Илья Черкасов - Черная книга Мары
Треба: шестеро отпей священных вокруг разложив, маслом топлёным чистым духов огня почтить должно, при сём огонь земной с жаром страсти любовной и с Огнём Духа в Сердце поистине соединив.
Егда же осень покровом багряным листвия павшего землю укроет, да возляжет на ложе муж, лицем вверх, ногами к закату, жена же поверх на него воссядет, и будет он — яко змей земли, а она — яко птица небес. И от того купа обрящут оба Благостей Божеских, богатства приумножения, души и разума успокоения.
Треба: прежде чем к совокуплению приступить, из чары единой жене и мужу должно воды ключевой испить и духов воды требой чистою возблагодарит.
В зиме же — не о животе плотском, но о Присном[53] Бытии мира сего возрадеть должно, потому, на полунощь[54] ликом оборотясь, яко Сам Всеотец в обличим Велиего Быка со Коровою Небесною в Начале Мира сошёлся, да станет муж у жены сзади, она же, на колени став, на локти опустится. И от того купа обрящут оба Благостей Божеских, сил всемногих, во Духе — прозрения да Богов явления.
Треба: яко Сама Мать-Земля в пору зимнюю семя свято во череве своём хранит, тако должно мису с зерном житным духам земли посвятить, на четыре стороны света пригоршнями его разметать и гем силу-могуту Родной Земли, яко Благость велику, на себя и род свой призвать.
По весне и во лете да будет прославлено Имя Владычицы Жива, а по осени да во зиме — МАРА. Во здешнем — ЯВА, во Нездешнем — НАВА. И да скажет жена пред соитием мужу: «Ты — моё Небо». Он же ей возречёт: «Ты — моя Земля». И да узрят друг во друге поистине Богово, и да почтут друг во друге поистине Богово, и да совершат друг со другом поистине Богово! Да будет поистине тако! Гой!
Слава Роду!
[2007[
Ожерелье Мары
Среди трёх огней[55] воссяду и стану низать на нить Духи тьму тем жемчужин для ожерелья, чтобы поднести Ей в радении и тем снискать многие милости Её
Каждая из жемчужин, что я беру, есть Луна в небе, и мило Ей то украшение, ибо пронизывает Она все миры Своим Светом
Каждая из жемчужин, что я беру, есть одна из россыпи звёзд, и мило Ей то украшение, ибо Она всегда над всем, но есть. ли что-либо превыше Её?
Каждая из жемчужин, что я беру, есть отражение тех звёзд в гладях морских, и мило Ей то украшение, ибо кто как не Они более других ведает мнимость всего сущего?
Каждая из жемчужин, что я беру, есть слёзы Земли-Матушки, и мило Ей го украшение, ибо Она в день последний[56] пройдется по Земле Огнём Очищающим, прошлое пожирая и тем готовя место для грядущего.
Каждая из жемчужин, что я беру, есть соль морских глубин и мило Ей то украшение, ибо пучины морские подобны сути С сокровенной — тиха Она и неоспорима, непроглядна, непреодолима, непознаваема и недосягаема в Мощи Своей.
Каждая из жемчужин, что я беру, есть мёртвая голова, и мило Ей то украшение, ибо красота Её убивает, милости Её тяжки, Её явление — ужасно, Её любовь — смерть, Её взор — гибель в руках Её — страх [5]/
Каждая из жемчужин, что я беру, есть око тех, кто в радении своем зрел красу Её испепеляющую, и мило Ей то украшение, ибо в очах навеки отразился дивный облик Её.
Каждая из жемчужин, что я беру, есть семена трав, что рас тут по ту сторону, и мило Ей то украшение, ибо Она всегда по ту сторону чего бы то ни было и никогда не там, где Её ожидают.
На каждое жемчужное зерно возмолвлю я по сто Имён Её и призвав, Богиню, пред очами своими представляя Её во всей красе — с обнаженной прекрасной грудью, с гневным взором, с яростно высунутым змеиным языком, с распущенной гривой чёрных косм, со спиной, обагрённой потоками крови, с чревом, расписанным начертанными углём знаками волшебными, с серпом в одной руке и вервью в другой[7], с неясным лоном, распахнутым мне навстречу и жаждущим мужа, с клыками рыси и когтями волка.
Возложу Ей на шею ожерелье, усмиряя ярость Её, земно поклонюсь многажды, покрою всю поцелуями, от чела и до пят, от возбуждённых грудей и до истекающего соками лона, и сольюсь с ней во едино тело, во единую плоть, во единую кровь, и во единый Дух!
Но истинное поклонение Ей — обладание! Вот многие милости Ее обладание! Вот путь, достойный мужа ищущего!
Почесть великая Маре — Матери и Жене!
Толкование сему влх. Велеслава:
Плотский (мирской) человек, радея о Божеском, взыскует у Богов милостей плотских; волхв же, радея об Ином, взыскует Иного, В слове суетном желаний своих не возглашая, умом пред Владычицей умолкнув и Сердце к Пей распахнув, направляет волхв Дух свой ко Владычице, Её Одну всем Сердцем жаждая, а другое всё напрочь отринув, не к Дарам Её, но к Ней Самой всем существом своим устремляясь. И — обретает но мере своей…
Ведающие говорят о Владычице как о Той, Которая являет Собой кажимость этого мира. Но узреть мир сей как Покров Великой Богини, как кажимость Её воплощённого существования поистине может лишь Сам Вещий Бог, Её Божественный Супруг— Тот, Чьим Оком[57] отверсто чело волхва.
Тако же и мудрый, обращаясь ко Владычице, приносит к Её ногам всё отжившее, что скопилось в его душе, дабы обрести через то Обновление и Пресуществление в Духе. Ибо Та, Которая владычествует в Смерти, отбирая — дарит, и даря — отбирает, если правильно видеть.
«Отрубленная голова» на тайном языке волхвов есть «отсечённая Мечом Истинного Ведания ложная самость человека».
Та, Которая владычествует в Смерти, Ужасная для неведающих и Благая Обличьем для тот, в чьём Сердце взошло Солнце Неспящих, есть также Та, Которая освобождает от оков страха. Потому речено: «В руках Её — страх».
Дары, коими Владычица наделяет неведающих, всегда нежданны и неотвратимы, как сама смерть. Дары, коими Владычица наделяет мудрых, подобны первой любви — всегда чудесны в своей неповторимости…
Та, Которая владычествует в Смерти, Великая Жница Конца Времён — срезает Своим серебряным[58] серпом колосья Живы[59] и вяжет их в снопы, собирая так Свой кровавый урожай. Она — Та, Которая связывает путами маяты мира сего души невежд, но также и Та, Которая освобождает от всех уз. Тьма невежества и Свет Истинного Ведания — Имена Её Одной, Единой в двух Ликах.
Чтобы поистине обладать Ею — нужно самому прежде понадобиться облечься Силою Вещего Бога, Отца Мудрости, Её Божественного Супруга. Ибо только Вещий может обладать Ею, как муж женою, иной же — да не дерзнёт даже помышлять о том!..
Великая Мать Мара (Морена) — Мать всех живых существ без исключения[60], и лишь дня мудрейших из мудрых, отбросивши всю свою ложную самость и возрождённых Мудростью Вещего, ставших с Ним одним целым, Она — поистине Жена.
Слава Роду!
[2007]
Чернословие
За чёрной-чёрной рекой есть чёрный-чёрный лес, пос реди того чёрного-чёрного леса стоит чёрный мёртвый дуб под тем черным мёртвым дубом лежит мёртвая сухая голова, молвит та мёртвая сухая голова:
«Зарыт подо мной во чёрной неплодной земле черный копчёный котёл[6], в том чёрном копчёном котле сварено в черную глухую полночь черное лютое зелье[8]. Кто чёрную-черную реку переплывёт, чёрный-чёрный лес перейдёт, чёрный мертвый дуб найдёт, мёртвой сухой голове поклон сотворит, чёрную неплодную землю разворошит, чёрный копчёный котёл обретет да в чёрную глухую полночь чёрного лютого зелья изопьёт, тот станет с Марой говорить Её словом, Её речами, Её языком, Ее устами, у Её ног, у Её лона, у Её грудей, у Её уст[9]! И желаемое свершится с ним!»
Но, обретя от Неё желаемое и оттуда возвратившие, не забудь в чёрную глухую полночь сварить в чёрном копченом котле чёрное люгое зелье, зарыть его в чёрную неплодную землю под чёрным мёртвым дубом и водрузить на том месте свою отруб ленную голову!
Толкование сему влх. Велеслава
Черная река — река Смородина, разделяющая Явь и Haвь
Чёрный лес — непостижимая для человеческого разума Обитель Той, Которая владычествует в Смерти. Для неведающих сия Обитель темна и безвидна, но для мудрого, зрящего на мир Велесовым Оком Мудрости, Она лучится ослепительным Самосиянным Светом паче света сего, и образ Владычицы, принявшей Вслеленскую форму, смотрит на него бесчисленными очами. ощущая Ее Присутствие в каждой крупице Мироздания.
Мертвый дуб символизирует собой засохшее древо мирских желаний и обусловленностей. Так, при жизни умирая в мирском, который возрождается в Божественном, проходя по этому миру зыбкой тенью, шаги которой, тем не менее, способны сотрясти э ту землю и это небо до самого их основания.
Мертвая голова — символ отброшенной ложной самости, его Эго, отсечённого Мечом Истинного Ведания.
