Хосе Антонио Пагола - Иисус. Человек, ставший богом
29 Согласно Плинию Старшему, Клеопатра, известная своими любовными связями с Цезарем и Антонием, владела жемчужиной, которая стоила не менее ста тысяч сестерциев (чуть больше восемнадцати миллионов евро).
30 Ошибочно называть эту притчу о «блудном сыне» или о расточителе. Центральная фигура здесь — отец. Можно назвать ее притчей об «отцовской любви» или о «добром отце».
31 Хотя эта притча сохранилась только в Евангелии от Луки (15:11–32), нет существенных причин, чтобы не считать ее исходящей от Иисуса (против этого выступает лишь Луиза Шотроф и частично Кроссан). Лука воспринял эту притчу как ответ Иисуса «книжникам и фарисеям», упрекавшим его в том, что он ест с грешниками. Современные авторы полагают, что
Иисус, должно быть, рассказывал ее в более широком, чем предложен Лукой, контексте (Макбрайд, Скотт, Рорбах).
32 В книге Премудрости, написанной Иисусом, сыном Сираха, около 190–180 гг. до н. э. давались такие мудрые советы: «Ни сыну, ни жене, ни брату, ни другу не давай власти над тобою при жизни твоей… При скончании дней жизни твоей и при смерти передай наследство» (33:19–24).
33 В тексте буквально говорится, что отец «разделил между ними свою жизнь [bios]», то, что составляло его жизнь и пропитание.
34 Дословно: «внутри у него все перевернулось».
35 «Лучшая одежда», вероятно, принадлежала отцу (Пламмер, Скотт, Рорбах).
36 В галилейских семьях земледельцев теленка резали очень редко, это считалось большим расходом. Делалось это лишь по большим праздникам, чтобы разделить угощение с соседями.
37 Он называет его teknon, ласкательным словом, которое можно перевести как «мой любимый сын», «мой малыш».
38 Традиционно ее называют притчей о «работниках в винограднике», однако настоящий главный герой здесь — владелец виноградника. Мы могли бы назвать ее: «Щедрый хозяин» (Иеремиас), «Добрый наниматель» (Этчеллс) или «Хозяин, искавший работу для всех».
39 Эта притча сохранилась только у Матфея (20:1-15), но никто не сомневается в ее аутентичности. Манера преувеличения при описании уходов и возвращений на площадь с целью нанять рабочие руки и озадачивающий финал притчи — все это оригинальный почерк Иисуса, который не спутаешь. Вывод: «Так будут последние первыми, и первые последними» (20:16) — это высказывание, независимо циркулировавшее в среде христианской общины, которое кто-то добавил к притче Иисуса в качестве неудачного дополнения.
40 Разные авторы подчеркивают значимость этой детали (Линнеман, Скотт, Макбрайд, Шилингтон).
41 Втор 24:14–15. Это один из законов, взятых из данной книги, составленной в Иерусалиме около 700 года до н. э. и дополненной в последующие годы.
42 Эта притча сохранилась только у Луки (18:10–14). Евангелист на свой лад написал вступление к ней, согласно которому Иисус рассказывает эту притчу «некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других» (18:9). Тем самым он придал притче резко антифарисейский характер, что не отвечает истинному замыслу Иисуса (Бультман, Пламмер, Линнеман, Скотт, Макбрайд и др.). К тому же он добавил к притче заключение, не принадлежащее оригинальному рассказу, а представляющее собой отдельное высказывание Иисуса: «Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится». Чтобы уловить истинную мысль Иисуса, следует опустить вступление (18:9) и заключение (18:14). В притче говорится не столько о том, какой должна быть наша молитва, сколько о том, откуда ее слушает Бог.
43 Псалом 24 — это песнопение, которое исполняли иудеи по дороге в Храм. В нем говорилось следующее: «Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его? Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто… Тот получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя своего» (23:3–5).
44 Используемое в притче слово telones означает, что этот человек не взимал требуемые империей подати с земель напрямую. Он был служащим более низкого ранга и мог работать у въезда в какой-нибудь город вроде Капернаума или Иерихона, на пограничном посту крупных торговых путей, взимая дорожную пошлину, плату за перевозку товара, импорт или экспорт.
45 Вероятно, они оба заходят в Храм в тот момент, когда приносят жертву за искупление грехов. Пока священники осуществляют священный ритуал, они уединяются для испытания своей совести.
46 Значительное число фарисеев придерживались этой традиции, хотя законом предписывался лишь один важный пост в великий День искупления (Лев 16:29–31).
47 Есть примеры похожих молитв в Кумранских текстах и в Талмуде.
48 В действительности, произносимые им слова буквально означают: «Боже, искупи Ты мои грехи».
49 Пс 50:19.
50 Это притча о «добром самарянине». Несомненно, он главный герой рассказа, хотя, чтобы уловить идею Иисуса, все следует воспринимать с позиции лежащего в дорожном кювете раненого.
51 Хотя притча встречается только у Луки (10:30–35), она принадлежит Иисусу. Его манеру рассказа и содержание притчи ни с чем не спутаешь. Лука включил эту притчу в канву диалога Иисуса с учителем Закона. Этот контекст был искусственно выстроен Лукой. Как в Евангелии от Марка, так и в Евангелии от Матфея мы встречаем тот же самый диалог, но без малейшего намека на притчу о самарянине. Чтобы уловить оригинальное намерение Иисуса, мы не должны принимать во внимание выдуманный Лукой контекст (10:25–29 и 10:36–37). Рассказ этот не «показательная история» для ответа на вопрос: «Кто мой ближний?», а «притча о Царстве Божьем», которая могла бы начинаться так: «Подобно Царство Божие человеку, пострадавшему от рук разбойников» (Фанк, Кроссан, Скотт, Макдоналд, Этчеллс). Я придерживаюсь подобного варианта интерпретации.
52 Хотя личность пострадавшего остается анонимной на протяжении всего рассказа и не может быть идентифицирована даже по одежде, поскольку ее с него «сняли», следует полагать, что это был иудей, по крайней мере рассказчик не утверждает иное.
53 Не похоже, чтобы священник или левит могли бы сослаться на какое-либо ритуальное предписание для оправдания своего поведения (Иеремиас, Линнеман, Скотт).
54 Самаряне — народ, произошедший от союза ассирийских колонизаторов с израильтянками, которые не были депортированы в Ассирию после разрушения северного царства (721 год до н. э.). Вернувшись из Вавилонского плена (537 год до н. э.), иудеи исключили их из числа «избранного народа» и не разрешили им принимать участие в восстановлении Храма из-за их нечистого происхождения и нестрогого следования иудейской религии. Антагонизм между иудейским храмом в Иерусалиме и центром культа самарян на горе Гаризим был притчей во языцех. Ненависть между обоими народами усилилась, когда между 6 и 9 годами н. э. накануне Пасхи, группа самарян разбросала по Храму кости мертвецов, осквернив его в праздник.
55 Лука идет в верном направлении, когда делает из притчи о Царстве Божьем пример, где Иисус осмеливается сказать одному израильскому врачу, чтобы тот учился у презренного еретика-самарянина проявлять милосердие. Вопросы, которые мы должны себе задать, не «кто мой ближний?» и «до какой степени я должен проявлять свою любовь?» Не наша религия и не наше окружение должны указывать нам, кого любить, а кого ненавидеть, кому помочь, а кого игнорировать. Более правильно будет задать вопрос: «Кто нуждается в том, чтобы я стал для него ближним и помог в его беде?» Подобные страдания испытывает любой человек, упавший на дороге, он учит проявлять сострадание и любовь.
56 Источник Q (Лк 6:36 // Мф 5:48). У Матфея мы читаем: «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». Оба евангелиста с разными оттенками передают мысли Иисуса.
57 Два этих рассказа традиционно называют притчей о «заблудшей овце» и о «потерянной драхме». В действительности, главные герои здесь «пастух» и «женщина», ищущие овцу и монету.
58 Эту притчу мы встречаем у Луки (15:4–6), у Матфея (18:12–13) и в Евангелии [апокрифическом] от Фомы 111. Как Лука, так и Матфей передают оригинальную притчу Иисуса, хотя каждый адаптирует ее по-своему. Матфей ставит акцент на том, что христианская община не должна пренебрегать слабыми и незащищенными; Лука, в свою очередь, хочет подчеркнуть заинтересованность Бога в заблудших. Трудно сказать, чей рассказ из двух ближе к оригиналу. Мы следуем тексту, изложенному Лукой, однако чтобы уловить истинное послание Иисуса, стоит отбросить искусственный вывод евангелиста о раскаянии грешников: «Так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (15:7). В рассказе говорится вовсе не о том (овца совсем не раскаивается!) (Фанк, Скотт, Шотроф, Бультман и др).
