Патрисия Сент-Джон - У истока реки
Тут он выхватил из рук Франциска пакет с едой, швырнул его на землю и изо всех сил пнул ногой. Франциск бросился на обидчика и ударил его кулаком в живот. Спотти схватил его за волосы, стукнул по лицу и толкнул так сильно, что Франциск упал на спину. Спотти же сразу пустился наутек. Он не любил драться, потому что от быстрых движений у него начиналась одышка.
Франциск медленно поднялся. У него кровоточила губа, все руки были измазаны, но главное – разорвался пакет с едой, и теперь чипсы вперемешку с кусочками рыбы валялись на пыльном тротуаре. К рыбе прилипли комочки грязи и мусора, и сколько Франциск ни старался, он так и не смог полностью соскрести их с жирной рыбьей чешуи. Он собрал еду в пакет и побрел домой, морщась от боли и страха. Когда он вошел в дом, отец накрывал на стол.
– Вижу, ты не очень-то торопился, Франциск, – резко сказал он. – Кстати – добрый вечер, и где ты пропадал? О, да, я вижу, ты дрался!
– Нет, я споткнулся и упал, папа. Прости меня. Боюсь, я упал очень неудачно – на пакет с чипсами и рыбой, теперь все смялось.
Он протянул пыльный, скомканный пакет отцу; тот взглянул на него и сморщился с отвращением.
– Что ж, – сказал он. – Теперь это твой ужин, можешь наслаждаться им. Какой же ты растяпа! Тебя одного нельзя посылать даже в магазин! Зови девочек, и идите ужинать.
Все шло кувырком. Венди громко жаловалась и хныкала из-за песка в чипсах, а когда пришло время ложиться спать, настала очередь Дебби плакать и звать маму. Отец сначала старался успокоить детей, но быстро вышел из себя, а Франциск, тупо уставившись в телевизор, посмотрел какую-то передачу и отправился спать. Разбитая губа ныла, ему очень не хватало мамы и было страшно даже думать о Тайке. Тот его изобьет, и глазом не моргнет.
Может быть, пойти к отцу, все ему рассказать и попросить у него защиты? Отец не очень любил его, но временами был к нему добр. Как-то он подарил ему велосипед, дважды водил его на футбол, и много раз покупал мороженое, и ходил с ним на реку купаться. Когда Венди была еще совсем крохой и не умела щипаться, они с папой прекрасно ладили. Как бы то ни было, но хоть отчим и сердится на него, он никому не позволит тронуть Франциска.
Сердце Франциска бешено колотилось, когда он босиком спускался в гостиную. Отец должен был смотреть там телевизор. Франциск подкрался к двери и прислушался. Телевизора слышно не было, зато отец хохотал и с кем-то разговаривал так весело, как никогда не говорил с мамой. И этот кто-то отвечал ему писклявым, смеющимся голоском.
Наверное, к нему пришла Глория, подумал Франциск. Что ж, придется подождать. Я не стану закрывать дверь в моей спальне и услышу, как она будет уходить.
Но так и не услышав ее шагов в коридоре, он уснул, а на следующее утро все очень торопились в школу, и опять Франциску не удалось поговорить с отцом. Он целый день просидел в классе, стараясь не попасться на глаза Тайку. Как только прозвенел звонок с последнего урока, он, пулей вылетев из школы, бросился в школьный автобус, а потом от остановки до дома бежал так быстро, словно его преследовала стая голодных волков. Стоял теплый, летний день, девочки играли перед домом.
– У папы гость, – сказала Венди. – Когда он уйдет, мы сможем пойти на кухню и выпить чаю.
– Ты хотела сказать она уйдет? – переспросил Франциск ледяным тоном. Ему стало казаться, что эта женщина приходит к ним так часто, как будто это ее собственный дом.
– Нет, это не она, а он. Папа назвал его каким-то доктором. Они сейчас разговаривают в гостиной. Тебе туда нельзя.
Франциск очень тихо вошел в дом и положил портфель на пол. Дверь гостиной была приоткрыта. Франциск в нерешительности стоял посередине коридора. Он мог и хотел слышать все, о чем говорили в гостиной отец с доктором, потому что доктор должен был говорить о его маме.
– Вы что-то говорили по поводу развода, не так ли, мистер Вест? – услышал Франциск негромкий мужской голос. – Может быть, именно поэтому у вашей жены возникли проблемы со здоровьем?
– Не имею ни малейшего представления, – глухим голосом ответил отец. – Но так дальше продолжаться не могло. К сожалению, последнее время мы с женой с трудом понимали друг друга…
– Ясно. Вы знаете, ей пока придется полежать в больнице. У нее очень сильное нервное расстройство, и больше всего ее сейчас волнует, что будет с детьми. Полагаю, вы не сможете и работать, и присматривать за ними?
– Вряд ли, – ответил отец. – Но я уже думал об этом и сегодня утром переговорил со своим начальником. Он любезно согласился пойти мне навстречу. Я попросил перевести меня в город, где живет моя мама – бабушка моих девочек. Там у нашей компании есть завод. На следующей неделе, когда начнутся каникулы, мы с девочками переедем к бабушке. Мне придется оставить этот дом и подыскать квартиру рядом с новым местом работы.
– А как же мальчик? Он поедет с вами?
– Боюсь, что нет. Франциск не мой сын, к тому же сейчас он доставляет всем нам массу хлопот, спутался, знаете ли, с местными хулиганами… Моей маме с ним не справиться, да у нее в доме и места мало. Франциска я отдам в детский дом..
– Да, похоже, парню придется нелегко. А нет ли другой бабушки, которая могла бы о нем позаботиться?
– Теща живет в однокомнатной квартире, к тому же у нее артрит. Конечно, она приедет сюда, чтобы быть поближе к дочери, но не думаю, что она сможет справляться и с заботами по дому, и с мальчиком. Скорее всего, она поселится у знакомых.
– Понятно. Значит, придется связаться с социальной службой и подыскать место для мальчика.
Франциск словно прирос к месту, на котором стоял, но вдруг он понял, что разговор подходит к концу, и решил потихоньку уйти, чтобы никто не узнал, что он подслушивал. Кроме того, теперь ему надо было торопиться. Он знал, что такое детский дом; среди его приятелей был один детдомовец. Если Франциск попадет туда, Тайк наверняка станет преследовать и бить его – ведь в детском доме не к кому обратиться за помощью, там не будет ни мамы, ни папы, пусть даже неродного.
И вдруг Франциск понял, кто может ему помочь. Он вывел из гаража велосипед и помчался по тропинке, что вела к дороге.
– Скажи папе, что я пошел покататься на велосипеде, – крикнул он Венди. – К чаю меня не ждите.
Он изо всех сил крутил педали; волосы растрепались на свежем весеннем ветру. Франциск свернул с асфальта направо и покатил по проселочной дороге. Теперь он ехал по пригороду. Вокруг пели птицы. Зеленели заросли боярышника, вдоль реки уже пробивались чистотел и первоцвет, но Франциск ничего не замечал, хотя само по себе ощущение весны все же внушало ему какую-то смутную надежду.
Он пытался придумать, что сказать. Франциск не мог избавиться от мысли, что во время их первой встречи он произвел не самое благоприятное впечатление; в этот раз он постарается вести себя лучше. На ферме всегда много дел, и он мог бы доить коров, кормить свиней – в общем, делать все, что потребуется. Франциск плохо представлял себе жизнь фермеров, но надеялся убедить этих людей, что он – хороший работник. Скоро весенние каникулы – самое подходящее время, чтобы начать обживаться на ферме. Только бы ему удалось спастись от Тайка, не встретиться с ним до каникул – а уж потом он будет в безопасности. Тайк никогда не найдет его на ферме.
Франциск ехал по деревенской улице, вспоминая, что еще он умеет делать, и когда он уже подъезжал к мосту через реку, то решил, что они будут просто счастливы, заполучив такого мастера на все руки, каким он себе сейчас казался. Со времени их замечательного приключения вода в реке спала. Франциск узнал дорогу, что вела прямо к ферме.
Было еще светло, и он постоял перед воротами, придумывая, с чего начать. Может быть, так: «Я приехал помочь вам пасти коров»? Но коровы спокойно лежали на лугу, и не похоже было, что им нужна чья-то помощь. «Как, у вас некому полоть грядки? Я могу помочь»? или: «Я тут подумал, что вам наверняка пригодится еще один мальчик на ферме». По-моему, для начала сойдет, подумал Франциск. А там будет видно.
Он приосанился, решительно подошел к двери и громко постучал.
Фермер открыл дверь и увидел перед собой маленького мальчика с распухшей губой и очень ясными, любопытными карими глазами. Фермеру показалось, что когда-то он уже видел эти глаза.
Франциск, стоя перед этим огромным, дружелюбно выглядевшим мужчиной, вдруг забыл все свои заготовленные речи. В его глазах снова блеснули слезы.
– Меня хотят отдать в детский дом, – шмыгая носом, пробормотал он. – Я подумал… Не могли бы вы приютить меня?
ГЛАВА IX ПРИСТАНИЩЕ
– Входи, – пригласил Франциска фермер. – Не тот ли ты парень, что взял нашу лодку?
Начало не предвещало ничего хорошего. Франциск шмыгнул носом и вошел в дом. Все семья сидела за кухонным столом и весело пила чай, но фермер повел Франциска в небольшой кабинет и там усадил его.
