Ольга Голосова - Толкования на Евангельские притчи. «Рече Господь…»
Умер нищий. Двоякое значение имеет нищенство: оно указывает, во-первых, на недостаток необходимого (для жизни) и, во-вторых, на смиренномудрие и скромность нрава. <…> Бедный по неволе не заслуживает похвалы, но добровольно умеряющий свои помыслы, вызывает удивление к себе; так как для просто лишь бедствующих, а нрав имеющих беспорядочный и неисправный, подневольная бедность бывает средством ко многим и дурным делам. <…> Из сего, таким образом, явствует, что Писание теперь ублажает такого нищего, который несет нужды любомудрою душою, обнаруживая благородную твердость к обстоятельствам жизни и не совершая ничего дурного для того, чтобы доставить телу наслаждение роскошью. Такого нищего яснее описывает Господь в первом блаженстве, говоря: блаженны нищие духом (Мф. 5, 3).
Итак, не всякий нищий праведен, но такой, как Лазарь; и не всякий богач отвержен, но живущий с таким настроением, какое имел современник Лазаря <…> Что богаче божественного Иова? Однако ж огромное имущество не отвратило сего мужа от праведности и, вообще сказать, не отдалило от добродетели. Что беднее Искариота? Ничем не воспользовался он от бедности для спасения. <…> Достойно благоразумного исследования и погребение обоих умерших. Нищий почивший имел Ангелов (своими) охранителями и попечителями, ведшими его с доброю надеждою в место упокоения. Богач же умерший, сказано, погребен был. Ничего нет лучше, как воспользоваться изречением самого Писания, в одном слове достаточно раскрывающего бесславную кончину богача. Да, умирающий грешник действительно погребается, будучи перстным по телу и земным по душе, — сочувствием к телу естественное достоинство души низводя к материи. <…> И кто не упрекнет несчастного (богача) в безрассудстве? Когда он был на земле, то чванился, величался, презирал всех сожителей и единоплеменников своих, обращавшихся с ним чуть не обзывал муравьями и червями, терзался пустыми помыслами о кратковременной славе. Когда же он отторжен был от жизни и как негодный раб отстранен от чужого имения, которого владыкою он, по глупости, считал себя: то спускается до равносильного прежнему высокомерию унижения и, расточая сетование плачущейся старухи, долго и бесполезно взывает к Патриарху, <…> ища милости, которой не дал, когда имел легкую возможность благодетельствовать, — упрашивая, чтобы помощником к нему против огня прибыл Лазарь, — умоляя обсосать перст прокаженного, немного орошенный водою. Таковы безумства плотоугодников! Вот конец любостяжательных и сластолюбивых!
<…> Знаю, что многие из людей <…> предоставляют себе беспрепятственную власть грешить. Но всецело противоположному научаемся мы из предложенного места Писания — (именно тому) что ни снисхождение какое-либо не облегчает наказания тамошнего суда, ни человеколюбие не уменьшает определенного возмездия, — если речением Патриарха надо давать должное значение. После долгих молений к нему со стороны богача и выслушав многое множество жалобных воззваний, он не преклонился на эти сетования и терпевшего тяжкое наказание не изъял от мук, но с строгою мудростию подтвердил праведный суд. <…> Лука употребил образ пропасти, описывая нам то разделение, каким отдалены друг от друга жившие согласно добродетели и жившие иначе. Размышление это нам запечатлевает и Исаия, говоря приблизительно так: неужели рука Господа не может спасти? или Он отягчил слух Свой, чтобы не услышать? Но грехи наши разделяют между (нами и) Богом (ср.: Ис. 59, 1–2).
Астерий Амасийский, свт. Беседа на притчу из Евангелия от Луки, о богаче и Лазаре / [Перевод с греческого и примечания М. Д. Муретова] // Богословский Вестник. Сергиев Посад, 1893. Том IV. Октябрь.Блж. Феофилакт Болгарский
Эта речь стоит в связи с предыдущею. Поелику выше Господь учил хорошо управлять богатством, то справедливо присовокупляет и сию притчу, которая примером случившегося с богачом указывает на ту же самую мысль. Речь эта есть именно притча, а не действительное событие, как некоторые думали без основания. Ибо не настало еще время ни праведным наследовать блага, ни грешным — противное. А Господь придал речи образность, чтобы как немилосердых вразумить, что им предлежит в будущем, так и злостраждущих научить, что они будут благополучны за то, что переносят здесь. Богача в притчу Господь взял без имени, поелику он недостоин и именоваться пред Богом, как и чрез пророка сказано: не помяну имен их устами Моими (Пс. 15, 4). А о нищем упоминает по имени, ибо имена праведных написываются в книге жизни. Говорят же, по преданию евреев, что в то время был в Иерусалиме некто Лазарь, находившийся в крайней бедности и болезни, и что Господь об нем упомянул, взяв его в притчу, как явного и известного. — Богач был во всех отношениях благополучен. Он одевался в порфиру и виссон, и не только одевался, но и всяким другим удовольствием наслаждался. Пиршествовал блистательно, сказано, и не то, чтоб ныне «да», а завтра «нет», но каждый день, и не то, чтоб умеренно, но блистательно, т. е. роскошно и расточительно. А Лазарь был нищий и больной, и притом в струпьях, как сказано. Ибо можно болеть, и однако ж не быть в ранах, а от сих увеличивается зло. И повержен был он у ворот богатого. Новая скорбь — видеть, что другие с избытком наслаждаются, а он томится голодом. Ибо он желал насытиться не роскошными яствами, но крошками от них такими, которыми питались псы. Никто не заботился и об излечении Лазаря: ибо псы облизывали раны его, так как никто не отгонял их. Что же? Лазарь, находясь в таком бедственном положении, хулил Бога, поносил роскошную жизнь богача? Осуждал бесчеловечие? Роптал на Промысл? Нет, ничего такого он не помышлял, но переносил все с великим любомудрием. Откуда это видно? Из того, что, когда умер, его приняли Ангелы. Ибо если бы он был ропотник и богохульник, он не удостоился бы такой чести — сопровождения и несения Ангелами. Умер и богач, и похоронили его. Еще при жизни богача душа его была поистине зарыта, она носила плоть как бы гроб. Посему и по смерти его он не Ангелами возводится, но низводится во ад. Ибо не помышлявший никогда ни о чем высоком и Небесном достоин самого низшего места. Словами похоронили его Господь намекнул на то, что душа его получила в удел преисподнее и мрачное место.
Как Адама, изгнав из рая, Господь поселил перед раем (ср.: Быт. 3, 24), дабы страдание, повторяющееся при постоянном виде рая, давало Адаму яснее чувствовать лишение блаженства, так и сего богача осудил пред лицом Лазаря, дабы видя, в каком состоянии находится теперь Лазарь, богатый чувствовал, чего он лишился чрез бесчеловечие. Почему же богатый увидел Лазаря не у другого кого из праведных, но на лоне Авраама? Поелику Авраам был гостеприимен, а богатого нужно было обличить в нелюбви к гостеприимству, посему богатый и видит Лазаря с Авраамом. Сей и мимо проходящих приглашал в дом свой, а тот презирал и лежащего внутри дома. Почему богатый обращает просьбу свою не к Лазарю, а к Аврааму? Может быть, он стыдился, а может быть думал, что Лазарь помнит его зло, и по своим делам заключал и об Лазаре. Если я (мог он думать), наслаждаясь таким счастьем, презирал его, угнетаемого таким несчастием, и не уделял ему даже крошек, то тем более он, презренный мною, вспомнит зло и не согласится оказать мне милость. Посему-то он обращается с своими словами к Аврааму, думая, вероятно, что патриарх не знает, как было дело. Что же Авраам? Он не сказал богачу: бесчеловечный и жестокий, не стыдно ли тебе? теперь ты вспомнил о человеколюбии. Но как? «Чадо»! Смотри на сострадательную и святую душу. Мудрец какой-то говорит: смиренную душу не возмущай. Посему и Авраам говорит: «чадо», давая чрез сие знать ему, что именовать его так милостиво даже теперь в его власти, но и только, а что более сего он ничего не властен сделать для него. Что могу, то уделю тебе, т. е. голос сострадания. Но чтобы перейти отсюда туда, это не в нашей воле, ибо все заключено. Ты получил уже доброе твое а жизни твоей, а Лазарь злое. Почему Авраам не сказал богачу: ты приял, но восприял? Слово «получить обратно» мы обыкновенно употребляем о тех, кои получают то, чем им должны были. Чему же мы научаемся? Тому, что хотя некоторые осквернили себя злодеяниями, хотя дошли до крайней степени злобы, но когда-нибудь сделали же они одно или два добрых дела. Посему и богач имел какие-нибудь добрые дела, и так как он в благоденствии здешней жизни получил воздаяние, то и говорится, что он получил доброе свое, а Лазарь злое. Может быть, и он совершил одно или два злых дела и в скорби, которую здесь претерпел, получил за них должное воздаяние. Посему он утешается, а ты страждешь. «Пропасть» означает расстояние и различие между праведными и грешниками. Ибо как произволения их были различны, так и обители их имеют большую разность, когда каждый получает воздаяние соответственно произволению и жизни. Приметь здесь и возражение против оригенистов. Они говорят, что придет время, когда муки окончатся и грешники соединятся с праведниками и с Богом, и таким образом Бог будет все во всех. Но вот, мы слышим, Авраам говорит, что хотящие перейти отсюда к вам или оттуда к нам не могут сего сделать. Посему как из участи праведников невозможно кому-нибудь перейти в место грешников, так невозможно, учит нас Авраам, перейти из места мучения в место праведников. И Авраам, без сомнения, более достоин веры, чем Ориген. Что такое ад? Одни говорят, что ад есть подземное мрачное место, а другие называли адом переход души из наглядного в невидимое и безвидное состояние. Ибо доколе душа находится в теле, она обнаруживается собственными действиями, а по разлучении с телом она становится невидимою. Это-то и называли адом. Лоном Авраамовым называют совокупность тех благ, какие предлежат праведникам по входе их от бури в Небесные пристани; поелику и в море заливами (лоном) мы обыкновенно называем места удобные для пристани и успокоения. Обрати внимание и на то, что в день тот обидчик увидит, в какой славе будет обиженный им, а сей в свою очередь увидит, в каком осуждении будет обидчик, подобно как здесь богатый увидел Лазаря, а сей опять богатого.
