Иоханн Таулер - Царство Божие внутри нас
Ничего нет ближе сокровенной глубине души, чем Бог: кто ищет Его там, тот и находит. Нужно лишь внутренне всеми силами отдаваться и препоручать себя присутствующему внутри Богу, тогда в обновлении и вознесении души превыше всех образов и форм будет дана тебе свобода духа.
И если, когда будет человек всецело пребывать в этом внутреннем делании, повелит ему Бог отказаться от блаженства самоотдачи и пойти ухаживать за больными или помогать терпящим нужду, пусть он делает это в покос и отрешенности. Тогда может случиться, что в этом труде явственней будет присутствие Божие и станет оно большим благом, чем глубочайшее созерцание.
Если по ночам и рано поутру упражняются добрые люди в таком уходе, пусть они в остальное время, днем, мирно занимаются своими делами — каждый тем, что послал ему Бог, — ив своих трудах внимательно следят, чтобы свершалась в том Божья воля, а не их собственная.
Это и есть «нищие духом», про которых говорится в Нагорной проповеди (Мф. 5, 3), — те, кто оставляет самих себя и все свое, предаваясь Богу и предоставляя Ему вести себя — к деланию ли, или к неделанию.
Новичкам на этом пути вовнутрь нужно много времени, прежде чем они преуспеют, ибо от природы они склонны оборачиваться наружу; если же привыкнут они все более и более препоручать себя и все вещи Богу, то таким оставлением быстрее продвинуться вперед, нежели своими деланием.
Невероятно, как быстро порою сам по себе происходит внутренний рост: с каждой мыслью, с каждым словом и делом, как бы малы они ни были, если обращены они только к Богу. Таким людям на пользу, если они живут долго; ибо рост их и обновление продолжаются непрестанно, если только они не останавливаются на своем пути, а непоколебимо идут дальше.
Чаще всего такие люди совсем не знают, что так преуспели, поскольку они просто и скромно живут этим. Бог скрывает от них их возвышение, дабы не расцвело в них Я и не испортило все. Чем скромней они и послушней, тем глубже погружается их дух в глубину.
Может случиться, что такому человеку станут выговаривать или пенять те, кто в миру весьма важен и горд и хочет казаться мудрым или святым. Они скажут ему, что он, дескать, неправ, они больше читали и лучше все знают.
Тогда будет правильно, если, смирив себя, они невозмутимо промолчат в ответ на речи тех, а внутренне скажут: «Господи, Ты знаешь, что в моих мыслях — ничего, кроме Тебя!» Тогда обновится человек изнутри и станет ближе к новому человеку, в праведности и святости созданному по образу Божию (Быт. 1, 27).
Сподоби и нас, Боже, столь же отрешенно обращаться к Богу, обновляясь в Духе Божьем и с Богом соединяясь!
Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой.
Мф. 20, 1
Евангелие уподобляет Царство Божие винограднику, а Христа — хозяину, вышедшему нанять работников для виноградника. Это по праву означает, что «вышел» он «утром», а стало быть, рано, ибо в вечном рождении «вышел» он из Отцовского сердца и однако же предвечно в нем пребывает.
В другом смысле, Он рано вышел в человеческую природу, дабы отвоевать нас для Царствия Божия.
В притче говорится, что он нанимал работников после третьего, после шестого, после девятого часа и еще раз после одиннадцатого, так как видел праздно стоящих людей, которые на вопрос, почему стоят они праздно, отвечали Ему: «Никто нас не нанял» (Мф. 20, 3—7). Этих-то последних, которые еще не одержимы миром, еще внутренне свободны и не заняты и не узнали еще соблазнов и искушений мира, посылал он на праведный труд в виноградник Свой.
Но все, кого он звал, по-разному приходили к труду на винограднике Его.
Одни были новичками, которые по собственному усмотрению чувственно посвящали себя внешним делам и застревали в наружном. При этом они воображали, что тяжкими трудами, постом, самоистязанием и молитвой свершат особо высокое. Вместо того, чтобы смотреть в глубину своей души, они смотрят вовне, на милость или немилость мира, а из этого возникают высокомерие и своеволие, уныние и ожесточение, гнев и другие пороки...
Другие больше работали на самих себя и, пренебрегая тяготами и преодолевая ошибки, они собственным умом и разумным трудом достигали более высокой ступени, но находили в этом такую радость и удовлетворение, что за этим упускали наивысшее. Третьи же, которые были Хозяину всего милей, поднимались над всеми вещами, отдавали все лучшее свое и направляли все помыслы свои только на Бога в себе. Они не замечали ни удовольствия, ни пользы от того, что делали, ни божественных даров и сил, которые в них пробуждались, но внутренне всецело обращались к Богу, о Нем одном помышляя, дабы свершалась в них и во всем сущем Его воля.
Они все претерпевают и оставляют, все принимают как волю и дар Божий, возвращая Ему то, что получили, чистым и незапятнанным, ничего не откладывая себе как свою собственность.
Они следуют в этом примеру воды, что послушно падает на землю дождем, собирается в ручейки и потоки и течет в реки, которые опять возвращаются к своему первоистоку — морю: так и они возвращают все свои дары и силы обратно в глубину Божию, из которой вышли, втекая тем самым и сами туда обратно и Бога делая единственной своей опорой и убежищем.
Хотя такой настрой ума и уводит человека от себя и приводит к Богу, однако же это не означает, что человек тем самым совершенно освобождается от своего естества. Покуда его тело на земле, оно подчинено всем ее законам.
Когда работник трудится в винограднике, время от времени ему требуется какое-то пропитание, чтобы продолжать работу. Работает он целый день, на еду же уходит только час, и она необходима, чтобы человек мог работать. Ибо то, что он ест, расходится по его плоти и крови, мозгу и костям и поглощается работой. А когда все съеденное поглотится, он снова немного поест с той же целью.
Точно так же поступает добрый человек и с пищей духовной: если он чувствует в себе склонность осознать внутренний свет, самозабвенно созерцая присутствие Божие — внутренний свет, дабы получить силу свыше, пусть употребит он на это лишь небольшое по сравнению со своей работой время, подобно обеденному перерыву, нужному чтобы перекусить и взбодриться, и пище, которая поглотится работой и таким образом возвратится к Богу.
Кто в полной мере возвращает Богу Его дары — как телесные, так и духовные — и, значит, в своих трудах не ищет никакой пользы для себя самого, тот всегда получит больше даров от Бога.
Кто этого еще не узнал, пусть всецело доверится Богу, предоставив Ему действовать через себя. Тогда уподобится он благородной виноградной лозе, снаружи кажущейся черной и корявой, но под этим невзрачным покровом скрывающей живоносные артерии и божественную силу, из которой произрастут самые благородные плоды.
То же самое присуще истинным работникам на винограднике Господнем: снаружи кажется, что нет в них ничего особенного, и выглядят они маленькими и незначительными, внутри же, в глубине души, где они — ничто и ничего сами по себе не хотят, а хотят одного лишь Бога, все Ему поручая, пронизаны они живоносными артериями божественной жизни.
Это — те лозы, которые Виноградарь снабжает крепкими подпорками, дабы они не упали. Затем он окапывает виноградник и выпалывает сорняки. Пусть так же и человек окапывает себя, зорко наблюдая за почвой своей души, нет ли там чего-то, что надо выполоть, чтобы божественное солнце проникло своим светом до самого дна и проявило свою силу, дабы благородные грозди достигли полной зрелости.
Кто так подготовит свой виноградник, чтоб беспрепятственно в нем действовало солнце Божие, тот извлечет на свет благороднейшее, что в нем есть. И потом уже ничто низменное к нему не пристанет и не помешает созреть.
И даже если все злые силы, сговорившись, выступят против такого человека, дабы ему навредить, — они лишь ускорят его созревание. И даже если они утянут его в глубины преисподней, то и там раскроется в нем Царство Божие, и все сделается светлым и благостным. Тому, у кого в мыслях только Бог, ничто не навредит.
И вот, наконец, приходит зрелость, сдерживающие оболочки делаются все тоньше, покуда внутренняя сладость не становится совершенной, внешние преграды все меньше, а внутренний свет все ярче...
Чем чаще человек обращается вовнутрь, тем ярче сияет ему внутреннее солнце Божие, и все его внутреннее существо обоживается, так что все внешнее видит он в свете Божьем и Его глазами, все беспрепятственно получая и отдавая.
Тогда сами собой отпадают вес внешние способы спасения, молитвы и упражнения, поскольку он в них больше не нуждается. Ибо дух его столь полно погружается в сладостное блаженство Божие, что нет больше никакого различия между его сущностью и сущностью Божьей. И господствует то абсолютное безмолвное Единство, одно мгновенье пребывания в котором в тысячи раз полезней и блаженней и угодней Богу, чем сорок лет духовной аскезы.
