Мартин Лютер - Лекции по Посланию к Римлянам
Воспользовавшись таким трюком, древний змей обманул Еву, но не Адама. И по сей день он одурачивает таким образом всех надменных людей. Ибо он сразу же увел Еву прочь от Слова к делам, сказав ей: “Подлинно ли сказал Бог...?” Затем, когда она стала взирать на скудость своих дел, она начала также презирать Слово. Таким же образом Саул пренебрег Словом Божьим, уповая на многочисленность своих жертвоприношений. Так и по сей день люди, стремящиеся к праведности путем совершения добрых дел, тем более надеются на спасение, чем более “великие” дела они совершили, показывая этим стремлением к большему количеству добрых дел свое неверие, надменность и презрение к Слову. Ибо человек, к которому приходит искушение совершить как можно больше добрых дел, так, что он начинает пренебрегать малыми делами и благоговеть перед большими, уклоняться от малых дел и страстно желать дел “великих” - это человек, который, вместе с иудеями и еретиками претыкается о Камень Преткновения. Ибо для него Христос остается сокрытым под второстепенными делами, заповеданными Словом, и Он оставляет этих людей в их “великих” делах, навязанных им дьяволом через их мудрость плоти.
Поэтому мы должны проявлять по-детски простодушное отношение к Слову со всем своим усердием, изо всех своих сил, всей своей мудростью и с закрытыми глазами. И, независимо от того, что Слово Божье заповедует нам делать, независимо от того, кажется ли нам это безумным или недостойным, великим или малым, давайте исполнять это, измеряя дела Словом, а не Слово делами.
Людей, стремящихся к обретению праведности путем совершения добрых дел, можно узнать также и по другому признаку, а именно - по тому, что они хватаются за те дела, которые высоко ценятся среди людей и которыми люди восхищаются. Однако, как только окружающие перестают восторгаться этими делами и переводят их в разряд малозначительных, они сразу же охладевают к ним, несмотря на то, что они совершали их в прошлом, и становится очевидным тот факт, что они не стремились к этим делам и не искали даже Бога в этих делах, но, скорее, просто выставляли себя “напоказ”, совершая эти дела. Таким образом, они не стремятся к делам, которые считаются скромными и малозначительными среди людей, хотя только к таким делам мы и должны стремиться, действуя без Слова Божьего.
Но это то, чем озабочены необразованные проповедники, когда они вводят в заблуждение простых людей. Они проповедуют или читают им о великих делах, описанных в легендах о святых, и навязывают людям только такие представления. И когда малообразованные люди слышат утверждения о важности этих дел, они сразу же пытаются подражать им, пренебрегая при этом всем остальным - вот откуда происходят многочисленные индульгенции, позволения на возведение, пышное украшение церквей и умножение обрядов - при этом они нисколько не заботятся о том, чем каждый человек обязан Богу, согласно своему призванию.
Папа и священиики, которые столь великодушно даруют индульгенции за мирскую, преходящую материальную поддержку церквей, проявляют неимоверную жестокость, если при этом они не проявляют еще более усердного или по, крайней мере, столь же усердного интереса к Богу, и если не заботятся о спасении душ, поскольку они приняли все, что имеют, как дар, а значит должны и отдавать это даром. Но “Они развратились, совершили гнусные дела...” (Пс.13:1), соблазнились сами и соблазняют людей Христовых, уводя их прочь от истинного поклонения Богу.
В этой связи я вспоминаю услышанную мною однажды удивительную, но весьма поучительную историю. Некий невежественный человек услышал как-то речи подобного проповедника, распинавшегося о примерах, которым должны следовать люди, и заявившего, что в память о поступке Симеона Столпника[10], описанном в “Жизни святых столпников”[11], что-то великое должно быть совершено для Бога. Желая высмеять глупые представления этих “кафедральных пустомель”[12] и показать, к чему привело бы, если бы люди действительно подчинились бы этим бредовым призывам, он решил, по воле Божьей и из любви к Богу, не справлять малую нужду. Через несколько дней такого “воздержания” он довел себя до изнеможения и начал хиреть на глазах. Когда люди пытались уговорить его отказаться от такого решения, он не слушал их. Но взгляните, как он был избавлен от этого решения мудростью Божьей. Один очень умный человек, вразумленный Богом, пришел к нему и начал призывать его с еще большим усердием придерживаться своего намерения, говоря: “Ты поступаешь верно и правильно. Продолжай, брат мой, начатое дело. Ибо и я также собираюсь делать то, что делашь ты, чтобы показать свое презрение и ненависть ко всем моим друзьям, ибо они - против меня, так же, как твои - против тебя”. Теперь, когда тот человек услышал, что совершаемое им ни во что не ставится окружающими, но расценивается ими как проявление ненависти и пренебрежения к ним, а вовсе не любви, он сразу же пришел в чувство и сказал: “Если они говорят, что я поступаю так по этой причине, то я не буду делать этого”. В сердце его, как смертельная язва, сидела уверенность в том, что он делает это ради людей. И, как только эта язва была вырезана, он исцелился. О, какой добрый совет он получил, совет, который только Бог, как Учитель наш, может дать нам, совет, который был направлен в самый корень его болезни. Поэтому добрые дела святых не должны проповедоваться как нечто абсолютное, то есть людям не следует говорить, что они должны в точности совершать то же самое, но нужно добавлять: “Смотрите, этот святой жил в таких-то условиях, так-то и так-то, и это пример для вас, чтобы вы в своей жизни могли совершать нечто подобное, но не так, чтобы в точности повторять совершенное им, пренебрегая окружающими вас обстоятельствами и условиями жизни, и переносясь в его обстоятельства и условия”.
10. “Потому что сердцем веруют к праведности...” Этим он как бы говорит: “Никто не обретает праведности делами, разумом и усердием, но также ее не обретают богатством и почестями”, хотя многие люди в наше время обещают себе избавиться от своих грехов, уплачивая пожертвования в двойном размере. И многие люди хотят казаться праведными в собственных глазах, потому что они знают, читают или учат великим вещам, или же потому что они обладают “сиятельным достоинством” и совершают священное служение. Но, это новое обретение праведности противоречит или выходит за рамки учения Аристотеля, который говорит, что праведность порождается делами, особенно внешними и часто повторяемыми делами.[13] Но эта “гражданская”[14] праведность негодна перед Богом. Но истинная праведность порождается верой в слова Божьи, верой от всего сердца, как уже говорилось выше, в Рим.(4:3): “Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность”. Но праведность, которая подразделяется на “дистрибутивную”, “коммутативную” и, наконец, общую праведность[15], эта праведность философа происходит от слепоты разума человеческого или от человеческой мудрости, озабоченной только мирскими и преходящими делами, и согласуется с таким подходом, при котором возможна ситуация, когда один человек никому и ничего не должен, другой - должен некоторым, а третий - многим людям. Но по отношению к праведности Божьей человек в долгу перед всеми, ибо он “становится виновным во всем” (Иак.2:10). Своему Творцу, Которого он оскорбил, он обязан славой и непорочностью своей жизни, творениям же Божьим он обязан добрым обращением и взаимодействием в служении Божьем. Таким образом, он не способен оплатить свои долги, пока не смирит себя в подчинении всем, занимая нижайшее место, ничего не прося для себя среди всего этого. Как говорят юристы: “Тот, кто отказывается от всех своих благ, принес удовлетворение”. Таким образом, тот, кто отказывается от Бога, от Его творений, даже от себя самого и радостно и добровольно отправляется в небытие и смерть, и по своей собственной воле покоряется проклятию, не веруя, что он достоин хоть какой-то части всего этого, такой человек явно принес удовлетворение Богу и Его праведности. Ибо он ничего не оставил себе, он все отдал Богу и Его творениям. Это происходит через веру, посредством которой человек подчиняет свой разум слову креста, отвергает себя и отказывается от всего, ибо он мертв для себя и для всего. И, таким образом, он живет только для Бога, у Которого “все живы” (Лук.20:38), даже мертвые.
“... А устами исповедуют ко спасению”. Этим он говорит, что вера, ведущая к праведности, не достигает цели этой праведности, то есть спасения, она не достигает исповедания. Ибо исповедание - это основная работа веры, посредством которой человек отвергает себя и исповедует Бога - он отвергает и исповедует так, что может отвергнуть собственную жизнь и отказаться от всего скорее, чем утверждать себя. Ибо, исповедуя Бога и отвергая себя, он умирает. И как он может отвергнуть себя более эффективно, чем умирая в своем исповедании Бога? Ведь тогда он покидает себя, чтобы Бог и его исповедание Бога пребывали.
