Мария Бекетова - Александр Блок и его мать
Приведу еще одну интересную запись, касающуюся описываемого мною периода Сашиной жизни. Это так называемые "Признания", т. е. анкетный лист с вопросами, ответы на которые написаны Сашиной рукой еще летом 1897 г. Сбоку пометка "Наугейм, 21 июня (3 июля) 1897 г." После печатной надписи "Признания" идут вопросы и ответы:
ПРИЗНАНИЯ
Главная черта моего характера – Нерешительность.
Качество, какое я предпочитаю в мужчине – Ум.
Качество, какое я предпочитаю в женщине – Красота.
Мое любимое качество – Ум и хитрость.
Мой главный недостаток – Слабость характера.
Мое любимое занятие – Театр.
Мой идеал счастья – Непостоянство.
Что было бы для меня величайшим несчастьем – Однообразие во всем.
Чем я хотел бы быть – Артистом импер. театров.
Место, где я хотел бы жить – Шахматово.
Мой любимый цвет – Красный.
Мой любимый цветок – Роза.
Мое любимое животное – Собака и лошадь.
Моя любимая птица – Орел, аист, воробей.
Мои любимые писатели прозаики – иностранные – (прочерк)
Мои любимые писатели прозаики – русские – Гоголь, Пушкин.
Мои любимые поэты – иностранные – Шекспир.
Мои любимые поэты – русские – Пушкин, Гоголь, Жуковский.
Мои любимые художники – иностранные – (прочерк)
Мои любимые художники – русские – Шишкин, Волков, Бакалович [12]
Мои любимые композиторы – иностранные – (прочерк)
Мои любимые композиторы – русские – (прочерк)
Мои любимые герои в художественных произведениях – Гамлет, Петроний, Тарас Бульба.
Мои любимые героини в художественных произведениях – Наташа Ростова.
Мои любимые герои в действительной жизни – Иоанн IV, Нерон, Александр II, Петр I.
Мои любимые героини в действительной жизни - Екатерина Великая.
Мои любимые пища и питье – Мороженое и пиво.
Мои любимые имена – Александр, Константин и Татьяна.
Что я больше всего ненавижу – Цинизм.
Какие характеры в истории я всего более презираю – Малюта Скуратов, Людовик XVI.
Каким военным подвигом я всего более восхищаюсь – Леонида и 300 спартанцев.
Какую реформу я всего более ценю – Отмена телесных наказаний.
Каким природным свойством я желал бы обладать – Силой воли.
Каким образом я желал бы умереть - На сцене от разрыва сердца.
Теперешнее состояние моего духа – Хорошее и почти спокойное.
Ошибки, к которым я отношусь наиболее снисходительно – Те, которые человек совершает необдуманно.
Мой девиз – Пусть чернь слепая суетится,
Не нам бессильной подражать… [13]
и т. д.
А. Блок.
На следующем зимнем сезоне, а именно 4 декабря 1897 года, был устроен в доме сестры Соф. Андр. спектакль, на котором разыгрывалась французская пьеса Лябиша "La grammaire" ("Грамматика") и "Спор греческих философов об изящном" {Из Козьмы Пруткова.}. В первой пьесе Саша играл роль тупоумного и одураченного президента академии, которому подсовывают черепки битой посуды, принимаемые им за обломки подлинных римских ваз, а роль буржуа, добивающегося места депутата, которому мешает плохое правописание, играл Фероль. В пьесе участвовал еще троюродный Сашин брат Недзвецкий, игравший лакея, и его сестра Оля, игравшая дочь будущего депутата. Роль ее жениха исполнял правовед младших классов Пелехин, а лицо без речей, садовника, играл Сашин кузен Андрюша. Для этого спектакля устроены были подмостки и занавес, пьесу обставили очень внимательно. Режиссером была сестра Александра Андр., бутафорскую часть взяла на себя милая гувернантка Фероля и Андрюши, мадемуазель Marie Kuhn. Пьеса, полная комических положений, имела успех. Восьмилетняя Олечка Недзвецкая, изображавшая взрослую барышню, конечно, не могла еще играть, но роль свою знала. Все остальные участники были вполне удовлетворительны, местами даже комичны. Саша, которому недавно исполнилось 17 лет, оказался старше всех остальных артистов. Он был очень представителен в своих сединах с бакенбардами, причем сильно напоминал своего деда Льва Ал. Блока. Играл толково, хорошо держался на сцене и с должным пафосом произнес свою дурацкую речь над мнимым обломком лакриматории (вазы, в которую роняли слезы римляне).
Публика много смеялась во время этого комического момента, но наибольший успех выпал, кажется, на долю Фероля, который был необычайно смешон, когда появился с кочном капусты и большой свеклой в руках, сохраняя при маленьком росте и искусственно утолщенном брюшке чрезвычайно солидный и важный вид. Вся его роль была комична, так что публике было над чем посмеяться. Философы тоже понравились. Эта сцена была очень красиво поставлена. На жертвенниках курились какие-то благовония, вероятно, одеколон, а пол был усыпан бумажными розами, сделанными руками мадемуазель Marie. Спектакль был повторен у Недзвецких в том же сезоне.
Саша был тогда уже в VIII классе. Весной 1898 года он кончил курс гимназии, после чего снялся в той самой фотографии Мрозовской на Невском, где выставлены были прекрасные портреты Далматова в роли короля Лира. Саша был большой поклонник этого артиста, так что ему было особенно приятно сниматься именно у Мрозовской. Портрет его вышел, однако, не очень удачно, он довольно плохо отделан. Саша был тогда в периоде любовных мечтаний и некоторого франтовства. В белые ночи гулял он по Невскому и по островам вместе с двумя товарищами, Гуном и Фоссом. На этом портрете, пожалуй, никто бы ему не дал 177г лет. Он скорее похож на шестнадцатилетнего мальчика, что и было на самом деле. Саша был моложав до последних лет своей жизни, когда стало расшатываться его крепкое здоровье. Больше мне нечего сказать об этом портрете.
Прибавлю несколько слов относительно выбора того, что декламировал Саша в те годы. Из "Гамлета" он выбирал чаще всего монолог "Быть или не быть", из "Отелло" только рассказ перед сенатом. Несмотря на большое пристрастие к "Макбету", он никогда не брался за эту роль, и вообще в его репертуаре были только лирические или философские темы, героических, вообще действенных моментов он не брал.
Во время сезона 1897-98 года Саша продолжал изучать роль Ромео. Он задумал поставить в Шахматове сцену перед балконом и в ближайшее лето с жаром принялся осуществлять эту трудную затею. Несоответствие нашей обстановки его не смущало. Главное затруднение было в том, что некому было играть Джульетту, так как ни молодых барышень, ни дам в нашем обиходе решительно не было. Кончилось тем, что роль эту пришлось поручить все той же тете Липе, которая и на этот раз оказалась в Шахматове. Ни наружность ее, ни голос, ни манеры не соответствовали роли. В молодости она с успехом играла в любительских спектаклях роли комических старух в бытовых пьесах. Стихов она произносить не умела, но Саша мирился со всем, лишь бы было к кому обращаться и получать реплики. Начались приготовления. Саша давно уже знал свою роль, но тетя Липа, конечно, не знала, и мне пришлось учить ее хотя бы толково и с должными ударениями произносить стихи. Тон ее был безнадежно бытовой и реальный, но уж тут я была бессильна. Костюм для Джульетты мы соорудили очень сносный: что-то светлое с жемчужными бусами на открытой шее и в белокурых волосах. Но все это было неважно, так как спектакль должен был происходить вечером в саду и при лунном, к тому же неполном освещении.
Ромео был озабочен главным образом собственным костюмом и балконом Джульетты. Для последнего он остроумно использовал столбы от бывшей гимнастики, приделав к одному из них подобие вышки с приставной лестницей сзади. Представление происходило на той же лужайке, где разыгрывали когда-то сцену из Козьмы Пруткова. Костюм Ромео с быстротой и веселой готовностью сшила изобретательная бабушка. Она сделала подобие жюстокора {Некто вроде куртки, обтягивающей торс} с короткими панталонами из летней гимназической блузы и брюк, разукрасила все голубым коленкором и пришила к сильно открытому вороту белый кружевной воротник. Длинные белые чулки и черные туфли с голубыми бантами дополняли наряд. Но лучше всего был голубой берет с ястребиным пером, найденным бабушкой на лужайке за садом, которое она пришпилила круглой брошкой из стекол с радужной окраской. В этом костюме Саша был, кажется, еще лучше, чем в печальном наряде Гамлета, который он давно уже смастерил себе при помощи матери для чтения монологов; за этот год он еще похорошел, а голубой цвет чрезвычайно шел к его прекрасному, молодому лицу.
