Иерей Геннадий Егоров - Священное Писание Ветхого Завета. Часть 1.
Если праведность мы увидели изображенную, как хождение пред Богом, Который есть Дух, то обратное состояние изображается как плотяность. Люди полностью потеряли свое человеческое достоинство, перешли в область, можно сказать, чисто животного мира. Человек, оказывается, способен доходить даже и до того, когда ничто духовное его совершенно не затрагивает, — в нем как бы даже и места такого нет, которое бы могло быть этим духовным затронуто: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время» (Быт. 6:5). Понятно, что такое человечество уже не могло быть, скажем так, продуктивным с точки зрения своего предназначения; такое человечество, уже не оставляло надежд на то, что оно способно воспринять спасение.
И тогда совершается чудесное действие Божие, которое мы называем Великим потопом, когда погибают все люди, за исключением семейства праведного Ноя, от которого происходит новое человечество. Спасается всего восемь душ: Ной, его жена и трое его сыновей со своими женами. Причем потоп приходит не внезапно, поскольку само сооружение Ноем ковчега, несомненно, являлось проповедью покаяния. С одной стороны — это было подвигом веры Ноя, потому что человек на суше строит такой огромный океанский лайнер и сообщает, что вот скоро он на нем поплывет, а кто в него не взойдет, тот погибнет. Можно себе представить, какую потеху доставлял Ной своим современникам, которые были плоть, и вследствие этого, очевидно, были вполне материалистами, понимали, что этого не может быть, потому что не может быть никогда, потому что это противоречит всем «законам науки». Вполне возможно, что с «наукой» у них было очень хорошо. И, несмотря на это, Ной был верен слову Божию, Который велел ему строить ковчег.
Ковчег был внушительным сооружением даже по нашим меркам. 300 локтей (135 м) в длину, 50 локтей (22,5 м) в ширину и 30 локтей (13,5 м) высотой. Сделано это было для того, чтобы спасти часть животных от неминуемой гибели.
Здесь, конечно, содержится нравственный урок. Нам от сложения мира уготовано Царство, и есть некоторый путь, предначертанный нам Богом, который содержится Церковью и который нам указывает, каким образом, через какое делание можем мы сделаться наследниками этого Царства. Есть мир, который нас окружает и который над нами смеётся и веселится, говоря о том, что совершенно, с точки зрения здравого смысла, никакого Царствия Божия быть не может, а если оно и есть, то совсем не таким путем надо в него идти; поэтому от человека тоже требуется долготерпение и верность слову Божию для того, чтобы шествовать своим путем христианским. И Ной, который спасается в результате потопа, оказывается тоже прообразом Христа Спасителя, потому что от Ноя действительно происходит новое человечество, то есть Ной становится новым Адамом. Христос, проповедав покаяние, создал нерукотворный ковчег — Церковь, Сам став его дверью. «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет» (Ин. 10:9).
История потопа является еще одним из направлений противобиблейской полемики. Ищутся разные его следы, признаки, и иногда они находятся. В Месопотамии вдруг находятся какие-то следы потопа, но вроде бы они и похожи на тот потоп, который описывается в Писании, а вроде бы и не очень, потому что здесь потоп описывается как всемирная катастрофа, а месопотамский потоп все-таки был локальный. Иногда пытаются объяснить так, что поскольку люди расселились еще не по всей поверхности Земли, то для того, чтобы их погубить, не нужно было заливать полностью всю Землю. Сказать тут что-то довольно сложно, но можно для себя положить одно: вряд ли слово Божие нас пытается обмануть. И можно понадеяться, что в свое время, когда всё откроется, то откроется нам и то, каким образом всё-таки этот потоп произошел. Не лишним будет знать, что в эпосе народов, которые расселены по всему миру, в той или иной форме предания о потопе встречаются. Это предание является общечеловеческим достоянием. Его знали и в Междуречье, и в Египте, в Южной Америке и в Австралии. Причем в чертах, соответствующих преданию библейскому. Так что одно это может нам свидетельствовать о том, что все-таки что-то такое было, что людям запомнилось навсегда. Я не буду вдаваться во многие рассуждения по поводу того, как Бог мог потоп на землю навести. Если Господь как-то небо и землю устроить сумел, то, конечно, смог совершить и это.
Завет Бога с Ноем
Каковы же результаты потопа? На Земле остается только одно благочестивое семейство. Первое, что сделал Ной, выйдя из ковчега, было жертвоприношение. Эта жертва есть исполнение подвига праведника: верность перед потопом, твердость и мужество во время всемирного бедствия и, наконец, жертва хваления, которую он приносит сразу же по выходе из ковчега.
«И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю. Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они. Все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все. Только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте. Я взыщу и вашу кровь, [в которой] жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его. Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию. Вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней» (Быт. 9:1–7).
И заключил Бог с Ноем завет [33], главное содержание которого в том, что Бог не будет более наводить потоп на Землю, то есть такая, если можно сказать, «хирургическая операция» по уничтожению всего человечества более не будет повторяться. Знамением завета поставлена радуга. «… в начале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою: потому тогдашний мир погиб, быв потоплен водою. А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков» (2 Пет. 3:5–7).
Человеку в пищу дается плоть, то есть разрешается человеку питаться мясом животных. (Если мы помним, что в первом благословении только зелень травная, растения были благословлены в пищу человеку.) При этом полагается строгий запрет на вкушение крови животных и на пролитие человеческой крови. Со вторым ясно — это будущая заповедь «не убий». А вот с первым следует разобраться. В приведенном тексте связываются душа и кровь. Есть и другие места, где говорится, что «душа тела в крови» (Лев. 17:11).
По-видимому, эти слова буквально понимать нельзя. По святоотеческому учению, поскольку душа по своей природе выше тела, то не душа содержится в теле, а, наоборот, тело объемлется и поддерживается, и сохраняется к жизни именно душой, а не обратно, поэтому бессмысленно рассуждать о том, в каком месте тела содержится душа. А кровь (как и дыхание) является наиболее ёмким символом жизни вообще; и потеря крови и остановка дыхания ассоциируется всегда с опасностью или с потерей жизни. И термин «кровь» употреблен здесь именно в этом смысле «Я взыщу и вашу кровь, [в которой] жизнь ваша».
Почему же запрещается вкушение крови? Этот завет в Пятикнижии многократно потом повторяется. Приведенное сопоставление крови с жизнью говорит о том, что, во-первых, жизнь не есть наша собственность. Ни наша собственная жизнь, ни жизнь другого человека, ни жизнь животного не является тем, чем мы можем свободно, по своему рассмотрению распоряжаться; что это происходит от Бога и принадлежит непосредственно Богу, и только Бог Сам может распорядиться жизнью.
Жизнь принадлежит Богу, поэтому при жертвоприношении кровь отделяется и не вкушается вместе с остальными частями жертвы. «Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Лев. 17:11).
Это указание свидетельствует о том, что этот строжайший запрет, несомненно, есть приготовление к Евхаристии. Когда в Капернауме Спаситель говорит о Хлебе Небесном, о необходимости вкушения Его плоти и крови для того, чтобы войти в Царство небесное, Его слушателям это показалось безумием, потому что если уж нельзя вкушать кровь животных (по закону впоследствии считалось, что животное, которое убито так, что кровь его осталась в нём-то, что называется удавлениной, — оно не подлежит вкушению. Вкушать можно только мясо тех животных, которые убиты так, что из них истекла кровь), то как же можно вкушать кровь человека? Именно уникальность и единственность, и спасительность именно этой Крови, которая дается Сыном Божиим в пищу человекам как раз подчеркивается и приуготовляется запретом на употребление крови в Ветхом Завете. И слова Спасителя о Его крови показывают Его власть законодателя, потому что кто, кроме Бога, может переменить древнюю заповедь?
