Святитель Макарий Коринфский - Добротолюбие. Том IV
3) Мы же что дремлем? Что разливаемся в пагубных и тлетворных страстях, острее стрел уязвляющих сердце. Изыдите от среды их, и отлучитеся, глаголет Господь (2 Кор. 6, 17). Изыдем же от них, как из Содома и Гоморры, сгоревших в огне и жупеле; отложим мудрование плоти, духу противящейся и противовоюющей; освободимся от работворных пристрастий, – и обретем покой душам нашим. Что может быть покойнее души, не возмущаемой страстьми и мир имеющей к Богу?
4) Вот это и есть радость и веселие? вот это и есть блаженное утешение и сладость? Желаем ли вкусить сей сладости? – да бежим от сласти плотской, рождающей тление и смерть. Ибо сеяй, говорит Апостол, в плоть свою, от плоти пожнет истление: а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный (Гал. 6, 8). Желаем ли явиться славными? – Презрим тщетную человеческую славу, облекшись в смиренномудрие и украсившись всяким доброделанием. Сим образом мы и настоящую добре совершим жизнь, и будущих сподобимся благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа.
288.
1) Нынешнее гонение слабее; но все же терпеть надо; и нынешний род имеет похвалу в сем. – 2) будем однако ж всегда готовы небоязненно встретить нападки за Православие. – 3) С невидимым же нашим гонителем будем бороться непрерывно. – 4) Будем крепки в уповании на Бога, и Он подаст нам силу. [4, 26]
1) В эти три года новую некую переживаем мы жизнь: мы и не совсем гонимы, и нельзя сказать, чтоб не были гонимы; мы и видим друг друга, и бываем друг у друга. И это есть дело человеколюбия Божия. Так как видел Он, что мы изнемогаем в продолжение предыдущего гонения; то теперь темницы затворил, а гонение за Православие не прекратил, по недоведанным судьбам Своим. – И это так есть. – Впрочем, смотря обще на дело, я думаю, что мало гонимых за Господа. И видя, сколько каждодневно наших братий приходит сюда, некое чувствую облегчение в сердце, что столько есть таких, кои не преклонили колена пред ваалом, но сохранили себя Господу, как светлые звезды, на всяком месте владычества Его. – Так имеет похвалу и настоящий род для последующих; потому что Бог воистину есть в нас, и Церковь не потеряла силы своей, по неложному обетованию Господа. Нападавшие на нее от века, все, как пена морская, развеялись, она же, как камень несокрушимый, в той же пребывает вере и в том же исповедании.
2) Радоваться сему должны мы и ликовать; но вместе трезвиться и бодрствовать, и готовыми быть, как бы опять внезапно не настало искушение: ибо не при одном только, не при двух и даже не при многих искушениях надлежит сохранять исповедание, но и во всю жизнь до самого конца ее, – не убояваясь от слухов злых и не устрашаясь бичей, готовых, кажется, разодрать тело, ни темниц, сокрушительных для плоти, и никаких других нападков человеческих; но почитая воистину страшным Единого Бога, по мановению Коего все движется, и боясь одних вечных мук, испытание коих несказанно мучительно; настоящее же все: и радостное, и прискорбное скоро, подобно снам, преходяще; почему и написано: стрелы младенец быша язвы их (Пс. 63, 8).
3) С ними все же однако ж надо бороться, наипаче же с невидимым гонителем нашим, каждодневно нападающим на нас, – который не чувственными бичами, но невидимыми помыслами не перестает нас поражать и жечь не вещественным огнем, но злыми похотями, и всякими другими страстями искушать души наши и осаждать. – Станите убо препоясани чресла ваша истиною, и оболкшеся в броня правды, и обувше нозе в уготование благовествования мира: над всеми же восприимше щит веры, в немже возможете вся стрелы лукаваго разжженныя угасити: и шлем спасения восприимите, и меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 14–17). Таковы апостольские заповеди! Их и мы смиренные изрекаем и просим не малодушествовать в скорбях и не изнемогать в искушениях, зная, что чем больше претерпится искушений, тем больше получится венцов.
4) Бог же да подаст нам силу: ибо Он силен и совершить то, что обетовал; силен укрепить нас не только раны понести, но и огнь, и меч, и зверей, и все другое таковое. Убежден будучи в сем, Апостол говорит: во всех сих препобеждаем за Возлюбльшаго ны. Известихся бо, яко ни смерть, ни живот, ни Ангели, ни начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 37–39). Если так расположимся действовать, то будем состоять в непрестанном мученическом подвиге, – и с мучениками будет часть наша.
289.
1) Гонение – дар: надо жить в гонении достойно сего дара; указывается, как именно. – 2) из противного сему особенно укоряется жизнь особняком, по худым от сего последствиям – любоиманию, нерадению, падениям. – 3) убеждаются все к трезвенной и рачительной жизни. [4, 87]
1) Величайший дар дал нам Бог в этом гонении, как Сам сказал в Евангелии: блажени изгнани правды ради: яко тех есть Царствие Небесное (Мф. 5, 10). Будем же смотреть, как бы живя недостойно такого ублажения, не обратить сие гонение в осуждение себе. Гонимому, во-первых, не следует иметь жизнь уединенную, но жить вместе с другими братиями. Ибо говорит Господь: идеже еста два или три собрани во имя Мое, ту есмь посреде их (Мф. 18, 20). Потом не должно ему делать выходов, кроме самых необходимых, но пребывать там, где принят, как странник, и заниматься молитвою, молением, чтением, псалмопением, рукоделием и другими добрыми деланиями, обычными у нас; избегать видения женщины, удаляться от всякого брата безчинно ходяща (2 Фес. 3, 11), быть благодушну, благодарну, благонадежну, довольну тем, что есть, готову к принятию страданий за Христа: ибо где гонение, там обычно бывают и страдания.
2) Особняком живущие наследием имеют горе: ибо премудрый говорит: горе единому! потому что егда падет, не будет втораго воздвигнути его (Еккл. 4, 10); те из них, кои имеют слуг, свободу монашескую погубляют, – кои покупают поля, виноградники, волов, мулов, проказу Гиезиеву на себя навлекают. Отсюда порождаются сребролюбие, любостяжание, непостоянство, нежелание жить с другими братиями, навык вести себя особым образом и по своей воле, хуление чрез нас имени Божия во языцех, якоже есть написано (Рим. 2, 24), и падение душевное: ибо как не пасть тому, кто живет нерадиво. Не весте ли, говорит Апостол, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог (1 Кор. 3, 16, 17). И опять он же говорит: не льстите себе: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни сквернители, ни малакии, ни мужеложники, ни лихоимцы, ни татие, ни пияницы, ни досадители, ни хищницы, Царствия Божия не наследят (1 Кор. 6, 9, 10). Можно ли допускать до сего себя тем, о коих говорится: иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24); еще: от мира несте (Ин. 15, 19); и еще: наше житие на небесех есть? (Флп. 3, 20).
3) Зачем же погубляем мы свое блаженство? Зачем унижаем так благородство звания нашего? Зачем не подражаем добре живущим братиям нашим, коих жизнь славна и похвальна пред Богом и людьми? Не пора ли отрезвиться нам наконец? Не пора ли воззвать себя к своему чину? Не пора ли озаботиться спасением своим, положив пред очами своими исход свой и то, как предстанем пред судилищем Христовым? Имея дать ответ о каждом праздном слове, какой ответ дадим о великих и тяжких грехах? – Но отрезвимся, хотя к вечеру жизни своей, отбросим страсти, отложим дела темныя и облечемся во оружия света (Рим. 13, 12), всяким хранением блюдя сердца свои и всячески благоугодить Господу стараясь, да, спасшись таким образом, наследниками соделаемся вечных благ.
290.
1) Отошел виденный мною умирающим, и с нами то же будет; что ж лелеем плоть? – 2) Он был в тревоге на одре смертном: ибо тогда нападают помыслы, какие кто любил, – И добрые утешают, а злые томят. – 3) Не будем же опутывать себя ни страстями, ни помыслами страстными. [4, 88]
1) Что столько благотворно и спасительно для души, как память о смерти? Об этом и беседовать к вам ныне побуждаюсь, по поводу смерти епископа Енейского, которого вы не видели, как он умирал, а мы видели и многую от того получили пользу, и умилились сердцем, видя в себе то же, что было в нем. – Так исшел он и отошел, и уже не возвратится более в эту жизнь. Не потребны для него более ни небо, ни земля, ни море, ни солнце, ни луна, ни звезды; не дышать ему более этим воздухом, не испускать гласа гортанию, не смотреть очами, не слышать ушами, не обонять ноздрями, не осязать руками, не ходить ногами и ничего другого не делать, свойственного жизни сей, ни большого, ни малого; заключены двери ее для него навсегда, и он ждет теперь суда и воздаяния. Воздаяние еще в сокровищах есть, сокровиществуется, как написано: и сии вси послушествовани бывше верою не прияша обетования, Богу лучшее что о нас предзревшу, да не без нас совершенство приимут (Евр. 11, 39, 40). – Что же нам? – ничего другого. Разве не подвергнемся мы тому же самому? Не таким же ли образом обратимся в землю, из коей взяты? Не таким же ли образом умрем и станем прахом и пеплом? Приникнем во гробы и посмотрим, чем кончается теперь живой состав наш. – Что же так лелеем мы это бедное тело, которое спустя немного предадим земле и червям? Зачем облагаемся страстьми, с коими встретимся при исходе?