Рональд Данн - Когда небеса молчат
На первый взгляд кажется, будто Господь намеренно ослепил этого человека, чтобы Ему представилась возможность проявить Себя и дела Свои. Но этот вывод ошибочен. Греческое словечко «hina», переведенное здесь как «чтобы», действительно чаще всего обозначает назначение, предназначение чего–либо, однако в данном стихе это один из тех редких случаев, когда его следует переводить по–иному. В греческом тексте Нового Завета эта конструкция относится скорее к результату действия, чем к его причине. «Похоже, в этом месте слово hina («чтобы») обозначает результат действия, — значение несколько необычное, но не беспрецедентное».[33] Дж. А. Тернер и Дж. Р. Манти в своей работе но Евангелию от Иоанна тоже настаивают на этой точке зрения.[34]
Иными словами, не Бог в ответе за то, в каком состоянии пребывает человек, но скорее, человек может быть спасен великими делами Божьими, в которых проявляются Его милость и Его могущество. И это ключевой момент истории со слепцом: здесь требуются не ответы на вопросы, а конкретные действия.
«К человеку нельзя относиться как к простому орудию в руках Божиих, ибо он является живым проявлением милости Господней. Человеческие страдания — это не повод и не специально подготовленная почва для сотворения чуда, хотя если мы посмотрим на вещи с божественной точки зрения, мы вынуждены будем признать существующую зависимость всех и вся от воли Божией».[35]
Таким образом, вопрос по–прежнему остается без ответа, поскольку главным становится не то, откуда все это свалилось нам на голову, а то, что же теперь делать. Более важным становится не просто обнаружить и вскрыть наши переживания, но увидеть, как Господь действует среди этого хаоса. Филипп Янсей очень верно отметил:
«В Библии главный акцент ставится не на попытки заглянуть в прошлое в надежде выявить, причастен ли к нашим страданиям Бог, чтобы немедленно обвинить Его в этом… Скорее, Писание призывает нас смотреть вперед в ожидании того, как Господь разберется с трагическим, на наш взгляд, положением вещей».[36]
Следовательно, Христос отвечал Своим ученикам: «Сей человек рожден слепым. Это непреложный факт. Старания понять, почему так произошло, ни к чему нас не приведут. Но раз уж так случилось, пусть явится на нем слава Божия».[37]
Пока я все это писал, меня вдруг посетила внезапная мысль: никто никогда ни о чем не расспрашивал Лазаря! Нигде ни лова не упоминается о том, каково это — восстать из мертвых, каково это быть мертвым, что он видел, пока был мертв. Если бы Христос захотел, Он мог бы ответить на все вопросы и раскрыть все тайны человеческого бытия. Почему Он не рассказал нам, как изобрести телефон, построить самолет или найти лекарство от рака? Иисус мог бы поведать нам все о жизни, о смерти, о вечности. Почему же Он этого не сделал? Он избавил бы нас от многих хлопот, если бы только пожелал. Просто удивительно, с какой легкостью Господь избегал разговоров на самые животрепещущие для нас темы. Это не Его забота, и, как Он считает, это не должно волновать и Его учеников. И данная мысль еще более усилена в Евангелии от Луки:
В это время притчи некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их.
Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали?
Нет, говорю вам; но если не покаетесь, все так же погибнете.
Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех живущих в Иерусалиме?
Нет, говорю вам; но если не покаетесь, все так же погибнете.
(Лук. 13:1–5)Этими словами Христос снимает камень с души многих верующих. Он ясно говорит, что люди, павшие от рук жестоких правителей, подобных Пилату, или погибшие и нелепой катастрофе, подобно той, что произошла в Силоаме, умирают не от руки разгневанного Бога.
Однако, исключив версию о суде Божием, как причине всех этих несчастий, Христос тем не менее не объясняет, почему все–таки они стали возможными. Не желая вступать в пространные дебаты с окружающими, Он пресекает их довольно жесткими словами: «Если не покаетесь, все так же погибнете!». Господь Иисус говорит им, что Он пришел не для того, чтобы разгадывать загадки жизни, но для того, чтобы исполнить волю Отца Своего. Так что вместо того, чтобы печься о необъяснимых тайнах вселенной, людям следовало бы позаботиться о собственной душе.
Христос не стал отвечать на вопрос о причинах человеческих страданий, потому что это не главное. Главное — это то, как мы воспринимаем наши несчастья и какие уроки из них извлекаем. Ганс Кюнг пишет:
…Христос прекрасно знал о всех людских страданиях, об их боли и скорбях. Но перед лицом довлеющего зла Он не давал ему никаких философских или богословских оправданий, никакой теодицеи… Это не какой–то далекий и зловещий недосягаемый Бог, это Бог, близкий в Своей непостижимой благости. Который не дает пустых обещаний на будущее и не клянется рассеять поглотившую нас тьму от осознания суетности и тщетности нашего существования. Напротив, среди этой тьмы, суеты и тщеты Он дает нам хрупкую надежду[38]
От вопроса «почему я?» к вопросу «что теперь?»
«Почему именно я?» — вопрос глупый, поскольку он ничего не решает. Не осознав этого, мы не сможем задать верный вопрос.
А этот верный вопрос был задан Самим Иисусом: «Что теперь?». Он преображает наши страдания, превращая их из случайного и необъяснимого стечения обстоятельств в живую и действующую часть единого замысла великого Бога.
Вопрос «почему именно я?» сужает наше восприятие действительности исключительно до понимания «несправедливости» наших несчастий. «Он погружает человека в хаос. Он уничтожает в человеке способность к осмысленному существованию… Он подразумевает, что человек не только единое целое тело, но и раздробленный и мятущийся дух».[39]
Вопрос же «что теперь?» позволяет нам разорвать эти стягивающие нас путы и увидеть самих себя не в качестве беспомощной жертвы, но как объект внимания Божия. Гельмут Тилике называет Господа «Богом конечной цели». Комментируя ответ Христа на вопрос Его учеников, Г. Тилике пишет:
Это не значит, что Христу нечего сказать. Он просто говорит людям, что они неверно формулируют вопрос… Таким образом, отказавшись отвечать, Христос помогает нам избавиться от постоянных жалоб и неудовольствия по отношению к Богу, а также от того вреда, который тем самым мы наносим себе… Он учит нас задавать осмысленные вопросы. Он учит нас не спрашивать «почему?», но спрашивать «для чего?».[40]
Вопрос «что теперь?» выводит нас из транса, в который погружает нас жалость к самим себе. Люди — это существа эгоистичные, все их интересы сводятся исключительно к собственной персоне. Мы сами себе точка отсчета и система координат. Мы создали новые небеса и новую землю, а себя поместили в самый центр, и эта «эгоцентричная структура» ограничивает наше мышление рамками нашей личной маленькой вселенной.
Эгоисты, как правило, люди несчастные. Они не знают покоя, потому что никак не могут достичь того, чего более всего желают: они не могут управлять собственной судьбой. Они балансируют на грани нервного срыва и паники, поскольку с фатальной неизбежностью понимают, что рано или поздно жизнь все–таки выйдет из–под контроля. Они не могут отрицать, что не им решать, какой быть их судьбе.
Волна жалости к самим себе захлестывает нас и разбивает вдребезги. Она обволакивает сознание и искажает наше восприятие — себя, окружающих, Бога. Жалость к самому себе делает человека озлобленным, желчным и циничным.
В связи с этим небезынтересно будет обратиться к опыту, который в сражениях с вопросом «почему именно я?» приобрел заболевший раком Джори Грэм:
Для того чтобы не впасть в хроническую депрессию и не испытывать гнева от собственного бессилия, нам нужно отказаться от тщетных попыток отыскать, наконец, ответ на вопрос «почему именно я?» и смириться с тем, что у нас обнаружен рак: «Да, я болен. Что теперь делать?». Столь решительный шаг придаст осмысленности и значимости остатку нашей жизни, невзирая на физическую боль, разочарования и страх.[41]
Когда мы спрашиваем: «Что теперь?», мы переносим свое внимание с самих себя на Бога и на то, что Он собирается совершить в пашей жизни. А Он действительно собирается кое–что совершить. Но нам никогда не увидеть этого, если наши глаза будут обращены на самих себя. Если мы найдем в себе силы бросить в лицо напастям слова, которые произнес в адрес своих братьев Иосиф: «Вот, вы умышляли против меня зло; но Бог обратил это в добро» (Быт. 50:20), наша жизнь потечет по новому руслу и будет исполнена уверенности и творческих дерзаний. Господь не дает ответа на каждое «почему?», но Он дает уверенность но поводу каждого «кто?».
