Хосе Антонио Пагола - Иисус. Человек, ставший богом
71 Нежность, присущая используемому Иисусом слову авва, противостоит не уважению, а дистанции. Оно указывает на близость, но не исключает при этом уважения и покорности (Шлоссер, Схиллебекс, Гуйяро, Данн).
72 Бог Отец, о Котором говорит Иисус, далеко не символ мужского шовинизма, а, фактически, резкая критика «патриархальной идеологии» и того, что мы сегодня называем сексизмом (Хамертон-Келли, Хайт).
73 Источник Q (Лк 10:21 // Мф 11:25).
74 Лк 11:2. Вот как этот совет Иисуса передан в Мф 6:6: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне». Некоторые экзегеты сомневаются, что Иисус давал такие конкретные рекомендации по поводу молитвы, но в своей основе подобное отношение как раз присуще Иисусу.
75 Источник (Лк 6:35 // Мф 5:45). Версии Луки и Матфея несколько различаются между собой, однако главная мысль, что Бог не приберегает Свою любовь только для добрых, исходит от Иисуса.
76 Пс 102:13. См. также Пс 5:6; 10:5–6 и др.
77 Сир 12:6.
78 Лк 15:11–32.
79 На самом деле Иисус говорит не о Боге, а о Царстве Божьем. В глубине его религиозного опыта есть кардинальное изменение акцентов: Бог для людей, а не люди для Бога (Схиллебекс, Собрино). Поэтому не может быть субботы или культа, угодных Богу, если они не на благо людей.
80 Так Марк резюмирует проповедь Иисуса (1:15).
81 Очень символично отношение Иисуса к кесарю или к деньгам (маммоне) — идолам, предлагающим спасение, но при этом порождающим нищету, истощение и смерть: «Не можете служить Богу и маммоне» (Лк 16:13 // Мф 6:24); «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Лк 20:25 // Мф 22:21).
82 Мк 2:23–27.
83 Мк 3:1–6, Лк 13:10–16.
84 Мк 2:23–27.
85 Два первых желания Иисуса кратки и лаконичны: «Да святится имя Твое. Да приидет Царствие Твое». Похоже, эти два прошения были вдохновлены кадишом, горячим молением, завершавшим молитву в синагоге, и Иисусу оно, безусловно, было знакомо. Однако по духу и настроению эта иудейская молитва совершенно другая: «Да возвысится и освятится Его великое имя в мире, сотворенном по воле Его; и да установит Он царскую власть Свою; и да взрастит Он спасение; и да приблизит Он приход Царствия Своего — при жизни вашей, в дни ваши и при жизни всего Дома Израиля, вскорости, в ближайшее время».
86 Лука описывает конкретные обстоятельства, при которых Иисус учил молиться своих учеников: «Когда Он в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих» (11:1). Этот эпизод был придуман самим евангелистом, но он помогает нам увидеть, как первые христиане понимали молитву Иисуса.
87 Источник Q (Лк 11:2–4 // Мф 6:9-13). Текст Матфея объемнее, поскольку вбирает в себя различные добавления, придающие молитве сглаженность и более торжественный тон, что свойственно иудейскому благочестию. Лука, в свою очередь, делает не столь значительные модификации. Молитва исходит от самого Иисуса. Некоторые исследователи полагают, что Отче наш содержит «отдельные прошения», которые ученики слышали от Иисуса, а позднее кто-то решил составить из них единую молитву. Однако в пользу этой гипотезы нет никаких аргументов.
88 Иисус не оставляет лишь за собой исключительное право называть Бога Отцом, он предлагает своим единомышленникам делать то же самое… Поэтому на христианской литургии к молитве Отче наш всегда трепетное отношение и пиетет: «Спасительными заповедями наученные, божественными наставлениями вдохновлённые, дерзаем взывать: Отче наш» (католическая месса). «Сподоби нас, Владыка, дерзновенно и неосужденно сметь призывать Тебя, Небесного Бога Отца, и говорить: Отче наш» (православная литургия).
89 К обращению «Отец» Матфей добавил «сущий на небесах», следуя стилю иудейских молитв. Однако это не чуждо духу Иисуса: он молился «воззрев на небо», устремив взгляд к Отцу, Который «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.» (Мф 5:45).
90 В семитской культуре «имя» — это не просто слово, обозначающее личность; оно указывает на сущность или природу этой личности. «Имя» Бога — это Его реальность Бога доброго и спасающего. Вот что говорится в одном из псалмов: «Буду… уповать на имя Твое, ибо оно благо пред святыми Твоими» (51:11).
91 В молитве Иисус просит о «финальном Царстве» Бога и о Его «немедленном воплощении» посреди нас: о хлебе на вечном пире и о хлебе сегодняшнем; о конечном прощении и о том, которое нам необходимо получить сейчас; о финальной победе над злом и об освобождении от искушений сегодня.
92 Распространено мнение, что Мф 6:10 — это позднее добавление. Это прошение можно трактовать двояко. Если под «небом и землей» подразумевать всю полноту существования, мы просим о том, чтобы воля Бога заполнила собой все творение. Если рассматривать «небо» как место, где обитает Бог, а «землю» — как пространство, населенное человеческими существами, мы просим о воплощении среди людей того, что уже дано в Боге. Я стараюсь передать оба смысла.
93 Две первые просьбы об «имени» и «Царстве» Бога вдохновлены кадишем. А возникающие следом мольбы о хлебе, прощении и освобождении от зла — новые, добавленные Иисусом, который не может выражать Богу эти два больших желания об освящении Его имени и приходе Царства, не думая одновременно о конкретных нуждах людей.
94 Наверняка Матфей передал это моление в более аутентичной форме, так, как оно естественным образом возникло у Иисуса из его жизни бродяги-странника. Он, доверяя воле Бога, просит лишь хлеба на сегодняшний день: «Хлеб наш насущный подавай нам на сей день» (semeron = сегодня).
Лука, наоборот, пишет с позиции молящихся христиан, которые просят о нужном каждый день хлебе: «Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день» (kath'ememn = день за днем).
95 Слово epiousios принято понимать как хлеб «на каждый день» или «ежедневный», но его также можно перевести как «завтрашний» хлеб, хлеб будущего (Евангелие [апокрифическое] от Назарян). Прошение могло бы звучать и так: «Хлеб будущего подавай нам сегодня».
96 Вполне вероятно, у Матфея сохранилась более близкая к оригиналу версия. Иисусу хорошо знакомо отчаяние крестьян, которые, погрязнув в долгах, теряют свои земли. Его мольба о прощении связана именно с этой заботой: «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Лука, со своей стороны, забывает об экономической подоплеке и заменяет «долги» на «грехи», хотя во второй половине прошения он продолжает говорить о «должниках»: «Прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему». А в последующем литургическом переводе [в латинском его варианте. — Прим. пер.] вообще не вспоминается о долгах: «Прости нам наши обиды, как и мы прощаем тех, кто обидел нас».
97 Божественное прощение — безвозмездный дар. Наше прощение других вовсе не условие для того, чтобы Бог прощал нас, оно служит лишь для того, чтобы наша просьба была искренней. Невозможно одновременно занимать две противоположные позиции: одну по отношению к Богу, прося у него прощения, а другую — к братьям, отвергая прощение. Поэтому я придерживаюсь уточнения Иоахима Иеремиаса: «Прости нам долги наши, как и мы, говоря Тебе это, прощаем должникам нашим».
98 В тексте дословно говорится: «Не введи нас в искушение». Однако смысл мольбы состоит не в освобождении от искушений, а в том, чтобы не погибнуть, попавшись в его ловушку.
12. Скандальный и опасный
1 Фарисеи представляли собой группу, возникшую в начале периода Хасмонеев около 150 года до н. э. Они появились как протестное движение против эллинизации, насаждаемой Антиохом Епифаном. Они обладали большой властью во времена Саломеи Александры. При правлении Ирода Великого они стали маргиналами, однако никогда не отказывались от влияния на народ. После разрушения Иерусалима в 70 году они, объединившись с другими секторами книжников и благочестивых иудеев, дали начало раввинистическому движению, заложившему основу современного иудаизма.
2 Вследствие нехватки прямых источников трудно представить, что собой представляло фарисейское движение. Основные позиции в современных исследованиях таковы: они не похожи на «религиозную группу», занимающуюся изучением Торы (традиционная интерпретация); они не школа, носящая академический характер (Ривкин), хотя и имеют хорошее образование; им свойственны черты «секты», сконцентрированной на своих трапезах (Ньюзнер идентифицирует их как table fellowship); и в то же время они жаждут влияния на иудейское общество (Сальдарини). Серьезные труды Ньюзнера, Сандерса, Сальдарини внесли свой вклад в восприятие группы фарисеев в социо-религиозном контексте 30-х годов.
