Адин Штайнзальц - Библейские образы
Так Йосеф стал подобен пророку. Однако, в отличие от пророка, он не был абсолютно уверен в истинности своих видений и оставался сновидцем. Разговаривая с братьями, пришедшими в Египет за хлебом, Йосеф спросил: «Жив ли еще отец мой?» (Брейшит 45:3). Он боялся, что еще может быть обманут — либо братьями, либо снами. Если он не увидит своего отца живым, значит, сон не сбылся. Услышав же, что отец жив, он понял, что все его видения осуществляются и что он, в конце концов, познает искупление и освобождение, и тогда придет конец его пророческим сновидениям, — и цикл его жизни будет завершен.
9
Аарон
Шмот 4:14–16, 4:27–31, 6:13–9:12, 17:8–13, 32:1,35
ДУХОВНЫЙ НАСТАВНИК
Моше и его брат Аарон действовали совместно, чтобы добиться освобождения еврейского народа из египетского рабства. Но в Танахе доминирует фигура Моше.
На протяжении всей книги Исхода (Шмот), второй книги Пятикнижия, от первой ее страницы и до последней, почти все этапы развития событий связаны с личностью Моше. Именно он является героем книги Шмот и всей Торы. Ааарон же предстает как второстепенное действующее лицо, хотя в историческом плане он оказал более существенное влияние на становление еврейского народа, чем его великий брат.
Моше был уникальной личностью, не имеющей себе равных и даже подобных. Еврейский народ никогда не выдвигал из своей среды никого, подобного Моше, и хотя о выдающихся мыслителях и говорили «подобный Моше», но это лишь метафора: не было и не могло быть повторения Моше или даже подражания ему. Он считался отцом пророков — и тех, кто был после него, и тех, кто ему предшествовал. Аарон же стал родоначальником потомственной линии жрецов, «сынов Аарона», сыгравших большую роль в жизни народа. Во времена Иерусалимского Храма священнослужители были безусловно ядром нации, да и впоследствии потомки древних жрецов во многом определяли интеллектуальный уровень современного им общества. Сыновья Моше исчезли бесследно; сыновья Аарона стали постоянным фактом национального существования. Аарон сыграл практически роль архетипа, стал образцом для священнослужителей последующих поколений. Идеалом жрецов в древнем Израиле и в более поздние времена было продолжение пути Аарона и поддержание установленной им традиции. Таким образом, на протяжении многих веков Аарон, через потомков своих, продолжал оказывать реальное влияние на духовную жизнь народа.
Пытаясь определить характер личности Аарона, мы сталкиваемся с серьезными трудностями, гораздо более значительными, чем те, которые возникают при рассмотрении образов других второстепенных персонажей Танаха.
Как верховный священник, глава священнослужителей, Аарон обладал такими достоинствами, которые сделали его примером для последующих хранителей религиозного ритуала. До сих пор в Йом кипур, Судный день, в синагогах читают гимн во славу жреца, преисполненный хвалы и благоговения[4].
Сказал пророк Малахи: «Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он посланник Б-га воинств» (Малахи 2:7). Священник был учителем простых людей, их наставником и опорой. Первым образцом священнослужителя такого типа и стал Аарон.
Личность Аарона обрисована в Торе весьма многопланово, однако легенды и литература последующих поколений помогают понять дополнительные нюансы в соотношении ролей Моше и Аарона. Например, в аллегорических описаниях народа Израиля как невесты, Всевышнего как жениха, а Откровения на горе Синай как бракосочетания Аарон предстает ведущим невесту, а Моше — ведущим жениха к венчальному балдахину.
Моше и Аарон — это два типа лидеров, однако различия между ними лишь подчеркивают их связь, укрепляют их союз. Моше как бы обитал в высших сферах; он даже не пытался добиться, чтобы народ любил и понимал его. С самого начала своей деятельности он выступает как личность, пришедшая извне и оставшаяся в значительной мере отчужденной. Один из комментаторов Торы, раби Авраам Ибн-Эзра (1089–1164), пишет: «На Небесах было решено, что Моше будет воспитан в царском доме, чтобы он являлся народу как царь».
Аарон был лидером другого рода. В отличие от Моше, стоявшего над народом, Аарон, как явствует из тщательного прочтения текста Писания, был руководителем, пребывавшим в народе, одним из членов своего колена[5]. Понимая людей, Аарон снисходительно относился к их недостаткам и вел их к той же цели, что и Моше, который добивался этой цели иным путем. Действия Моше были направлены сверху вниз: он был олицетворением власти и, отдавая приказы, вряд ли когда-нибудь объяснял людям их смысл. Аарон же действовал снизу, из среды народа и, обучая людей, старался поступать осмотрительно.
Это различие проявилось, например, в эпизоде с золотым тельцом. Здесь Аарон действует заодно с грешниками и даже участвует в изготовлении идола. Разумеется, это был поступок, противоречащий роли Аарона как соратника и помощника Моше. Однако следует помнить, что, как явствует из текста книги Шмот, Аарон оказался в весьма трудном положении. Моше имел власть, данную ему свыше, и мог разбить идола, внушить страх провинившимся и даже убить многих из них. Аарон не мог поступить так: у него для этого просто не было возможности. Его влияние основывалось не на власти, а на личном авторитете, и он вынужден был считаться с требованиями людей. Единственное, что он мог сделать в создавшейся ситуации, это попытаться возвысить их чувства. Согласившись участвовать в изготовлении тельца, он следовал своей манере руководить людьми — добиваться мира путем компромиссов и уступок.
Комментаторы, определяя характер личности Аарона, отмечают, что он тот, кто «стремится к миру, любит людей и ведет их к Торе». В еврейских источниках приводится много легенд, в которых Аарон предстает как миротворец, который всеми возможными способами добивается «мира и согласия между человеком и его соседом, между мужем и женой».
Роль Аарона как лидера основывалась на том, что он был посредником между людьми и Всевышним. И в дальнейшем это стало функцией «сынов Аарона» — потомственных священников. Что же касается самого Аарона, то стремление к такой деятельности было внутренне присущей ему чертой. Он был и выразителем чаяний народа, и проводником велений власти, осуществляемой Моше. Именно эти черты делают его посланцем Всевышнего, священником Б-га.
Аарон был любим народом. Комментаторы отмечают тонкое, но знаменательное различие в описании народной скорби по поводу смерти каждого из двух великих братьев. Относительно Аарона сказано: «И увидела вся община, что скончался Аарон, и оплакивал Аарона тридцать дней весь дом Израиля» (Бемидбар 20:29). Траур по Моше описан в более сдержанном тоне: «И оплакивали Моше сыны Израиля на равнинах Моавитских тридцать дней» (Дварим 34:8). Иначе говоря, траур по Моше был как бы официальной церемонией; траур по Аарону явился выражением народной скорби.
Аарон был не просто популярным лидером, но пророком сынов Израиля в Египте еще до Моше и как таковой положил начало тому, чтобы впоследствии народ принял священников и оценил их роль. На протяжении многих веков еврейской истории священнослужитель был не только исполнителем религиозного ритуала, но и судьей, и учителем, и наставником. Эталоном служителя Б-га и стал Аарон. Разумеется, у него были недостатки и ошибки. Достаточно вспомнить эпизод с созданием золотого тельца или его резкий разговор о Моше с сестрой Мирьям. Но оба эти эпизода лишь подтверждают, что Аарон был человеком из народа, он был священником, а не святым. Несмотря на величие своей должности и великолепие облачения верховного жреца, Аарон оставался плотью от плоти своего народа. А чем теснее связь между священником и народом, тем прочнее положение священнического сословия.
Представляется, что самым блистательным периодом деятельности еврейских жрецов была эпоха Второго Храма. В период Первого Храма священнослужители должны были опираться на поддержку царской власти; их положение было связано с могуществом и славой дома Давида. В первую половину периода Второго Храма действительным политическим влиянием на народ и реальной властью обладал первосвященник[6]. И даже позднее, когда было восстановлено независимое еврейское государство, именно жреческий род Хасмонеев взял в свои руки власть. Хасмонеи не были священниками высшего ранга, но тот факт, что они принадлежали к жреческому роду, безусловно, сыграл свою роль. Поддержка, оказанная им народом, явилась выражением прочных отношений между сынами Израиля и сословием священников.
Роль Аарона важна и потому, что он добился установления долговременной и живой связи между различными частями нации. Будучи посланцами Б-га и учителями простых людей, священники на протяжении столетий выполняли эту роль Аарона. И каждый раз, когда первосвященник забывал, что он не только посланец Всевышнего, но и лидер, объединяющий сынов Израиля, происходил кризис как в самом жречестве, так и в народе. Поэтому когда в те или иные периоды истории священник переставал быть истинным последователем Аарона, он переставал быть и лидером Израиля — даже если принадлежал к колену левитов и исправно выполнял свои священнические функции. Те же духовные лидеры, которые следовали по пути Аарона, соответствовали своему назначению независимо от того, были ли они прямыми потомками Аарона или выходцами из других колен Израиля.
