Фома Аквинский - Сумма теологии. Том VII
Ответ на возражение 2. Господь как Бог знал о грехе Иуды, как если бы он был общеизвестным, и потому Он мог бы сразу оповестить о нем всех. Однако Он поступил не так, но усовестил Иуду за его грех в темных для других словах. Грех Анании и Сапфиры был осужден Петром, который действовал как исполняющий волю Бога, Который и открыл ему их грех. Что же касается Иосифа, то он, возможно, предупреждал своих братьев, хотя в Священном Писании ничего об этом не сказано. Или же можно предположить, что в отношении его братьев их грех был очевиден, по каковой причине и сказано в множественном числе, что он обвинял «братьев».
Ответ на возражение 3. Когда множество людей подвергается опасности, эти слова Господа неприменимы, поскольку в таком случае твой брат согрешает не против одного только тебя.
Ответ на возражение 4. Те объявления, которые принято делать среди верующих, связаны с незначительными грехами, которые не порочат доброе имя, и потому они являются скорее напоминаниями о подзабытых грехах, чем обвинениями или обличениями. А вот если бы они обладали такой природой, что могли бы опорочить доброе имя нашего брата, то такое обличение братского греха противоречило бы предписанию Господа.
Ответ на возражение 5. Не должно повиноваться предстоятелям, если это противоречит божественному предписанию, согласно сказанному [в Писании]: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:29). Поэтому если предстоятель требует, чтобы кто-либо сообщал ему о тех, которые, как ему известно, нуждаются в исправлении, то правильно понятое распоряжение поддерживает сохранение порядка братского исправления независимо от того, адресовано ли оно всем или кому-то конкретно. Если же, с другой стороны, предстоятель выражает в своем распоряжении нечто противное этому установленному Господом порядку, то согрешат как распорядившийся, так и повиновавшийся ему, поскольку оба они нарушат предписание Господа. Следовательно, в таком случае повиноваться не должно, поскольку о тайном дано судить одному только Богу, а никак не предстоятелю, который не вправе предписывать что-либо о тайном помимо того, что так или иначе явлено через посредство каких-либо признаков, например дурной репутации или подозрений, в каковых случаях предстоятель может действовать как судья, светский или церковный, принуждая человека свидетельствовать об истине под присягой.
Раздел 8. ДОЛЖНО ЛИ ПРИЗЫВАТЬ СВИДЕТЕЛЕЙ ДО ЯВНОГО ОБЛИЧЕНИЯ?
С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что не должно призывать свидетелей до явного обличения. В самом деле, не следует оповещать других о тайных грехах, поскольку, поступая подобным образом, человек, по словам Августина, «выдал бы грехи своего брата вместо того, чтобы их исправить»[409]. Но когда кто-либо призывает свидетелей, он этим самым оповещает о грехе брата других. Следовательно, в случае тайных грехов не должно призывать свидетелей до явного обличения.
Возражение 2. Далее, человек должен любить своего ближнего как самого себя. Но никто не призывает свидетелей для доказательства собственного тайного греха. Следовательно, никто не должен призывать свидетелей и для доказательства тайного греха своего брата.
Возражение 3. Далее, свидетелей призывают для того, чтобы что-либо доказать. Но когда речь идет о чем-то тайном, никакого доказательства свидетели привести не могут. Следовательно, в таких случаях призывать свидетелей бесполезно.
Возражение 4. Кроме того, в правиле Августина сказано, что «прежде чем уведомить свидетелей… надлежит изложить суть дела старшему». Но изложить суть дела старшему, или предстоятелю, означает поставить в известность Церковь. Следовательно, не должно призывать свидетелей до явного обличения.
Этому противоречит сказанное Господом: «Возьми с собою ещё одного или двух…», и т. д. (Мф. 18:16).
Отвечаю: правильный путь от одной крайней точки к другой пролегает через середину. Итак, Господь пожелал, чтобы в первую очередь братское исправление было тайным, когда исправление братом другого происходит между ним и тем одним, и в то же время Он пожелал, чтобы в последнюю очередь оно было публичным, когда тот будет обличен в Церкви. Поэтому представляется правильным поместить вызов свидетелей между этими двумя крайностями, чтобы грех брата вначале был засвидетельствован [только] несколькими, услугами которых можно было бы воспользоваться, не создавая при этом препятствий [к достижению цели], и таким образом его грех был бы исправлен без общественного бесчестья.
Ответ на возражение 1. Некоторые полагали, что порядок братского исправления требует от нас, чтобы мы в первую очередь обличали нашего брата тайно, и если он послушает, то хорошо; если же не послушает, и при этом его грех будет полностью скрытым [от всех], то, по их мнению, нам не следует далее разбирать этот вопрос; однако если слух о нем так или иначе уже достиг ушей некоторых, то мы должны продолжить обличение согласно тому, как это предписано Господом. Но это противоречит тому, что пишет в своем правиле Августин, а именно что «мы обязаны открыть» грех брата, если он «может обусловить его дальнейшую сердечную порчу». Поэтому нам надлежит рассуждать иначе, и говорить, что если после одного или нескольких наших тайных обличений ещё остается надежда на исправление брата, то нам стоит продолжать обличать его тайно. Однако если мы убедимся в том, что тайные обличения бесполезны, то нам, независимо от того, насколько скрытым является грех, нужно двигаться дальше и призывать свидетелей, за исключением тех случаев, когда может возникнуть опасность, что это не приведет к исправлению брата, но [напротив] сделает его ещё хуже. Тогда, как уже было сказано (6), нам лучше вообще воздержаться от его исправления.
Ответ на возражение 2. Человеку для исправления собственного греха не нужны никакие свидетели, однако они могут понадобиться для исправления греха нашего брата. Следовательно, приведенная аналогия неудачна.
Ответ на возражение 3. Свидетели могут быть вызваны по трем причинам. Во-первых, как говорит Иероним, для того, чтобы показать, что рассматриваемое деяние является грехом; во-вторых, как говорит Августин [в своем правиле], чтобы в том случае, если деяние повторялось, подтвердить его исполнение; в-третьих, по словам Златоуста, чтобы «было подтверждено, что упрекающий брата человек сделал со своей стороны все, что было в его силах»[410].
Ответ на возражение 4. Когда Августин говорит, что дело должно быть изложено предстоятелю ещё до уведомления свидетелей, он имеет в виду то, что предстоятель является тем частным лицом, которое в подобном деле может оказаться полезней любого другого, а не то, что в его лице надлежит поставить в известность Церковь, то есть изложить ему все как [церковному] судье.
Вопрос 34. О НЕНАВИСТИ
Далее нам предстоит исследовать противоположные любви к горнему пороки: во-первых, ненависть, которая противоположна любви; во-вторых, лень и зависть, которые противоположны радости любви к горнему; в-третьих, разногласие и схизму, которые противны миру; в-четвертых, бесчинство и соблазн, которые противны благодеянию и братскому исправлению.
Под первым заглавием будет рассмотрено шесть пунктов: 1) можно ли ненавидеть Бога; 2) является ли ненависть к Богу наибольшим из грехов; 3) всегда ли ненависть к ближнему является грехом; 4) является ли она наибольшим из согрешений против ближнего; 5) является ли она главным грехом; 6) из какого главного греха она проистекает.
Раздел 1. МОЖЕТ ЛИ КТО-ЛИБО НЕНАВИДЕТЬ БОГА?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что никто не может ненавидеть Бога. Ведь сказал же Дионисий, что «первое Благо и Прекрасное вожделенно и возлюблено для всех»[411]. Но Бог Сам по Себе и есть Красота и Благость. Следовательно, ненавидеть Его невозможно.
Возражение 2. Далее, в апокрифической третьей книге Ездры написано, что «все взывает к истине… и всем нравятся дела ее». Но Бог, согласно сказанному [в Писании], и есть Истина (Ин. 14:6). Следовательно, все любят Бога и никто не может ненавидеть Его.
Возражение 3. Далее, ненависть есть своего рода отвращение. Но, согласно Дионисию, Бог «привлекает все к Себе»[412]. Следовательно, никто не может ненавидеть Бога.
