Мильхар - Прогрессивный сатанизм. Том 2
Им не уйти, – достану из земли.
Я к мести за судьбу свою готов,
Как роза в вулканической пыли.
Flam. Вальпургиева Ночь
Уж ночь; тридцатое апреля,
На небе полная луна.
Суббота – кончилась неделя,
Но почему-то не до сна.
Сегодня сны плохие снятся,
Они ужасны и странны.
Сегодня время собираться
На темный бал у Сатаны.
И маги улеглись в постели,
Их разум где-то под землей,
Он планы темные лелеет
И зла плевелы в рожь он сеет
В час этот полуночный, злой.
Flam. Умирающий воин
Я не слился с расплавленной лавой,
Я коснулся звезды, и что же:
Как Сцевола с обугленной правой,
Как Геракл со сожженной кожей,
Я лежу на предсмертном ложе,
И я думаю, что, быть может,
Когда Я в мир иной уйду,
Тот другой, кто рискнет,
Тот другой, кто возьмет,
Тот другой, кто сорвет,
И за пояс заткнет,
Эту саму злую звезду -
Он и будет герой,
Но Он будет второй,
Кто дерзнул,
Кто шагнул,
Кто своею рукой,
Звезд нарушил покой,
Всколыхнув вековую тьму!
Flam. Закатные тринадцатистишия
1.
Солнце ниже. Гуще краски
После пламенного дня,
И Морганы-феи сказки
Враз погасли без огня.
Знойный ветер замолкает
В этот сумеречный миг.
И с востока ввысь взмывает
Ледяной Селены лик.
Ледяным огнем Гекаты
Заморожены поля.
Не поют сверчки, цикады,
Смолкли фуги и токкаты,
Спит остывшая земля.
2.
Стих ветер. Горы золотит
Вечерняя заря.
В эфире альбатрос висит,
Как в капле янтаря.
Тоскливый бриз поет романс,
Чуть шелестит прибой.
Ребрится море в диссонанс
Сияющей водой.
Понуро облака висят
Туманной пеленой.
Но скалы гордые стоят,
И чайки медленно летят
Над бездною морской.
3.
Солнце в море утонуло.
Гаснет золото песка.
Как голодная акула,
В сердце плавает тоска.
Слышен чаек крик прощальный.
Надвигается прилив.
Бьется море под печальный,
Переливчатый мотив.
О своем нелепом горе
Надрывается прибой.
Не прощайся со мной, море,
Обещаю, что мы вскоре
Снова встретимся с тобой.
4.
На белый лист ложатся строки,
Которых солнцу не читать:
Объял деревья сон глубокий,
На небосводе тьмы печать.
Свет звезд пронзает тьмы покров.
Вокруг Селены в странном танце
Змеятся белых облаков
Прозрачные протуберанцы.
Эфир от неги и услады
Сияет, серебром звеня.
И квинтэссенцией прохлады
Струится мрак из-под ограды
На мир потухшего огня.
Flam. Закон каменных джунглей
Пустыми глазницами желтых окон
Сам город следит: соблюден ли закон,
Который в народе зовут испокон
Законом каменных джунглей.
Закон одинаков для всех людей,
Его никогда нарушать не смей,
Иначе конец будет жизни твоей
Средь дебрей каменных джунглей.
Здесь правит сильнейший, здесь властвует тот,
Кто первым смертельный удар нанесет.
Он трон властелина по праву займет,
Над дебрями каменных джунглей.
Не станут жалеть тебя те, кто сильней.
И жалость к слабейшим ты в сердце убей.
Здесь все против всех, никого не жалей
Средь дебрей каменных джунглей.
Здесь властвует всем тот, кто быстр, тот, кто смел,
Кто раньше нашел, кто быстрее успел -
Тот станет богаче от собственных дел
Средь дебрей каменных джунглей.
Кто быстр – тот и сгрыз, кто посмел – тот и съел,
А кто не успел – тот опять не у дел.
И он потеряет все то, чем владел
Средь дебрей каменных джунглей.
Здесь властвует хитрый, здесь властвует тот,
Кто к свету ведет ему верящий скот,
Который по грязи во мраке бредет
Средь дебрей каменных джунглей.
Прозревший, прими тяжкий жребий Судьбы.
Не стой никогда на пути у толпы,
Иначе растоптан ты будешь в пыль
Средь дебрей каменных джунглей.
Flam. Танец с Люцифером
Последняя ночь в этом тихом и сумрачном мире,
Который когда-то давно среди звезд Он создал.
Здесь музыка льется, колеблются струны в эфире,
Везде: и вверху и внизу пламенеют звезды.
Здесь двое слились в нежном, медленном, сладостном танце,
И в такт их дыханью вращалась небесная сфера.
И в огненных вспышках сияющих протуберанцев
Сияла красою Избранница Люцифера…
Завтра Он будет врагом побежден.
В мире подземном где пламя и сера
Тысячу лет вспоминать будет он
Танец с Избранницей Люцифера…
Он больше конечно ее никогда не увидит,
А если увидит, она Его вряд ли узнает -
Исчезли его белоснежные мягкие крылья,
Копыта и чешуя Его сейчас украшают.
Но внешностью злобной не скрыть доброту Его сердца,
И парой рогов не ступить остроту Его мысли.
Он ждет чтобы кто-то открыл потаенную дверцу,
Он ждет Ту, что снова вернет Его к жизни…
Будет из плена освобожден,
Пламя погаснет, застынет сера,
Если вновь в танце закружит Он
Ту, что Себе изберет Люцифера…
Epifora. Черным снегом усыпаны улицы…
Черным снегом усыпаны улицы.
Мне не страшно, когда бьет двенадцать.
Черный кот в полнолунье не жмурится,
Буду в эту ночь развлекаться.
Красным заревом вспыхнут улицы,
Если вдруг мне во всем разобраться…
Чёрный кот на огонь не щурится,
По углям он любит кататься.
Серым пеплом рассыплются улицы.
Мне пора уж домой убираться.
А мой кот от солнца зажмурится,
Нам нельзя на свет появляться.
Люди добрые тычут пальцами
Если видят меня и кошку,
Говорят, что несем неприятности,
И от этого страшно немножко…
Черный снег, огонь, серый пепел,
Мне не страшно, когда бьет двенадцать.
Все слова кидают на ветер,
Я ж хочу во всем разобраться.
Raven. Тополя
Тополя, ваши стройные станы
Обнимает проказливый ветер…
Тополя, я просить вас стану
Рассказать о заоблачном свете.
Вы достали руками до неба,
Вы шумели листвой и серьгами.
Тополя, расскажите, как же мне
Оказаться за облаками?..
Там в белых домах
Упокоится прах,
Мое имя забудется,
Умрет на устах.
Raven. О заоблачные города…
О заоблачные города,
О небесные корабли!
Заберите меня навсегда,
Унесите меня с земли.
В этом доме пройдут года,
В этом доме пройдут века.
О заоблачные города!
Заберите меня навсегда.
Там над гладью ваших дорог
Не клубится степная пыль,
А из окон ваших домов
Я увижу лишь темную синь.
Там как дети играют стрижи
И сияет солнечный свет.
Летом там не идут дожди,
А зимой не падает снег.
И когда на западе тьма
И недвижим небесный свод,
Ваши замки и ваши дома
Озаряет нежный восход.
А потом золотой закат
Вас окрасит в розовый цвет…
О заоблачные города!
Там пространства и времени нет.
О заоблачные города,
О небесные корабли!
Заберите меня навсегда,
Унесите меня с земли…
Raven. Рубикон
На живой поверхности ручья
Вычурны причудливые тени.
На воду цветы бросаю я,
Своего не видя отраженья.
Я бросаю на воду свой страх,
Смутные сомненья и догадки,
Прошлого непогребенный прах
И обид нелепые остатки.
Я бросаю память обо всем,
Чтобы завтра жизнь начать сначала,
Чтобы помнить только об одном –
Как я Рубикон переступала.
И ручей мой дар уносит прочь,
Но увы, не может мне помочь.
Raven. Сильфы
Солнце, могучий владыка, древний и юный,
Бог златокудрый власы распустил и на землю воззрился.
Тихо звучали божественных арф беспокойные струны,
И над творением солнечный вальс разносился.
А в поднебесьи средь облак, пушистых и белых,
Словно веселые дети резвились, сверкая
Чуткими крыльями, воздуха светлые эльфы –
Сильфов небесных искристая легкая стая.
Там, возле Солнца, их юные лица сияли,
Ласковый ветер трепал их шелка и одежды.
Кто-то с земли вдруг увидел их призрачный танец,
Кто-то услышал их голос, звенящий и нежный.
И разбирая слова этой песни средь звуков,
Воздух познал он и стал невесомым и мудрым.
Принял булаву, увидев танцующих духов,
И даровал ему радугу Бог златокудрый.
Raven. Ундины
Очи Господни сверкнули,
