришны.
Он с серьезным видом надел очки, которыми обычно пользовался только во время чтения «Бхагаватам», и внимательно просмотрел страницу сверху донизу. Это было странное зрелище — Свамиджи с газетой в руках. Он начал перелистывать страницы и, увидев на центральном развороте свою фотографию, засмеялся. Затем замолчал и погрузился в чтение.
— Ну что ж, — сказал он, — читай вслух, — и отдал газету Хаягриве.
— Однажды... — начал Хаягрива.
Это была аллегория о нескольких богословах, которые убили в церкви пожилого человека, и газеты запестрели сообщениями, что Бог мертв. Но, говорилось дальше, некоторые люди не поверили этому. Они откопали тело и обнаружили, что это «был не Бог, а Его рекламный агент: организованная религия. В мгновение ока радостная новость разнеслась по свету. Бог жив!.. Но где Он?» Хаягрива читал с выражением, а слушатели сидели как завороженные.
В специальном приложении к «Нью-Йорк таймс» было опубликовано обращение, предлагающее награду за любую информацию, которая могла бы пролить свет на местонахождение Бога. Это обращение подписали Мартин Лютер Кинг и Рональд Рейган, но ответа так и не поступило. Люди начали беспокоиться и задавать вопросы. «Бог, — говорили некоторые, — живет в кусочке сахара». Другие шептали, что священная тайна заключена в сигарете.
Тем временем один старик, которому в этом году перевалило за семьдесят, забрел в Нью-Йорк, в Ист-Вилледж, и принялся доказывать миру, что он знает, где искать Бога. Всего за каких-то три месяца этот человек, Свами А.Ч. Бхактиведанта, сумел убедить самую крутую в мире аудиторию — богему, хиппи, «кислотников» и курильщиков травки — в том, что он знает путь к Богу: «забудь-обо-всем», «громко-пой» и «будь-с-нами». Этот святой нового типа предлагает метод «расширения сознания», который (при всем нашем уважении к доктору Лири) слаще ЛСД, дешевле марихуаны и которым совершенно не интересуются легавые. Как это возможно? «Благодаря Кришне», — говорит Свами.
Ребята разразились радостными криками и аплодисментами. Ачьютананда принес извинения Свамиджи за язык статьи:
— Это газета хиппи.
— Ничего страшного, — сказал Свами. — Он написал как сумел, но сказал, что мы можем дать людям Бога. Люди говорят, что Бог мертв. Однако это ложь. Мы не скрываем: «Бог здесь». Кто будет это отрицать? Теологи и им подобные могут говорить, что Бога нет, но вайшнав даст вам Господа — бескорыстно, как то, без чего не обойтись: «Вот Бог». И автор это заметил. Это здорово. Сохраните газету. Это очень важно.
Статья была длинной. «Циничный житель Нью-Йорка, — говорилось в ней, — может найти живое, зримое и осязаемое свидетельство существования Бога на Второй авеню, 26, по понедельникам, средам и пятницам с семи до девяти вечера». В статье описывались вечерние киртаны, приводились выдержки из лекций и упоминалось о «ритмичном, гипнотическом пении шестнадцати слов: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе, которые часами поются под аккомпанемент бронзовых тарелочек, колокольчиков, причем все это сопровождается хлопаньем в ладоши». Свамиджи отметил, что статья совершенна — просто потому, что в ней напечатана мантра.
В статье приводились слова одного из учеников Свами:
Идя по улице, я самостоятельно попытался повторять Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе — снова и снова, как советовал Свами. И вдруг все вокруг стало таким прекрасным — дети, пожилые мужчины и женщины... Даже бродяги не казались противными, что уж говорить о деревьях и цветах. Ощущение было такое, словно я принял дюжину таблеток ЛСД. Но я знал, что это совсем другое. От этого не бывает ломки, да и делать это я могу в любое время, где захочу. Это всегда со мной.
Без всякого сарказма в газете упоминалось о строгих запретах Свами на кофе, чай, мясо, яйца и сигареты, «не говоря уже о марихуане, ЛСД, алкоголе и недозволенных половых отношениях». Было очевидно, что автор восхищен Свамиджи, «этим энергичным пожилым человеком, подлинным представителем философии персонализма, которая утверждает, что Единый Бог — личность и что Его тело духовно». В конце статьи автор намекал, что подобные события будут происходить на Томпкинс-сквер каждый выходной. «Там, под сенью холма Ховинга, Бог живет в экстатическом танце и пении».
* * *12 октября
На этот день был намечен «карнавал любви», праздник, посвященный недавно принятому в Калифорнии закону, запрещавшему хранение ЛСД. Устроители карнавала приглашали всех прийти в Томпкинс-сквер-парк в ярких, необычных одеждах. Хотя преданные не имели никакого отношения к законам об ЛСД, они решили воспользоваться карнавалом как еще одной возможностью для распространения мантры Харе Кришна. Получив от Свами благословение, они, с ручными тарелочками и самодельным бубном, отправились в парк.
На фоне других участников, пришедших на праздник в вареных футболках и джинсах[24], карнавальных костюмах и с разрисованными лицами, преданные, в темных джинсах и легких куртках на «молнии», выглядели довольно скромно. На сейшен пришел даже клоун из цирка. Тьюли Капферберг из рок-группы «Фагз» нес американский флаг, звезды на котором складывались в слово «любовь». Но в целом все напоминало какую-то пародию: сборище странных, одурманенных молодых людей, топтавшихся под деревом, под которым всего несколько дней назад пел и говорил Свамиджи.
Ученики Свамиджи протиснулись сквозь толпу, в самый центр, и запели «Харе Кришна». Толпа окружила их. Все были настроены дружелюбно — праздник проходил спонтанно, и участники собрались здесь без определенной цели. Идея карнавала состояла в том, чтобы выразить любовь и устроить парад видений, которые вызывает ЛСД. Но ничего особенного не происходило: позади, на парковых скамейках, сидели хиппи, созерцавшие мир сквозь цветные стекла очков, кто-то бродил с пучком курящихся благовоний... Но киртан быстро собрал вокруг себя толпу.
Киртанананда в легкой вязаной шапочке на бритой голове стоял рядом с Джаганнатхой, который играл на ручных тарелочках и, со своими очками в темной оправе и вьющимися волосами, напоминал большую рогатую сову. Умапати, тоже игравший на караталах, казалось, задумался. Брахмананда сидел перед ними с закрытыми глазами и, широко раскрывая рот, пел «Харе Кришна». Рядом с ним расположился меланхоличный Рафаэль, а около него — Равиндра-Сварупа с аскетичным худым лицом. За происходящим наблюдал стоящий неподалеку полицейский.
Хиппи потихоньку втягивались. Их пригласили в парк, но там не оказалось ни центральной площадки, ни лекции, ни даже громкоговорителя... А тут они начали хлопать и раскачиваться в такт, присоединяясь к пению, словно пришли сюда именно за этим. Пение становилось все сильнее, и через час все присутствующие пустились в пляс. Взявшись за руки, поглощенные пением «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе», они прыгали и танцевали, окружив дерево и учеников Свамиджи. Для хиппи этот праздник стал настоящим «карнавалом любви», ибо здесь они нашли любовь и мир, которые так искали, — нашли их в пении мантры Харе Кришна. Мантра стала чем-то вроде гимна. Она наполнила жизнью и смыслом этот «карнавал любви», тем смыслом, ради которого они здесь собрались. Они мало что знали о мантре, но приняли ее как что-то очень глубокое, находящее в душе отклик, как метафизический звук — и настроились на него. Даже клоун принялся петь и танцевать. Только полисмен оставался равнодушным и строгим, хотя и убедился в том, что новое мероприятие было исключительно мирным. Танец продолжался, и лишь наступившие сумерки положили конец «карнавалу любви».
