Иоанн Кронштадтский - Дневник. Том III. 1860-1861. Созерцательное богословие. Крупицы от трапезы Господней
(Как и паровые машины имеют нужду в ослаблении и отдыхе) — для того чтобы в это время, когда желудок более или менее свободен от своей деятельности и не напрягает своею работою и своими парами ясности мыслей и сердца, душа собрала свои силы, растраченные плотским образом жизни и чрезмерною деятельностию чрева, потому что когда сильно действует чрево, тогда слабо действует душа.
Скупость или безрассудное жаление для кого бы то ни было, ко мне приходящего, благ земных, не имеет никакого основания во мне и во всей моей обстановке: если я сегодня сыт и у меня еще осталось пищи и пития или на пищу и питие, то я уже не должен отказать нуждающемуся или посетителю и не должен жалеть для него, сколько бы он ни скушал, сколь бы ни был голоден; сколько хочет, столько пусть и кушает. — Хлеб наш насущный, сказано, даждь нам. днесь (Мф. 6,11). Сегодня сыт. Завтра Бог даст. Кроме того, Господь насыщает нас всякими благами и с избытком — должны насыщать и мы Божьими же дарами: зане есмы друг другу удове (Еф. 4, 25). Но особенно не должно для брата жалеть ничего снедомого и спиемого потому, что он есть образ Божий, храм Божий и Сам Бог: понеже сотвористе единому сих… Мне сотвористе (Мф. 25, 40), а брашна — земля и пепел (Быт. 18, 27), или прах, ногами попираемый (Ср.: Пс. 17, 43). Господи! Ты меня помилуй, Ты научи творити волю Твою; Ты щедротами Твоими научи менябыти щедрым, благостным ко всем.
Вседержителю! Присно Ты содержиши меня Своими законами и не даеши мне заблуждать ненаказанно. Аще совращуся с пути Твоего — с пути любви к Тебе и к ближнему, якоже к себе, Ты биеши внутренняя моя врагом бесплотным, иже есть бич м руце Твоей, нас, грешных, бичующий и вразумляющий. Слава Тебе о всем, о Вседержавный Царю!
Всегда нужно внимать желаниям и пожеланиям своего сердца и никогда без разбора, без рассуждения не приступать к исполнению их, потому что многие желания внушаются врагом для того, чтобы ему удобнее связать наше сердце этими желаниями или исполнением их. Особенно нужно строго рассматривать очами разума желания и пожелания житейские, земные, относящиеся к пище, питию, одежде, жилищу, к его убранству и разной утвари и посуде. — Приступив к исполнению желаний, не иметь большой стремительности и поспешности в исполнении, доказывающих страшную привязанность сердца к тем вещам, которые хочешь приобресть, или сделать, или установить на месте: в противном случае встреченное с чьей–либо стороны препятствие сильно раздражит, возмутит и свяжет твое сердце и ты погрешишь против любви и уважения к ближнему, которого ты должен любить и почитать как себя и из–за чего–либо тленного отнюдь не раздражаться и не гневаться на него.
Чего себе не желаешь, того и другим не твори. — Вот краткое, но поистине премудрое правило жизни. Исполняй его; имей живую веру в Господа Иисуса Христа и в Его Евангелие — и спасешься.
Всезлобный враг поражает иногда человека непонятною скорбию и тоскою сердца так, что человек тот не может ничем утешиться — никакими советами. Я назвал непонятною эту скорбь и эту тоску, потому что им предается человек без достаточных причин или по причинам самым маловажным и пустым. Когда он будет рассказывать об этих причинах его тоскливости другим, особенно — родным и близким, то произведет почти только один смех; а если будет часто повторять свой рассказ об них и показывать свою тоскливость, — то сильный гнев, смешанный с желанием поразить, уничтожить беднягу. Эта ипохондрия и этот гнев наш на ипохондрика есть дело врага, который дышит убийством на пораженного ипохондриею и гневом, раздражительным расположением нашим к нему, отвлекает нас от искренней молитвы о скорбящем и от полезного ему совета. Надобно спокойно сострадать скорбящему, не называть его поносными именами глупца, хандры и подобными, но твердо помнить, что такое состояние иногда очень умного человека есть дело всезлобного врага человеческого диавола, который ищет всеми возможными мерами поразить наш дух духовною смертию. — Не нужно еще и нам помогать врагу своею раздражитсльностию, своими бранными словами. Души скорбящей, сказано, да не огорчиши (Ср.: Сир. 4,2). — Ты скажешь: он хандрит из–за пустяков; но враг пустяками нас всегда и запутывает; всегда призраками одними нас и мучит.
Сегодня у меня был сборщик, крестьянин из Рязанской губернии. Замечательный человек. Кроткий и смиренный, добрый и простосердечный и — постник: не ест ничего скоромного и в скоромные дни уже 11 лет. Видимо Божия благодать на нем почивает. Какая преданность Богу! Какое упование на Бога в простоте сердца!
Горе, горе нам, грешным, нам, называющимся православными христианами: что мы видим в нашем городе, не говорю о других местах, а о нашем городе — везде, куда ни поедешь? — Пресыщение, пиянство, страсть к циркам и театрам — настоящее язычество! В праздники вместо того чтобы сходить в церковь и Богу помолиться и свечу поставить, чтобы Господу показать свою благодарность зa Его милости и чтобы Господь послал вместо огня и света вещественного огнь и свет благодатный в души наши, многие идут в трактир или в питейным дом и там наедаются и напиваются в праздник донельзя — вместо того чтобы почтить праздник воздержанием. У иностранцев, хотя они неправославные христиане, в воскресные и праздничные дни запечатываются места винной продажи, и все ходят к службе, после службы сидят в домах и читают священные книги или занимаются разговорами душеспасительными; обедают скромно и умеренно; не думают и ходить в домы увеселительные: а у нас — о горе! Что праздник, то пресыщение и пиянство; что праздник, то раздирающие душу зрелища разврата; что праздник, то посещение увеселительных заведений. Что мы делаем? До чего мы дожили, христиане? По имени мы христиане, как бы Христовы, а делами мы отметаемся от Него, по делам мы — язычники, не христиане, и горе, горе, горе нам будет на Страшном Суде Христовом, если мы не исправимся. Отраднее будет на Суде жителям городов Содома и Гоморры, Тира и Сидона, этих пребеззаконных городов, прогневавших Господа своими плотскими нечистотами, нежели нам (Ср.: Мф. 10, 15; 11, 22, 24; Мк. 6, 11; Лк. 10, 12, 14), называющимся христианами.
Горе, горе, горе и нам, пастырям, что мы мало обличаем, запрещаем и умоляем христиан (Ср.: 1 Тим. 4, 2), чтобы они вели себя по–христиански. Мы молчим, а овцы наши идут куда не должно и делают то, чего не следует; мы дремлем, а вол к расхищает ипогубляет их (Ср.: Ин. 10,12); мы не светим им своим учением и жизнию, а их покрывает чуждая тьма окаяннаго [399], и в этой тьме они делают всякие дела погибели. Боже мой! До чего мы дошли? — Нельзя узнать в нас христиан: все мы живем плотию, не духом, все мы и не думали распинать плоть свою со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24), все неключими: несть творяй благостыню (Пс. 13, 3).
Есть люди жадные, завистливые, которые едят много и готовы все съесть для того только, чтобы не осталось от них пищи другому, пьют много — готовы все выпить — только чтобы другим не осталось. О скоты бессмысленные! О рабы тления! Как они высоко ставят свое удовольствие, грубое, низкое, брюшное — свиньи, настоящие свиньи. Как они бездушны! Ибо скажите: где душа у таких людей? Не вижу. Надо презирать пищу и питие и сверх меры никогда не пить, не есть — пусть остаются остатки, хотя бы они превкусные и предорогие; душа моя дороже их — я не хочу обременять ее излишним употреблением тленной пищи и пития; не хочу быть рабом праха, хотя бы драгоценного, и страдать от него душой и телом; я — христианин: я хочу быть послушным словам моего Господа: внемлите себе, да не когда отягчают… (Лк. 21,34) и принесу в жертву Ему благоугодную и свою волю, и свое чрево, да призрит Он, Владыка живота моего [400], милостиво на меня, недостойного раба Своего, жертвующего Ему своим плотским удовольствием; не хочу служить диаволу, который прельщает меня и доныне ядию, как прельстил Адама и Еву; не буду обременять и затмевать ясности души моей множеством пищи и пития — этого тления земного.
Многообразна прелесть диавольская в людях: иного диавол прельстил с ранных лет не молиться, и он остается в этом обольщении — и не молится; другой находится в другой прелести —гоже с ранних лет: считает для себя чем–то невместимым Священное Писание — и не читает Священного Писания, коего одно слово как слово Божие могло бы оживить его душу, как сказано: о всяком глаголе, исходящем изо уст Божиих, жив будет человек(Ср.: Мф. 4, 4). Иной считает делом излишним и напрасным хождение в церковь и нисколько для себя не обязательным, хоть это есть дело обязательное для всякого христианина, ибо сказано: не оставляйте собрания своего (Ср.: Евр. 10, 25), и хоть часто несколько минут предстояния в Божием храме ясно говорят сердцу о пользе и необходимости посещать дом Божий; иные — о ужас — находятся в самом ужасном обольщении — не приходят к исповеди и причащению Святых Таин, почитая все это установлением человеческим, а не Божиим и считая все постановления, Уставы и Таинства Церкви стеснительными для своей будто бы свободы, в самом же деле для своего плотского, ветхого, греховного, погибельного человека. Это невежды в вере (2 Тим. 3, 8), это окамененные сердцем, это враги Креста Христова, порождения ехиднины (Мф. 3, 7), ибо если бы хотели, то могли бы научиться вере и жизни христианской в церкви или от духовного отца. Есть еще какая дерзость — такие гордые и презрительные ко всему святому, которые и молитвы жене–родильнице и самое Таинство Святого Крещения почитают делом ненужным и негодуют, когда крестят их младенцев, называя это мучением (о ужас) для детей и обычаем, Бог знает для чего вошедшим в мир!
