Кристофер Хитченс - Бог не любовь: Как религия все отравляет
Пока я писал эту главу, в Вашингтоне разразился скандал. Давно известно, что вирус папилломы человека (ВПЧ) передается половым путем и, в худшем случае, может привести к раку шейки матки. Существует вакцина (в наши дни разработка вакцин занимает все меньше времени], которая не излечивает само заболевание, но обеспечивает женщин иммунитетом против него. Однако в нынешней[4] администрации есть силы, выступающие против массового применения этой вакцины на том основании, что она снимает потенциальное препятствие для добрачного секса. И с нравственной, и с интеллектуальной точки зрения, отказаться от предупреждения рака шейки матки во имя Господа Бога все равно, что резать женщин на каменном жертвеннике и благодарить божество за то, что оно сначала наделило нас половым инстинктом, а затем прокляло его.
Мы не знаем, сколько людей в Африке уже умерли или еще умрут от вируса СПИДа, который был оперативно выявлен и стал поддаваться лечению благодаря самоотверженному труду ученых-медиков. В то же время нам хорошо известно, что секс с девственницей — одно из излюбленных местных «целебных средств» — не может ни предотвратить, ни изгнать болезнь. Мы также знаем, что презервативы как минимум способствуют профилактике болезни и сдерживанию эпидемии. Что бы ни говорили первые миссионеры, сейчас наша проблема не в колдунах и дикарях, которые отказываются от миссионерских даров. Наша проблема в правительстве президента Буша. В светской республике, в XXI веке, оно отказывает зарубежным благотворительным организациям и клиникам в финансовой помощи, если те предоставляют населению информацию о противозачаточных средствах. Как минимум две мировые религии, имеющие миллионы последователей в Африке, учат, что лекарство гораздо хуже самой болезни. Кроме того, в эпидемии СПИДа они видят своеобразный приговор небес сексуальным отклонениям, прежде всего гомосексуальности. Один взмах могущественной бритвы Оккама уничтожает эту несуразную дикость: гомосексуальные женщины не только не болеют СПИДом (конечно, если им не переливают зараженную кровь и не делают уколов зараженными шприцами), но и вообще гораздо меньше подвержены любым венерическим заболеваниям. Тем не менее священство упорно отказывается вести честный разговор даже о существовании лесбиянок. Это лишний раз показывает, что религия по-прежнему представляет прямую угрозу здоровью людей.
Представьте себе следующую ситуацию. Меня, мужчину пятидесяти семи лет, застают за сосанием пениса новорожденного мальчика. Представьте свое негодование и отвращение. У меня, впрочем, есть объяснение, к которому не придерешься. Я моэль: специалист по обрезанию и удалению крайней плоти. Мой авторитет основан на одном древнем тексте, который предписывает мне сжать пенис мальчика, сделать круговой надрез, а в завершение процедуры взять пенис в рот, всосать крайнюю плоть и выплюнуть этот ампутированный клочок мяса вместе с кровью и слюной. Большинство современных евреев отказались от этого негигиеничного ритуала, вызывающего самые неприятные ассоциации, но он до сих пор встречается среди хасидов-фундаменталистов из числа тех, что уповают на восстановление Второго храма в Иерусалиме. Для них примитивный ритуал «мецица» — часть изначального и нерушимого «завета» с богом. В 2005 году стало известно, что 57-летний моэль из Нью-Йорка, выполняя священное отсасывание, заразил нескольких мальчиков генитальным герпесом. По крайней мере двое из них скончались. При обычных обстоятельствах после такой информации департамент здравоохранения запретил бы процедуру, а мэр города недвусмысленно осудил бы ее. Но в столице свободного мира в первом десятилетии XXI века не случилось ни того, ни другого. Мэр Блумберг проигнорировал заключения видных медиков-евреев об опасности обычая и приказал своим чиновникам из департамента здравоохранения повременить с решением. Самое главное, отметил он, никоим образом не ущемить свободу вероисповедания. Петер Стайнфелс, католик и либеральный «редактор по вопросам религии» в New
York Times, во время публичной дискуссии сказал мне то же самое.
В том году в Нью-Йорке были выборы, что нередко объясняет подобное поведение. Но аналогичные случаи встречаются снова и снова в других религиозных общинах, в других городах и штатах, в других странах. Во многих районах Африки, населенных анимистами и мусульманами, маленьких девочек подвергают чудовищному обряду женского обрезания. Сначала девочке срезают часть половых губ и клитора (иногда это делается острым камнем), а затем зашивают вход во влагалище грубой нитью, разорвать которую полагается мужу в брачную ночь. Из сострадания и с учетом биологических нужд оставляют небольшое отверстие для выхода менструальной крови. Зловоние, боль, унижение и страдания, к которым приводит эта процедура, не поддаются описанию и неизбежно заканчиваются инфекциями, бесплодием, стыдом и гибелью многих женщин и младенцев при родах. Никакое общество не стало бы мириться с таким преступлением против женщин, а, следовательно, и против собственного выживания, если бы мерзкий обычай не был «священным». Впрочем, и жители Нью-Йорка не позволили бы никому измываться над младенцами, если бы в деле не была замешана религия. Родителей, верящих бредовому учению «христианской науки», привлекают к суду за то, что они отказывают своим детям в экстренной медицинской помощи. Родители, воображающие себя «свидетелями Иеговы», не позволяют делать своим детям переливание крови. Родители-«мормоны», воображающие, что некто Джон Смит услышал глас божий и откопал набор золотых табличек, выдают своих несовершеннолетних дочерей замуж за любимых дядюшек, у которых иногда уже имеются другие жены, постарше. Шиитские фундаменталисты в Ираке снизили возраст половой «зрелости» до девяти лет, возможно, следуя завидному примеру «пророка» Мухаммеда и его младшей «жены». В Индии девочек-невест порют, а иногда и сжигают заживо, если их жалкое приданое не удовлетворяет принимающую сторону. Ватикану и его бесчисленным епархиям только за последние десять лет пришлось сознаться в замалчивании настоящей вакханалии надругательства и сексуального насилия над детьми, преимущественно (но отнюдь не только) гомосексуального характера. Заведомых педерастов и садистов укрывали от уголовного преследования и переводили в другие приходы, где они нередко находили еще более богатый выбор невинных, беззащитных жертв. В одной лишь Ирландии, некогда беспрекословной слуге Матери-Церкви, ученики церковных школ, не испытавшие сексуального насилия, вероятно, оказались в меньшинстве.
Здесь надо отметить, что религия претендует на особое место в защите и воспитании детей. «Горе оскорбившему младенца», говорит старец Зосима в «Братьях Карамазовых». Христос в Новом Завете сообщает нам, что повинному в таком злодеянии лучше было бы оказаться на дне моря, причем с мельничным жерновом на шее. Однако и в теории, и на практике религия использует невинных и беззащитных детей как подопытных кроликов. Пусть богобоязненные взрослые евреи кладут свои кровоточащие пенисы в рот раввину. (Это не противозаконно — по крайней мере, в Нью-Йорке.) Пусть взрослые женщины, боящиеся своего клитора и половых губ, позволяют другим убогим женщинам кромсать их гениталии. Пусть Авраам обещает сыноубийством доказать, что предан Господу и доверяет голосам, раздающимся в его голове. Пусть набожные родители отказываются от медицинской помощи, мучаясь от боли. Пусть — какое мне до этого дело? — священник, давший обет безбрачия, спит с каждым подвернувшимся мужчиной. Пусть конгрегация взрослых, верящих в изгнание бесов поркой, раз в неделю выбирает из своих рядов очередного грешника и до крови охаживает его кнутом. Пусть креационисты просвещают своих коллег во время обеденного перерыва. Но вовлекать во все это беззащитных детей — низость, которую даже самый убежденный атеист смело может назвать грехом.
Я не претендую на роль эталона нравственности. Взбреди мне такое в голову, меня бы тут же поставили на место. Но если бы меня заподозрили в том, что я насиловал или мучил ребенка, или заразил ребенка венерическим заболеванием, или продал ребенка в сексуальное или иное рабство, я, возможно, покончил бы с собой независимо от истинности обвинения. Если бы я на самом деле совершил такое преступление, я был бы только рад расстаться с жизнью — любым возможным способом. Мое естественное отвращение разделяет любой здоровый человек; прививать его нет необходимости. Религия же умудряется нарушить единственный нравственный постулат, который можно назвать универсальным и абсолютным. Полагаю, напрашиваются три предварительных вывода. Во-первых, религия и церковь придуманы людьми, и этот очевидный факт нельзя игнорировать. Во-вторых, этика и нравственность никак не связаны с верой в бога и не могут основываться на ней. В-третьих, оправдывая свои ритуалы и догмы божественным происхождением, религия не просто находится за пределами нравственности — она противоречит ей. Невежественный психопат или изувер, измывающийся над детьми, должен быть наказан, но, по крайней мере, причину его действий можно понять. Однако души тех, кто мучает детей от имени своего бога, черны по-настоящему, и опасность, исходящая от таких людей, гораздо серьезней.
